Это когда гражданское мужество понесет, так тут запирай ворота. В общем, я просто на коленях умоляю: забудем то, что я здесь наговорил. Что я, не понимаю? Если нужно помолчать, значит, помолчим. Чем дольше молчишь о недостатке, тем лучше для него. Это – правило. И не нужно бояться своей смелости – не трусить от своего мужества, не дрейфить от своего бесстрашия. Чувство собственного достоинства... Гордо поднятая голова... и тсс-с!
Черная полоса
Для Р. Карцева и В. Ильченко
– Запутай его, запутай. Постарайся его запутать. Ух-тух-тух. Ух-тух-тух. Ту-ту...
Зайцев (Кольцову, тяжело дыша). Ты его запутал, да? Уладили.
Кольцов. Да... Уладил. Слава богу...
Зайцев. Ну пока ты его путал, там второй кран перевернулся и опять на твоем участке. Что с тобой? Полоса у тебя, что ли? Беги куда-нибудь.
Кольцов. Так куда бежать?
Зайцев. Там телеграмма тебе. Я не читал. Что-то «не любила и не люблю...», «и не смей больше...» Я не понял что и не читал, лежит у начальника участка. Он все отменил – тебя ждет... «Дождусь, – кричит, – хоть умру здесь. Я должен его дождаться, все вон отсюда... Я ему наедине, а потом все войдете».
Кольцов. Я бегу.
Зайцев. Куда? Постой. Слушай меня внимательно!.. Как дела?
Кольцов. Ты про что?.. Мне надо...
Зайцев. Откуда у тебя так плохо все? Ты что, в полосу попал? Ну и полоса – уже вдоль пошел.
Кольцов. Вдоль чего?
Зайцев. Ну, жизнь полосами, а тебе надоело поперек, ты вдоль черной пошел. Одно за другим.
Кольцов. Я к крану побежал.
Зайцев. Не беги. Там драка у тебя на участке. Крановщики упавших кранов с инспектором по технике безопасности. Он тебя кричит. Все тебя кричат. У одного из них твое письменное распоряжение гнать, невзирая на ветер, потом резко осадить. И слова какие-то: «Я для вас синоптик. Только моим предсказаниям верьте». Ты спрячешься, да?
Кольцов. Так как же.
Зайцев. За что-нибудь спрячься. Буквально за что-нибудь. Тебя все кричат и сверху и снизу... Сотрут в порошок. Беги. Но ты далеко не отбежишь, не успеешь...
Крики. Так где же все-таки Кольцов? Кто его видел?.. Он был сегодня с утра?.. Где же этот мерзавец?..
Зайцев. Ты сейчас побежишь или подождешь?..
Кольцов. Куда? Найдут...
Зайцев. А не ты сказал: «Все! Поднимай народ?..»
Кольцов. Где же? Я же только оформился... Ой ты, мама родная...
Зайцев. Подожди, говорят, ты тут выражался, мол, «это не производство, и это неудивительно при таком руководстве...» и «я не видел крановщиков тупее... начальник участка не человек... и его секретарша не женщина... Даже друзья главного технолога идиоты...»
Кольцов. Как же... когда... я понятия не имею...
Зайцев. Потом еще передают твои слова, что на машинно-счетной станции все женщины низкого пошиба, поэтому ни зарплаты, ни удовольствия. И еще твои слова смакуют, что когда замминистра гуляет с собакой, то неизвестно, кто сейчас будет лаять, кто улыбаться. Мне интересно, как это рождается? Ты мысль сразу записываешь или даешь отстояться?
Кольцов. Что ты? Как я мог? Я же знаю этих людей...
Зайцев. Ну это бы куда ни шло, хотя Чаленко с криком «Я его и так помню!» изорвал твою фотографию для опознания, пытался порвать личное дело. Это бы куда ни шло, но то, что второй кран упал на баржу, а та протаранила танкер, а тот свернул причал! Как ты будешь рассчитываться? Если даже в течение семидесяти лет – и то по шестьсот рублей в месяц, а ты сколько получаешь?
Кольцов. Сто пять.
Зайцев. Драгоценности есть?
Кольцов. Транзистор.
Зайцев. Даже если продать?.. Нет... Все, прячься, идут. Я их отвлеку.
Начальник. Ищите, ищите, заглядывайте во все щели. Он очень ловкий. Вот кто его видел?! Вы его видели?
Зайцев. Как же я мог его видеть? Во-вторых, кого?.. Мы друзья, и я никогда его не выдам. Но о ком идет речь?
Начальник. Вы прекрасно знаете... Это вы сказали, что по его вине... Он у нас второй год работает.
