Как ещё использовать пышку по вызову, Глобальный даже себе не представлял.
«С такой в гараже долго не проживёшь. Её и со старой работы, наверное, выгнали, потому что всё съела», — добавил внутренний голос: «Ты это… денег ей сразу дай. Скажи, пошутили. Посмеемся, а там может и забудет».
Боря молча достал из кармана пятитысячную купюру, положил на стол под тарелку с помидорами.
Раздевшись на ковре прямо у стола до нижнего белья, Снежана кивнула и достала из сумки телефон. Словно подписав договор на взаимовыгодных условиях, включила на смартфоне музыку и начла пританцовывать на месте, нарезая круги под хиты девяностых.
Боря даже присмотрелся. Но исключительно к ногам. Мизинчики из синих стали просто розовыми. Значит, обойдётся без ампутаций.
Снежана, довольная вниманием, ускорила танцы. Живот танцевал в одну сторону, бока в другую, а хозяйка этого багажа в третью, но танец соблазнения это не останавливало.
«Так вот он какой — танец живота!» — даже удивился внутренний голос, не ожидая, что его будет так много. Но больше всего поражал пупок. Когда он смотрел в разные стороны, ещё было терпимо, а когда Снежана достала из него что-то, положила на палец и зашвырнула как соплю в дальний угол гаража, кнопку с пометкой «предел», надавило.
Испугавшись, что ослепнет от целлюлозно-жирового откровения, Боря едва не отхлебнул из стакана.
«Греть в руке долго невозможно. Но пить с ней тоже не стоит», — тут же предостерёг внутренний голос: «Стоит окосеть и всё, пиши-пропало. Догонит, оседлает, использует. Нам такой подарок даром не нужен».
У Бориса загорелась идея, что лучше напоить её первой. Но учитывая вес, одной бутылки могло не хватить. К счастью, снарядов в погребе хватало. И ради такого готов был нырять туда при первом удобном случае.
— Эмм… для согрева? — протянул первый стакан Борис.
Снежана как раз перестала жевать и притопывать ножкой, шлёпая губами в вилку с нанизанным куском мяса, как в микрофон. Легко взяла стакан, буркнула:
— С днем рожденья! — и даже не думая нюхать, опрокинула до дна.
Боря невольно сглотнул. На миг показалось, что увидел кадык, но то лишь игра воображения. Плюс проглоченный кусок мяса, которым закусила.
А Снежана, поморщившись, кивнула.
— Ух, забористо. А где друзья? Или… не друзья вовсе?
Боря на всякий случай кивнул. Вопрос риторический. Если празднуешь совершеннолетие в гараже в одиночестве, то жизнь явно не сложилась.
Запах собачатины сменился потом в помещении. Обнаружив его источник, хозяин подхватил комок одежды Снежаны, повертел в руках.
— Я это… подсушу пока в сауне, — заявил Боря и проворно полез наверх по лестнице.
— Фетишист что ли? — донеслось снизу приглушенно и с сомнением в голосе.
Но едва Боря прислушался, как что-то стрельнуло. Глобальный подумал, что поломался стул под гостей.
«Она видимо решила отдохнуть от танцев», — предположил внутренний голос.
Но как оказалось, она просто избавилась от бюстгальтера. Заявила о своей свободе грудь что надо, едва ли не со звуком взрыва фейерверка. И пока бюстгальтер чашечками накрыл несколько блюд, Снежана похлопала себя по бокам, подгоняя как сумоист к выступлению, и устремилась на лестницу следом.
— Поела, согрелась, потанцевала, теперь за работу!
Первая, самая низкая и хлипкая ступенька, приваренная всего на пару распиленных арматурин, надломилась под доской. Борис её никогда не использовал, шагая сразу на вторую или спрыгивая у низа на пол.
Но Снежану эта мелочь не остановила. Хохотнув, словно приняв испытание, она занесла ногу на вторую ступеньку, более надёжную.
— У-у! Там значит сауна у тебя? Здорово!
С восклицанием «э-ге-гей!», нимфа продолжила абордаж.
Боря, закрыв дверь в сауну, быстро раскидал вещи по полкам. Руки дрожали, сердце бешено стучало. И то не от поднимающегося жара в помещении, а от осознания, что за ним лезет настырная женщина.
