-- Как хотите? "С ветерком"?
-- Нет, знаете, давайте, как обычно! . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
"Террикон". Это тоже вещь очень популярная... Терриконы -большие, конусоватые, черно-серые горы у каждой шахты... Людей экспансивных они приводят в радостное настроение:
-- Ах, какие горы угля разбросаны по Донбассу!
И наполняется сердце экспансивного человека гордостью бесчисленными богатствами всесоюзной кочегарки...
Когда же террикон увидит деловой человек, командированный в Донбасс "для ликвидации прорыва", -- он, тот человек, возмущается страшно и говорит авторитетно:
-- Страна захлебывается от недостатка угля! Срывается пятилетний план индустриализации промышленности и реконструкции сельского хозяйства! Заводы жадно гудками взывают: "У-у-у-гля! У-у-у-гля!" Железные дороги, эти артерии страны, не подвозят к индустриальным городам хлеба, сахару, а тут, в Донбассе, во всесоюзной кочегарке, целые горы драгоценного угля лежат без всякого присмотра! Какой позор!
И деловой человек бьет в центр победную телеграмму:
-- Угля -- горы! Давайте транспорт!
Человек остывает за два дня своего пребывания в Донбассе. Когда его спрашивают: "Правда, красивый террикон?" -- человек краснеет и начинает говорить о превращении старого Донбасса, капиталистического, кустарного, в социалистический, механизированный, советский Донбасс.
А что такое в действительности террикон?
Это отбросы пустой, никому, кроме поэтов, не нужной породы...
Для чего ее, эту пустую породу, вот так старательно складывают в конусообразные горы, если она никому, кроме поэтов, не нужна?
Для красоты... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
"Шахта"... О шахте автор много говорить не будет, потому что стараниями Рабиса ее прекрасно уже опопуляризовали и среди трудящихся и среди не очень трудящихся в известной индустриальной песне:
Многое видала,
Многое слыхала,
Многое узнала
Шахта No 3.
Разумеется, No 3 в данном случае взята для рифмы, и никак не следует думать, что именно только шахта No 3 "узнала, видала и слыхала многое...". Все шахты и в Донбассе, и в Подмосковном угольном районе, и на Урале, и в Сибири -- все они "многое узнали, видали, слыхали...".
Автор соглашается, что "видать, слыхать и узнать" -- это чуть ли не главнейшие функции каждой угольной шахты... Но это еще не все. Позвольте к этому добавить еще одно назначение каждой шахты... Может, оно и не сравнится с функциями, так детально отмеченными в вышеуказанной песне, но не упомянуть его, по мнению автора, нельзя.
Назначение каждой шахты еще давать добычу [2].
Если вы станете даже над самой клетью и прекрасным баритоном или контральто необычайно чувствительно, со слезой в голосе выведете:
...многое узнала,
вы не застрахованы от того, что тот самый, о котором заливается песня, что "он был шахтер, простой рабочий", прослушав вас, не скажет:
-- Ты добычу дай! А петь каждый может! . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Итак, "добыча".
Автор знает, что слово "добыча" не очень популярно среди широких слоев советского населения, которое так или иначе хочет знать или уже даже знает что-то о Донбассе, об угле, об угольной пятилетке. Это не шахта No 3, это не клеть "с ветерком", это даже не "копер" и не "террикон"... Однако, будучи абсолютно беспристрастным и объективным, автор не может пройти мимо такого мало популярного и неинтересного для широких кругов советского населения слова.
Разве хочешь, -- надо!
"Добыча" -- это то самое, что выдают из шахты... Оно такое, знаете, черное, немного блестящее и ужасно пачкает руки, одежду, даже (какое нахальство!) лицо... И что вы скажете? На шахтах, и в шахтоуправлениях, и в парткомах, и в профорганизациях почему-то этим словом интересуются... и интересуются чрезвычайно.
Каждый вечер, и не только каждый вечер, а по десятку раз на день по телефону или по приезде на шахту -- первый вопрос:
-- А как добыча?
И когда руководитель шахты, или главный инженер, или заведующий участком, или кто-то другой, непосредственно к добыче приставленный, печально отвечает:
-- Не очень!..
А потом силится объяснить и свою печаль и свое "не очень"... техническими неполадками, плохим выходом на работу, прогулами и т. д., ему отвечают:
-- Ты добычу дай! А неполадки всякий может дать!
Вот какое это слово "добыча" тут на шахтах...
Что поделаешь! Кому добыча, кому "ветерок", кому "ветры -- копры".
