еще можно провести в стандартной тактике, а потом рисунок боя будет неминуемо меняться.
— Вот! — говорит Питер. — Вот это и есть главная ваша ошибка, Акира-сан. Когда вы говорите — «бой». Это не бой. Это — соревнование. За всю историю Игр не было ни единого случая гибели супера на арене. После арены, в разборках у стадиона или в гостинице, — было и не раз. Но на арене — ни разу. А ваше, прошу прощения modus operandi на сегодняшний день — это ворваться и всем лица сломать. Особенно у Майко-сан, уж извините, Майко-сан.
Майко машет рукой, мол проехали, ей приятно, она «Майко-крушить» и «Майко ломать», ее все эти сантименты не волнуют. Знаю, что прикидывается, но до чего же убедительно.
— Получается, пробовать прописать и разработать универсальную стратегию и тактику сейчас бесполезно? — хмурюсь я, пытаясь найти способ постелить соломки.
— Какие-то приемы и связки есть смысл отрабатывать, узнавать больше про способности и варианты их комбинирования, но думать заранее, как именно будем играть, — бесполезно. — подтверждает мои догадки Питер: — Это может быть футбол инков, а может быть лабиринт, может быть просто волейбол, только мяч будет весить сто килограммов. Так что общие рекомендации — быть сильнее, быстрее, знать свои способности, свои ограничения и уязвимые места.
— В любом случае, хорошо, что она на нашей стороне. — ворчит себе под нос Майко.
— Конечно хорошо. У нас даже еще два места остаются, нам бы сильные супера не помешали. Я могу поспрашивать в городе, но не обещаю. — говорит Питер. Он встает, открывает холодильник, берет оттуда две бутылки с пивом, ставит одну перед Майко, срывает со второй крышку и пьет. Утирается.
— Знаете… — говорит он. — Чертовски странно видеть твой холодильник, Майко без этих … частей тела. Обычно у тебя там что-нибудь да лежит.
— Зайди к нам на базу и загляни к ней в холодильник — найдешь все. — говорит Читосе. — Она у нас коллекционер.
— Я не могу оставлять куски Сина повсюду, а последний раз мы хоронили его руку … давно. С тех пор накопилось. — пожимает плечами Майко. — Где ж держать как не в холодильнике?
— Над будет как-нибудь похоронить. Или сжечь. — говорю я. — Все-таки есть в этом что-то нездоровое.
— Нездоровое было бы, если бы я … определенные части тела собирала. Ну или барбекю по пятницам устраивала. Кстати, можно же религиозный культ на этой почве замутить — причащение частичкой Сина!
— Ей-богу у меня сегодня кошмары будут. — подает голос с дивана Юки. — У вас так всегда?
— Не, сегодня еще тихо. — отвечает ей Читосе. — Сегодня они еще не раскачались. Ты бы их видела… хотя лучше не надо. Ты у нас еще школьница, тебе ни к чему.
— Да, кстати. — говорит Майко. — Звонили мне от старого крокодила, Син. Хочет Джиро-сама тебя видеть. Лично. Одного. — она не смотрит на Акиру и я тоже. Обычно такие известия приходили через нее. А сейчас — через Майко. Акира не существует для старого Джиро. Представляю как ей сейчас больно. Я кладу руку ей на плечо. Она вздрагивает, но руку не убирает.
— Все будет хорошо. — говорю я. — Ты же знаешь, что сейчас меня убить очень сложно. И я постараюсь не убивать Джиро-сама.
— Не стоит его недооценивать. — ворчит Акира, но ее плечи немного расслабляются. С дивана встает Юки, и, немного поколебавшись, подходит и тоже кладет руку на плечо Акиры — только на другое. Молча. Акира с благодарностью кладет свою руку сверху. Все-таки мы забываем, что она тоже человек и такая же как мы все уязвимая изнутри. Снаружи Акира кажется неприступной твердыней рационального разума и трудно представить, что у нее есть сердце, но оно у нее есть. И побольше, чем у кого-либо.
— Да что вы в самом деле. — говорит Акира. — Все со мной в порядке, справлюсь. Ты там береги себя, Син. Мы сейчас, на самом деле, с гокудо начали толкаться. Тесно нам в одном городе. Всякое может быть. Я не одобряю устранение Джиро-сама, но не хочу потерять и тебя.
— Да что со мной сделается, — говорю я, — не переживай. Хуже, чем Майко да Сакура все равно никто не сделает.
— Ты определенно бросаешь вызов моей изобретательности. — говорит Майко. В прихожей что-то гремит.
— Нанасэ пришла. — прищуривается Майко. — Счастье не может быть вечным, господа и дамы, сейчас нашу гулянку разгонят. Нянька Сина пришла.
— Вот вы где! — в комнату врывается Иошико, вид у нее взбудораженный и слегка помятый. — Я хочу в команду!
— Ты сперва зайди как положено, да прощения у взрослых попроси. — мурлычет Майко. — А то взяла моду в нашего тайчо салфетками кидаться. Девчонка неблагодарная. Человек из-за тебя полдня провел … в некомфортных условиях. Думал, понимаешь. Нас заставлял думать. А ты — салфетками…
— Прошу меня простить великодушно! — кланяется в пояс Иошико. — Мне просто очень нужно участвовать в Играх! И победить!
— А что за нужда-то такая? — хмурюсь я. Непонятно что произошло, непонятно почему такая перемена в поведении Иошико.
— Мне нужен свой клан! — выпаливает Иошико, зажмурившись.
— Всем нужен свой клан. — мурлычет Майко. — Ты, давай, поподробнее. — и Иошико дала подробности. Летний Лагерь, который остался без руководства, начал расползаться по округе. Деньги и припасы у людей (суперов) еще были, а вот целей и задач не наблюдалось. Начались конфликты. Кого-то уже задержали в полиции. За кем-то выехало СКПУ. Вот Иошико и пришлось блефовать. Она собрала всех, кто остался и пообещала им защиту и победу в Играх. По результатам которых обещала создать свой клан и принять всех туда. Такая вот скромная девушка.
— Ого. — говорит Майко.
— В самом деле. — вторит ей Питер. — Немного неразумно давать вот такие … обещания.
— Да ты с ума сошла. — говорит Читосе.
— Крайне неразумное поведение, Иошико. — это Юки с дивана.
— Превосходно! — говорит Акира. Все замирают и смотрят на нее.
— Отлично. — повторяет Акира на тот случай, если не все ее расслышали.
Глава 7
Жизнь обычных японских школьников полна контрастов — если еще вчера мы с Юки участвовали в ликвидации потенциальной угрозы со стороны Братства путем физической ликвидации их верхушки, с утра — строили планы по участию в Императорской Игре, то после обеда у нас — свидание. Вернее — свидание у Юки с
