- А что происходит на нижнем ярусе?
- Здесь моя осведомленность оставляет желать лучшего. Ни один из наших туда не спускается, разве только по причине деловых контактов.
- А почему бы всем не расселиться на одном ярусе?
Любезнейший г-н Сяо внезапно посерьезнел, выпрямился и произнес тоном лектора, выступающего перед широкой аудиторией:
- История вопроса насчитывает несколько столетий. Обратись к ее анналам, и тебе все станет ясно. В эпоху феодализма простой народ, подобный нам, обитал на нижнем ярусе. Мы совершили революцию, свергли аристократов, узурпировавших верхний ярус, и сами забрались наверх. Так мы обрели равноправие, свободу и славу. Наши ближайшие предки оставили нам в наследство свое величие. Однако же... однако же низы... не могу тебе сказать точно... за последние века... этнологическая Комиссия в результате кропотливых исследований доказала, что причины, в силу которых низы остаются низами, коренятся в самой их природе. Низы грубы, неотесанны и тому подобное. На основании доклада Комиссии правительство расселило духов на двух ярусах. Поступи оно так, как ты предлагаешь, и помести всех вместе, верхи общества постоянно наталкивались бы на отвратительные сцены. К тому же возникла бы опасность "онизения" верхов. Все эти обстоятельства и побудили правительство создать два яруса. Впрочем, так даже удобнее.
- А как насчет личности?
Он покачал головой.
- Проблема личности меня не беспокоит. Меня вообще не волнует социология. По этому поводу мне сказать нечего. Я только литературовед.
Позже я разыскал "Новейший Свод городских законов в одном томе". Для новичка это было весьма полезное чтение. Некоторые параграфы я выписал.
Параграф пятый: "Обитатель верхнего яруса должен принадлежать к верхам".
Параграф шестой: "Верхи обязаны быть воспитанными, обладать спокойным и уравновешенным характером, в одежде и украшениях ценить строгость и целесообразность... не следует употреблять бранных слов... тот, кто обнажает нижнюю часть тела или "верхнее место", подвергается наказанию независимо от того, преднамеренным или случайным было совершенное им деяние".
Далее в качестве дополнения перечислялись основные принципы восхождения низов на верхний ярус.
Статья третья: "Наличие особо важного дела, требующего безусловного пребывания лица из низов на верхнем ярусе, должно быть засвидетельствовано одним из его обитателей, а само лицо обязано обратиться к местным властям с просьбой выдать ему временное свидетельство, которое является документом для восхождения на верхний ярус".
Статья 399: "Взойдя на верхний ярус, лицо, имея при себе свидетельство, обязано обратиться в полицию за спецодеждой. Переодевшись и приведя себя в надлежащий вид, лицо может передвигаться по верхнему ярусу, не задерживаясь и не глазея по сторонам".
Статья 555: "Необходимо предварительно вымыться и пройти осмотр. Признанное чистым, лицо допускается на верхний ярус" .
"Без надобности не разговаривать, своеволия не допускать, не появляться в парках и других общественных местах..."
И далее: "Нарушившие данный закон приговариваются к тюремному заключению на разные сроки или к более суровому наказанию согласно Уложению о наказаниях".
После обеда Сяо Чжун-но потащил меня на прогулку. Неестественно румяные мужчины бродили по улицам в элегантных, хорошо отутюженных фраках. Женщины выглядели великолепно. У входов в лавки висело множество объявлений и реклам. Улицы были покрыты асфальтом шириной около чжана[2] - ни дать ни взять Дамалу в Шанхае!
Завернув за угол, мы очутились в небольшом переулке.
Мое внимание привлекла медная дощечка, на которой каллиграфическим почерком в древнем стиле было начертано:
МОЧИТЬСЯ ЗАПРЕЩЕНО Сия надпись есть почтительнейший дар профессора лингвистики местного Университета Ли Ян-бина. (Печать)
Впереди я увидел две двери; - на одной из них было написано: "Гигиенический пункт для женщин", на другой- "Гигиенический пункт для мужчин".
Г-н Сяо разъяснил мне, что это место, где облегчают носы. Рядом с первыми красовались еще две надписи: "Место отдохновения для женщин" и "Место отдохновения для мужчин". Сяо снова пришел мне на помощь. Так у них в соответствии с нормами эстетического благозвучия назывались уборные.
Уже было одиннадцать, когда мы с г-ном Сяо и его крошкой приступили к ужину.
День любой...Рано утром явилась крошка. Она уже оправилась после перенесенного потрясения.
