- У твоих орлов глисты из задницы торчат, - досадливо поморщился Криггс. Только и умеют, что самогонку тырить. А у меня есть брат, он почти такой же умный, как я, но только в два раза тупее, так вот, у него есть детективное агенство, которое всего за пятьсот фунтов сфабрикует любые улики, выбьет любые доказательства. А кто будет против, я предлагаю арестовать по подозрения в скупке краденых трусов. Надеюсь ты сможешь обеспечить мне это маленькое одолжение? - проблеял Криггс, выдыхая пропитанное спиртом содержимое своих легких.
- О чем речь! - обрадовался нехороший Гутентагс. - У меня куча заявлений о пропаже старых трусов.
Одним словом, судья Криггс отправился домой в очень хорошем настроении. Его зловещий план по засадке мистера Мандатрахулоса начал осуществляться. Вдобавок ко всему, судья принялся сочинять очередное послание донне Розе.
- Мерзавка! Старая ведьма! Старая клизма! Проститутка! Леди Блядь! - так начиналось анонимное письмо из посылки, полученной семейством Чеснеев. На свою беду, донна Роза поленилась сама вскрыть и прочитать его и попросила об этом своего мужа. При первых же словах, которые сумел проскрипеть из себя сэр Френсис, боровшийся с приступом душившего его смеха, миссис д’Альвадорес - Чесней рухнула в обморок. - Я позволил себе оказать Вам знаки внимания, прислав отличную, только раз использованную клизму, надеясь получить ответ на свои чувства. Но Вы безжалостно промолчали. Посылаю Вам свою зубную щетку, я ею больше пользоваться не могу, поскольку уронил ее в унитаз, но Вам, надеюсь, она пригодится. Ваш Верный поклонник, - так заканчивалось послание, написанное судьей в порыве экспромта в тот момент, когда он сидел, борясь с очередным приступом запора. Все собравшиеся на чтение боролись с желанием громко расхохотаться. К счастью для них, это всем удалось и потому, пришедшая в себя донна Роза запустила заварочным чайником и новым сервизом в стену, а не в голову кому-нибудь.
Словно в ответ, на следующий день неизвестные бродяги, всего за два пенса каждому, закидали домик судьи тухлыми яйцами и помидорами (продукты за счет заказчика). Вдобавок кто-то подписал судью на целую кипу порножурналов. Но самодеятельность Чарли Уэйкома ни к чему не привела. Обрадованный судья каждый день с нетерпением поджидал почтальона. Однако это ничуть не охладило воинственного пыла судьи. Результатом этого стало получение донной Розой по почте из секс-шопа посылки с огромным вибратором. Приписка гласила:
«У меня такой же.
Ваш Верный поклонник».
Прошла неделя. Судья Криггс вместе с очередной кипой журналов получил посылку с веревочной петлей. Кроме нее в посылке лежало письмо.
«Старая сволочь! Доколе ты будешь мучить белый свет своим существованием? Найди в себе силы и повесься. Обещаем в честь этого немедленно устроить дискотеку
Общество старушек божих одуванчиков».
Потирая от радости руки, донна Роза была немало удивлена появлением судьи поздним вечером.
- Мне тут по ошибке прислали посылку. Я думаю, что это Вам, - галантно расшаркался судья Криггс и быстренько ретировался. Увидев знакомое содержимое, донна Роза немедленно послала за Бабсом.
- Вы мерзавец, хам, кретин! Судья прислал мне мою же посылку и еще издевательски расшаркался предо мною, - бушевала донна Роза. Я не за то плачу Вам деньги, чтобы надо мною издевались!
Бабс пожал плечами и поехал с Брассетом на кладбище домашних животных. За небольшую плату сторож разрешил выкопать несколько свежезахороненных трупов братьев наших меньших. Запаковав трупики в мешки, на следующее утро Бабс отправил их в огромной посылке.
- «Как нам стало известно, вы недавно потеряли горячо любимого хомяка. Руководствуясь лучшими чувствами, высылаем Вам двенадцать собачьих трупиков. Надеемся, что они хоть ненамного скомпенсируют Вашу утрату. Общество Защиты Животных», - так заканчивалось письмо.
Судья, прочитав письмо так разволновался, что немедля осушил целую бутылку коньяка и пошел бить окна в особняке Чеснеев. Расхайдокав окна на двух этажах, мистер Криггс, вспомнил о том, что на следующей неделе у сэра Френсиса день рождения и, осененный новой идеей, немедленно ретировался. Как оказалось, он провел весь день в среде художников, подыскивая среди них такого, у которого были бы какие-нибудь нелады с законом, и которого можно было бесплатно заставить потрудиться на себя. Таковых оказалось так много, что мистер Криггс устроил целый конкурс, пообещав победителю амнистию. Для пущей важности, он пообещал всех остальных проигравших упрятать за решетку на месяц, чтобы научились рисовать по нормальному.