Каждому -- свое... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
"Ствол" -- вещь неинтересная. Закрывается клетью, вследствие чего он не виден. Вообще -- глубокая дыра, куда не рекомендуется падать. Кроме неприятностей, ничего не дает. Очень длинный и чаще всего очень мокрый, так как в нем живет неприятное существо -- "капёж". "Капёж" залезает экскурсантам за шею, за спину... Капёж -- холодный и капает... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
"Горизонт". Кое-кто из людей не местных и весьма сведущих в украинском языке все время пытается перекрестить "горизонт" в "обрiй" [3], но, к счастью и для "горизонта" и для украинского языка, ничего из этого не вышло. "Горизонт" так и остался в дальнейшем "горизонтом" и весьма этим, как установил автор, доволен.
"Горизонт" -- вещь горизонтальная. Если бы шахту сравнить с домом (автор не хочет этого делать, чтобы не обидеть шахту), то горизонт можно приравнять к этажу (автор не хочет этого делать, чтобы не обидеть "горизонт").
"Горизонт" на шахте имеет совершенно другие эпитеты, чем обыкновенный горизонт.
-- Какой чистый горизонт!
-- Какой заревой горизонт!
Такие поэтические выражения в жизни вы слышите довольно часто.
На шахте вы такого никогда не услышите.
Шахта дала своим горизонтам названия чисто цифровые.
Горизонт 452!
Горизонт 555!
Горизонт 800!
Чем больше число, тем почтеннее горизонт!
Что означает это число?
Метры!
Не километры, а метры!
Автору пришлось как-то услышать от одного путешественника по Донбассу, что он спускался в шахту на горизонт 500 километров.
Автор невольно подумал: не проскочил ли нечаянно этот путешественник клетью "с ветерком" сквозь весь земной шар на радость соседей, живущих визави по ту сторону земного шара.
И не спросили ли его визави:
-- Откуда вы сорвались, мистер? . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
"Зумпф". Автор в "зумпфе" никогда не был и никогда не пытался там побывать.
-- Как бы нам в зумпф! -- просят некоторые экскурсанты. -- Слово такое звонкое, а главное, непонятное! Вот бы побывать!
-- Слово действительно звонкое, но туда нельзя. Оно под клетью, оно -- конец ствола и еще называется помойницей, -- отвечают им.
-- А-а-а! Ну, если помойницей, тогда не надо... "Зумпф" -- это да, а помойница...
-- Мы лучше квершлагом к штреку, а там, если захотите, уступами через поле спустимся на другой горизонт. Пошли... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
"Квершлаг". Мудреное слово, а сама по себе вещь "квершлаг" -хорошая, простая, и на нем чаше всего кончается экскурсионное знакомство с подземным царством. Квершлаг -- широкий, большей частью освещенный, сухой, хорошо закрепленный коридор, по которому безопасно можно пройтись, пугаясь только посвиста коногонов и грохота вагончиков. Квершлаг -- плоский слой, соединяющий угольные пласты один с другим, или же когда в шахте только один угольный пласт, то квершлаг ведет от ствола к нему, к пласту.
И всё. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Дальше будут "штреки".
Это уже пострашнее... И когда переходят из квершлага в штрек, у экскурсантов больше всего возникают такие вопросы:
-- Не опоздаем ли мы, товарищи? А то нам сегодня еще на заводе надо побывать... там тоже, кажется, небольшой прорыв... Так это, говорите, штрек? Тут, значит, собирают уголь в вагончики, к стволам, потом в клеть, на поверхность, потом в вагоны, по железной дороге в угольные склады, а там, значит, в жилкооп, в печку, и дома тепло... Смотрите, как просто. Спасибо... Ну, идемте, товарищи! Премного благодарны! Так вы, пожалуйста, нажмите, а то страна требует уголь... Знаете, в нашем доме...
-- Вот это штрек. Он идет в направлении протяженности угольного пласта...
-- Ну да! Понимаем... Так вы того... ликвидируйте прорыв, а то в нашем доме, знаете, не отапливали две недели и мы никак не имели возможности выполнить промфинплан... Постарайтесь...
-- А уголь, товарищи, добывается...
-- Понимаем... Так вы того... на поверхность нас, пожалуйста... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Ах, сколько еще есть интересного в этом подземном царстве! Сколько там есть таинственного, для широкого мира не ведомого, а известного только тем черным людям легендарного Донбасса, которые зовутся шахтерами...
И как зло поступила природа, что загнала все это такое интересное глубоко под землю!
Что было бы ей заложить угольные пласты на поверхности или, еще лучше, над поверхностью земли такими, к примеру, какими-то фантастическими черно-сверкающими арками, петлями, "сталактитами".