«Чего ей надо, Борь?!» — паниковал внутренний голос: «Мы же отдали ей деньги! Накормили! Сушим вот. Что ещё? Трусы постирать? Спать уложить?! Так отдай ей кровать, Борь! Всё отдай! Только пусть не трогает!»
Звуки скрипящих ступенек-досок пропали. Боря замер, глядя на дверь, сполз спиной по оббитой вагонкой стенке на нижнюю полку.
Но тут дверь решительно распахнулась.
«Боренька-а-а-а, не губи-и-и-и на-а-ас!».
В парилку вошла грудь, затем остальной человек. Проёма едва хватило, чтобы протиснуться. Боря сам не понял, как оказался на верхней полке. Но оказался с ногами.
— А ты чего ещё не разделся? — недовольно обронила Снежана, и принялась избавляться от трусов.
Эта картина навсегда впилась в сознание Бориса Глобального. Он как в замедленной съёмке наблюдал, как белый флаг опускается на колени, сползает до пяток, затем, подхваченный одной ножкой, ловко подскакивает в руку хозяйки. И та рука швыряет белый флаг в его сторону.
Сдавайся, мол!
Боря готов был поклясться, что трусы раскрылись парашютом и заняли всю парилку. Укрыться от них не было никакой возможности… у обычного человека. Но не сантехника. Пригодился опыт лазанья под ваннами и раковинами. Боря в один момент вдался в стену, прыгнул, и оказавшись за Снежаной. Пока трусы накрыли половину верхней полки, Боря оказался у двери. И рванул ту на себя. Да на суете забыл, что открывается наружу.
Снежана оказалась тоже проворной, словно клиенты не раз пытались от неё сбежать. Ловко повернувшись, словно продолжая танец на месте, она оттеснила левой грудью Борю от двери. И чтобы не угодить на камни поверх электрической печки, Глобальному пришлось снова вернуться на полку.
Сделав полный круг по парилке, Боря приземлился поверх трусов на ту же верхнюю полку. И пока пытался понять, что произошло, настырные руки с пухлыми пальцами в одно движение стянули с него майку через голову.
«Ох, зачем, зачем ты снял олимпийку ещё на первом этаже?!» — разволновался внутренний голос, не горя желанием оставаться с минимумом одежды с проституткой Снежаной один на один.
Боря зажмурился. В коленку по ощущениям упёрся ёж или жёсткая щётка. Металлическая, какой удобно оттирать накипь со старой сковороды. Но что ей делать в его сауне?
А вот попытки его раздеть куда-то пропали. Боря открыл глаза. И стало только ещё страшнее. Темнота никуда не пропала. Но не пропала и Снежана. Её голос вопросил:
— Ой, что свет отключили?
Глобальный обрадовался и огорчился одновременно. Все звуки в гараже стихли разом. Как и давно привычный гул моторов-откачки воды в подполе.
«Боря, ну какого хрена ты дизель-генератор не прикупил на распродаже?» — возмутился внутренний голос, но Глобальному было не до него. Властная рука схватила его за пах и на всякий случай даже немного прижала, чтобы точно не убежал.
— Ну… это… да, — ответил Боря в лёгком сомнении.
— Я тут у тебя кровать краем глаза видела… пойдём, а?
Она вроде бы спрашивала, но вопрос был скорее из области утвердительных. Потому что эта властная рука, немного придавив, тут же повела его в сторону двери. И ничего не оставалось делать, как последовать за ней. Так как у Бориса на тестикулы были свои планы. Те по жизни могли ещё пригодится.
Распахнув дверь, Снежана вывела его из царства тепла в царство похоти. Кровать скрипнула под его весом. И на миг показалось, что властная нимфа швырнула его на неё не глядя, как пробный шар боулинга. А чтобы не укатился чёрт знает куда, Снежана тут же сиганула на кровать следом, утопая в матрасе с эффектом памяти.
То, что матрас никогда не забудет коленок Снежаны, Боря понял сразу. Ведь одна такая коленка придавила грудь и ему. А рука избавилась от штанов так же быстро, как хозяйка на кухне от старой шелухи лука. Развернув его на кровати под свои нужды, как пачку печенья, мастер-кудесник горизонтальных войск направила «ежа» уже ему в лицо. На что Боря пообещал себе, что теперь всегда будет бриться. Тыкать в другого человека своей растительностью оказалось весьма неприятно.