Целую неделю обитатели особняка Чеснеев с интересом наблюдали за судьей Криггсом. Но тот не подавал никаких признаков гнева или недовольства, напротив, завел привычку каждый день бросать под колеса проезжающих машин трупики собак и требуя с них потом компенсацию, угрожая в противном случае засадить их за жестокое обращение с животными. Спустя неделю, судья Криггс, гадко улыбаясь направился в галерею Джеймса, где имели обыкновение собираться все художники, или считающие себя таковыми. В этот день выставка была открыта только для одного посетителя, мистера Криггса. Вся галерея была заставлена картинами, выполненными по заказу судьи. Он долго ходил от одной к другой и хохотал над увиденным. В конце концов, он объявил, что все они, художники - подонки и мерзавцы, по которым веревка плачет, но в этот раз он так и быть их прощает, при условии, что они доставят все полотна на дом судье.
Что было изображено на полотнах вскоре узнали и соседи судьи. В самый разгар попойки, на которой все отрывались по черному, особенно сам юбиляр, сэр Френсис, Брассет объявил, что на дом поставлена посылка и что это, судя по всему, картина. Все немедленно повскакивали с мест и бросились в парадное, где к стене было прислонено большое, в полный рост полотно в раме. Изображение было скрыто под тонкой специальной тканью, на которой было выгравированы золотыми буквами следующие слова:
«Полковнику Чеснею, в знак признания его заслуг перед родиной от безыимянного мастера».
Растрогавшийся полковник утер скупую мужскую слезу и, гордо выпятив грудь, решительно сдернул ткань. Взору всех предстало изображение поля боя, на котором валялись поверженные и окровавленные враги. Но не это потрясло всех до глубины души. На переднем плане в белоснежном мундире, на лацкане которого висели многочисленные ордена, была изображена старая обезьяна. Как и у сэра Френсиса, одна нога у обезьяны была заменена протезом. Вид обезьяны в полковничьем мундире, да еще с орденами, поверг сэра Френсиса в столбняк.
- Боже мой! - проскрипел юбиляр. - Я больше пить не буду, - заявил он, и икнув, рухнул как сноп. Его обморок продолжался целых полчаса, причем прибывший на место врач констатировал паралич и убыл, принеся соболезнования. Быть может сэр Френсис так бы и остался паралитиком на всю жизнь, если бы находчивый Брассет не додумался прогудеть в горн побудку. Привычным рефлексом сэр Френсис вскочил, как ужаленный и, выдернул из ножен свою сувенирную саблю.
- Рота, в атаку, - заорал он и взмахнул саблей над головой, задев люстру. Тяжелая, хрустальная люстра рухнула ему на голову и последнее, что он увидел, прежде чем вновь обнять пол, это изображение обезьяны в ранге полковника.
Визг, который стоял после этого в доме примерно с полминуты, не поддается описанию Его громкость приятно удивила судью Криггса, спрятавшегося в саду, чтобы получше услышать реакцию на его подарок.
Вторично прибывший на место доктор в этот раз констатировал сотрясение мозга и наложил семнадцать швов на лысый череп героя Индийской войны.
- Рекомендую на всякий случай накидать завещание и подмахнуть, пока он жив, - ободрил всех доктор. - Если в состоянии больного произойдут какие-нибудь изменения, я буду в ресторане «Палас», - сообщил он и укатил на машине скорой помощи, включив для пущей важности мигалку.
Потрясенные до глубины души домашние осторожно, всего лишь два раза стукнув головой сэра Френсиса об двери, занесли мужественного полковника в гостиную, на диван. После чего подсели к столу и продолжили праздновать, не забывая вставать каждый раз, когда произносили тосты и здравицы в честь сэра Френсиса. Горе семейства было так велико, что крышки из бутылок только и успевали вылетать из горлышка, напоминая временами канонаду. Именно этот волшебный звук вновь пробудил сэра Френсиса к жизни, поскольку вскоре донесся его болезненный стон, перекрывший очередной тост.
- Пить! - заскрипел, едва не плача, перевязанный полковник. Рядом с ним материализовался Брассет со стаканом и бутылочкой минеральной воды, которые тут же полетели в голову дворецкого с большим ускорением.
- Я сказал ПИТЬ!!! - как тигр прорычал сэр Френсис Чесней. Все немедленно обратили внимание на пришедшего в себя юбиляра и ушедшего в себя дворецкого, сползавшего по стене с разбитой головой (увернуться от бутылки минералки ему не удалось). Все бросились к пострадавшему.