Невеста и жених были крайне возбуждены; они обменивались друг с другом непонятными фразами, видимо, таящими особый, сокровенный смысл; их души, казалось, слились в единое целое, точно клей с резиновой подметкой.
- Вы, наверно, очень давно знакомы,- заметил я.
В ответ они вдруг стали хохотать, как безумные, а крошка г-на Сяо лепетала:
- Простофиля... простофиля...
Г-н Сяо утер слезы и наконец перевел дух:
- Мы знакомы с крошкой с прошлой субботы.
Как же это так?
- Не торопись, завтра все узнаешь.
Принесли визитную карточку.
- Немедленно проси.- Сяо Чжун-но встал. И ко мне: - Встретим его. Неплохо бы тебе с ним подружиться.
Следуя за хозяином в гостиную, я заглянул в визитную карточку.
Удостоверение Регистрационный номер р. 1882 Специалист по декадентской литературе СЫМА СИ-ДУ
Г-н Сыма был в фиолетовом фраке и в светло-зеленых брюках. Его лицо было обсыпано белой, точно рисовая мука, пудрой, а шея была почему-то черной. Чжун-но познакомил нас.
- Я, Сыма Си-ду, намерен подружиться с господином Ханем.
Мы обменялись рукопожатием.
- Привет господину Сыма!- воскликнула крошка г-на Сяо, когда мы вошли в комнату.
- Дабы не отстать от современности, желаю крошке господина Сяо одряхления нервов!- напыщенно ответствовал Сыма Си-ду.
Завязался светский разговор.
Не помню уж, каким образом разговор зашел о выборе профессии. Сяо Чжун-но похлопал меня по плечу:
- Было бы недурно подобрать специальность и для господина Ханя.
- Пока я решительно ничего не могу придумать,- защищался я.- А чем ты занимаешься?
- Я литературовед. Добрая половина всех, кто пришел после меня, литераторы.- Чжун-но вытащил папиросу, зажег спичку и продолжал: - Мне думается, ты тоже пойдешь по этой стезе. Главное - выбрать правильное литературное направление. Твое мнение, Сыма?.. Тьфу!
Зажженная спичка обожгла ему палец.
- Но я в литературе профан.
- Ладно, не скромничай. Если ты согласен, я улажу все формальности с регистрацией.
Да-да, регистрация. Это слово я прочел на визитной карточке Сыма. Стало быть, это называется "регистрацией" .
Писатели обязаны зарегистрироваться в Министерстве просвещения, для чего необходимо поручительство крупного литератора. Убедившись на соответствующих экзаменах в достоинствах претендента, официальные лица выдают ему искомое удостоверение на право публикации своих книг. Лица, не окончившие высшие учебные заведения, но пожелавшие стать известными литераторами, либо те, чей талант засвидетельствован справкой "Простолюдинов", также могут добиться удостоверения.
- Простолюдинов?
Сяо Чжун-но рассмеялся:
- Так у нас называют самых крупных предпринимателей.- И добавил: - О твоей профессии мы еще поговорим.
- Надо подумать. Не будем торопиться.
Вскоре мы разговорились с Сыма Си-ду. Он был духом общительным и после обеда поведал мне историю своего нелегкого пути.
По его словам, он обладал талантом декадента и уже в пять лет твердо решил стать специалистом по декадентской литературе. Но, к несчастью, Сыма обладал завидными здоровьем и силой; чтобы идти в ногу с веком, он должен был во что бы то ни стало истощить свою нервную систему, но система никак не желала истощаться. Сыма был неплохим спортсменом. Пришлось немедленно отказаться от спорта. Затем он ухватился за идею систематического недосыпания. На эту мысль его натолкнули врачи. Ночные бдения менее чем за год увенчались ощутимым результатом: нервная система была несколько подорвана. Исподволь он начал пить. Но гаоляновая водка оказалась слишком едкой, коньяк слишком горьким, от пива пучило живот. Он перешел к сладким винам и наконец к спирту. Немалое значение придавалось "большому маку" , то есть опиуму, с которым Сыма познакомился отнюдь не через поэзию Бодлера или Артюра Рембо. Он считал курение опиума важным звеном в цепи проводимых мероприятий. Правда, его тошнило, но огромным усилием воли он заставил себя продолжать начатое дело. Труды девяти с половиной лет завершились блестящим успехом.
- Верю, специалист-литератор, конечно, должен обладать талантом,- говорил он с чувством морального превосходства над окружающими.- Но преуменьшать значение длительного и трудного процесса воспитания характера тоже нельзя. Разве я тому не пример?