Зайцев. Товарищи! Его нет. Но он не хотел. Он случайно подписал этот жуткий приказ, приведший к таким ужасным последствиям, от которых страдаем мы все, хотя он не хотел. А вы-то кого ищете?
Начальник. Он хотел. Я давно к нему присматриваюсь. Как его только к нам распределили, я сразу понял, что нас ждет... И все два года как на вулкане. Вы его друг?
Зайцев. Да.
Начальник. Где он?
Зайцев. Кто?
Начальник. Ваш товарищ. По его вине уже третье ЧП.
Зайцев. Нет. Он сказал, что только месяц у нас работает. Только пришел из института и еще ничего не знает, и вообще, молодой специалист, и может делать любую глупость вплоть до преступления, и плюет на всех, сейчас он ушел на пляж и велел спросить, почему вы ему не даете жилье? Он активно хочет жениться на ком-то из отдела труда и зарплаты, хотя говорит, что они все низкого пошиба, но у него есть подозрение, что из вилки оклада ему платят низший, а начальнику высший, и он будет женат на труде и зарплате до тех пор, пока не разберется в этом безобразии.
Начальник. Я не знаю, о ком вы говорите. Я лично – о Кольцове Юрии Александровиче, который у нас два года работает.
Зайцев. Ах вы о Кольцове, мы тут могли неделю разбираться. Я тоже о нем. Но мы с вами утверждаем, что он два года работает, он утверждает, что только месяц, потому я не знаю, о ком разговор, и еще такой молодой специалист, что даже на замминистра ему плевать.
Начальник. Какой месяц! Я же непосредственно два года им руковожу. Я его вижу каждый день. Два года!
Зайцев. Но он говорит – месяц.
Голос. Замолчите, не могу больше.
Начальник. Как вы смеете? Я вас вообще выгоню. Вы почему болтаетесь без дела? Ваша фамилия?
Зайцев. Я не знакомлюсь на улице.
Начальник. Ах так. Тогда дайте телефон.
Зайцев. Вам?.. Ха-ха. Нечего мне больше делать... Как вы вообще смеете? Дурак!
Начальник. Я достану ваш телефон. Я из-под земли... Я вам позвоню. Всех уволю к чертям.
Зайцев. Вы уж извините, но в одну компанию нас не суйте... Какой я ни есть, а в одну компанию с ним не пойду. И не смеет этого быть.
Начальник. Чего быть?
Зайцев. Этого.
Начальник. А что там, за портьерой?
Зайцев. Что? Где? Кто там, может, Кольцов, что ли? Вам всюду он мерещится... Нате, смотрите! (Бьет, колотит портьеру, разгоняется головой, спиной, ногами, оттуда легкие стоны.)
Начальник. А ну, давай я...
Зайцев. Ну давай, давай... Как ребенок, ей-богу. Смотрите, вот, вот Сидор Григорьевич идет.
Большой Начальник. Все уволены к чертям. Четыре часа звоню. Ни один телефон не отвечает. Вагоны стоят, все стоит, что здесь происходит? Чем вот вы занимаетесь, вот вы, мне интересно.
Начальник. Поймал двух бездельников и три часа с ними разбираюсь.
Большой Начальник. Я тоже поймал двух бездельников.
Начальник. А вы где их поймали?
Большой Начальник. Вот здесь...
Начальник. Ты смотри. А вы когда обычно ловите, с утра или к вечеру?
Большой Начальник. А вот в это время. Я как вижу – вагоны стоят, так и выхожу...
Начальник. Что ж это вы, и на соседние районы забредаете?
Большой Начальник. А как же, я всюду ищу своих.
Начальник. Нет уж позвольте...
Большой Начальник. Нет уж извините...
Начальник. Уж если вы на мой район забрели.
Большой Начальник. Что же это, я только вдоль границ могу ошиваться?
Первый начальник. Именно, именно, по баньку, по баньку, не мы с вами делили. За баню нос не высовывайте. Моя нога когда-нибудь к вам ступала? Кто-нибудь ее там видел?
Большой Начальник. А если бездельники?
Первый начальник. Сам разберусь. Они мои. Для этого поставлен.
Большой Начальник. Посажен.
Первый начальник. Будете писать?
Большой Начальник. Мало ли что?
Первый начальник. А сауну будем учитывать или сразу забудем?
Большой Начальник. Я ведь чего хотел, если вы не будете заниматься вагонами, тогда другое дело. Но ясность. Мне же не надо больше других. В конце концов, Пупенко все равно, Нечипоренко все равно, Крамаренко все равно и Кучеренко все равно, чего ж я, Сидоренко, должен волноваться. Вы меня поняли?
Первый начальник. Я вообще.
Большой Начальник. Вы меня поняли?
Первый начальник. Зачем вам вообще, когда это не смеет быть.
