Когда в муниципалитете мне сказали, что мусор должен продаваться с аукциона, я решил, что это шутка. Но чиновники при исполнении служебных обязанностей не шутят.
Я отправился в гараж, где нанял в свое время самосвал, надеясь узнать у шофера, куда он отвез мусор. Но в гараже мне сообщили, что на прошлой неделе шофер поссорился с хозяином гаража и уволился. Его адреса никто не знал.
Я пошел домой, решив воззвать о помощи к соседям.
— Помните, — сказал я им,-—что дней двадцать тому назад я ради вас за свой счет убрал свалку?
— Мы вам очень благодарны, — ответили они, — и держим данное вам обещание больше не бросать мусор на улицу.
— Я также вам весьма признателен за это. Но беда в том, что государство требует свой мусор обратно. Помогите мне, одолжите каждый по паре ведер мусору, чтобы я мог высыпать его на прежнее место и, таким образом, избежать кары.
— Мы дали слово и не можем его нарушить.
— Хорошо! — сказал я. — Ваше слово я уважаю и восхищаюсь вами. Но государство не только требует от меня семь тысяч туманов за свой мусор, но собирается привлечь меня к суду за хищение государственного имущества. Ради старой дружбы и давнего соседства, ради Аллаха одолжите мне по два ведра мусора. Через неделю я вам его верну.
— У нас нет лишнего мусора, — сказали соседи, захлопывая дверь перед моим носом.
Я постучался к другим соседям и молил их помочь мне в память об услуге, которую я им оказал в тот злополучный день.
— Сам виноват!— ответили они. — Не надо было совать нос в чужие дела! А мы разве были слепыми и не видели этой свалки? Или, по-твоему, мы дураки? Нет, мы все предвидели и знали, чем это может обернуться. А теперь поздно. Сам заварил кашу, сам и расхлебывай!
О, Аллах! Что же мне делать? Откуда достать кучу мусора и отбросов?
Я поехал за город и с большим трудом уговорил какого-то встречного крестьянина продать мне немного навозу, который он приготовил, чтобы удобрить огород. Погрузив покупку на осла и уплатив хозяину сорок туманов, я пригнал ишака в свой переулок и высыпал навоз на то самое место, где прежде лежал государственный мусор.
Но не успел хозяин осла увести свое животное, как передо мной вырос господин в очках и с портфелем.
— Что это ты тут высыпал? — грозно спросил он.
— Не беспокойтесь, это пустяки. Просто я возвращаю похищенный мною государственный мусор.
— Какой еще государственный мусор? — раздраженно крикнул господин в очках и присовокупил такое выражение, которое я не решаюсь воспроизвести тут. — Ты отравляешь людей! Ты покушаешься на их жизнь! И еще к тому же пытаешься свалить свои грязные делишки на государство?
Я опешил от этого обвинения и возмущенно крикнул:
— А кто вы, собственно, такой, чтобы разговаривать со мной в подобном тоне?
— Я главный инспектор министерства здравоохранения, — ответил он. — Я обязан задерживать и штрафовать тех, кто выбрасывает мусор на улицу.
«Ох, — подумал я, — кажется, на меня заведут второе дело!»
— Чего же вы от меня хотите? — осведомился я.
— Прежде всего, грузи весь этот мусор обратно и пусть его отвезут туда, откуда он взят. Затем ты пойдешь со мною в санитарную инспекцию, и мы выясним твои истинные цели и намерения.
Меня душило отчаяние. На глазах выступили слезы, и я жалобно пролепетал:
— Умоляю вас, сжальтесь... Дайте мне двадцать четыре часа отсрочки... Я должен за это время вернуть похищенный государственный мусор... Я раздобыл его с огромным трудом... он обошелся мне в сорок туманов.
— Ты мне зубы не заговаривай! По твоему виду я сразу определил, кто ты и откуда! Ты состоишь в тайном злодейском обществе, и тебе поручено перезаразить жителей города смертоносными бактериями. Я обязан передать тебя в руки надлежащих властей как саботажника и диверсанта!
Никакие мольбы не помогли. Инспектор насыпал в свой платок немного навозу, чтобы особая лаборатория могла установить, с помощью каких бактерий я собирался погубить жителей города. Остальной навоз он приказал вновь погрузить на осла и отвезти на прежнее место. Мне же он велел следовать за ним.
В инспекции меня допросили (протокол занял шестнадцать листов) и оштрафовали на пятьсот туманов за «загрязнение общественных мест и антисанитарную деятельность». Затем мое дело вместе с образчиком навоза было отправлено по инстанциям для изучения и выяснения вопроса о том, по заданию какой организации или иностранной державы я работал. Кроме того, с меня была взята подписка о невыезде до окончания следствия.
Мне оставалось только предоставить все воле Аллаха и смиренно ждать решения своей участи.
Прошли три мучительных месяца, которые я не буду описывать. Скажу только, что в конце концов за расхищение государственного мусора с меня взыскали семь тысяч туманов, не считая налогов. Все мое имущество пошло с молотка. Кроме того, мне еще предстоит уплатить в рассрочку штраф в три тысячи туманов.
Зато одно из заведенных на меня дел теперь закрыто. Однако остаются еще два: во-первых, я обвиняюсь в попытке присвоить не принадлежащие мне прерогативы, а во-вторых, мне вменяют принадлежность к тайной организации и попытку бактериологической диверсии.
Чем завершатся эти дела, ведомо одному Аллаху.
Но обиднее всего то, что соседи, встречаясь со мною на улице, показывают на меня пальцем и говорят:
— Поглядите-ка вон на этого. Пройдоха, каких поискать! Прикарманил пятьдесят тысяч казенных денег! Одно слово — ловкач! С виду тихий такой, скромный, но ему палец в рот не клади — сразу откусит и глазом не моргнет!
