— А как же! В свадебное путешествие!
— Вот оно что…
— Конечно! Очень романтично.
— Да, вполне. Брачная ночь в невесомости, правда, несколько меня утомила. И скафандр, помнится, немного жал.
— Ну, были легкие неудобства. Зато море впечатлений! И вообще, всем влюбленным полагаются прогулки при луне, а мы с тобой пошли дальше — гуляли при Земле!
— Молодые были. — Мне показалось, что Рита улыбается. — Выпендриться хотели. Слушай, а зачем мы там американский флаг водружали?
— А мы его не водружали. Мы его снимали. Чтобы взять с собой в качестве сувенира. Обычай такой. Все, кто отправляется в свадебное путешествие на Луну, привозят оттуда американский флаг в залог будущего процветания семьи.
— Да, точно. Теперь вспомнила. Так, а это что за фотография? У меня на руках ребенок… А, это наш первенец!
— Точно! — обрадовался я. — Наш сын… первый. Вилик…
— Вилик?!
— Конечно! Вильгельм.
— Вильгельм?! Что побудило нас назвать сына Вильгельмом?!
— В честь Вильгельма Великого!
— Ух ты! Здорово! А кто это?
— Понятия не имею. Но звучит красиво.
— Вильгельм Великий — красиво. А просто Вильгельм звучит как-то… амбициозно.
— Ну не могли же мы назвать сына Вильгельмом Великим! Это было бы гораздо амбициозней, да и вообще, он бы нас не понял, когда подрос. Так что, пришлось назвать его просто Вильгельмом. Сокращенно — Вилик. А станет ли он великим, это уж как получится.
— Логично, — согласилась Рита.
— Только я что-то сомневаюсь, что он станет великим…
— Это почему? Он очень способный мальчик!
— Способный-то он способный. Только у него ветер в голове. Учиться не хочет. Только в школу пошел, а уже не хочет.
— Ну так сделай ему внушение! Ты же отец, в конце концов!
— Да я уже делал… Не слушает… Неплохо бы и тебе подключиться. Если, конечно, тебе небезразлична судьба собственного сына…
— Ничего себе! — Ритин голос дрожал от возмущения. — Значит, по-твоему, я плохая мать?! Кто это ночами не спал, заботясь о Вилике, а?!
— Как — кто? Я!
— А я где была все это время, спрашивается?!
— В основном, на съемках. А может, у любовников. Не заводись, я шучу.
— На съемках… — задумчиво произнесла Рита.
— Да. Ты всегда говорила, что быть кинозвездой — тяжкий труд.
— Значит, ты считаешь, что я кинозвезда?
— Не я считаю. Все считают. Слушай, пора уже оставить эти комплексы. Перелистай альбом дальше, посмотри, в скольких фильмах ты снялась.
Наступило молчание — Рита принялась листать фотоальбом.
— Да, — наконец выговорила она. — Какие уж тут комплексы… В таких фильмах я снималась знаменитых. И даже в нескольких мультиках.
— Вот, — сказал я, — Поэтому тебе всегда не хватало времени на семью. Я думаю, тебе надо поговорить с Виликом. На него может подействовать.
— Ладно.
— Хочешь прямо сейчас?
— Что прямо сейчас?!
— Поговорить с Виликом. Он здесь, рядом со мной, — и я выразительно посмотрел на внимательно слушающего нашу беседу Диджея. Брауни в ужасе на меня уставился и протестующе замахал руками.
— Да! — неожиданно заявила Рита. — Не надо откладывать этот разговор!
Я протянул трубку Диджею и медленно, с нажимом сказал:
— Вилик, это мама!
Диджей кинул на меня взгляд, полный одновременно скорби и угрозы, но трубку взял. Я прильнул к ней ухом с другой стороны.
— Алло, — пропищал Диджей, стараясь звучать ребенком.
— Вилик? — неуверенно произнесла Рита.
— Мама? — неуверенно произнес Диджей.
— Здравствуй, сынок.
— Здравствуй, мама.
— Как ты, Вилик?
— Нормально.
— А папа говорит, что ты совсем учиться не хочешь, — с укором сказала Рита.
— Не хочу, — охотно подтвердил Диджей.
— Как же так можно, Вилик! Кем ты вырастешь?
— Я вырасту капитаном бригантины! Я буду бороздить эти… как их… муссоны и пассаты! А еще я буду пить ром, заведу попугая и буду грабить испанские суда, а добычу раздавать бедным!
М-да, насмотрелся брауни мультиков.
— Ты очень расстраиваешь маму этим решением, Вилик, — несколько обалдело произнесла Рита. — Против попугая я ничего не имею, но вот остальное… Я ведь буду сильно нервничать, как там мой Вильгельм, не подвергает ли себя опасности среди этих… муссонов и пассатов. И идея с ромом меня тоже не очень радует. А уж стремление грабить испанские суда так вообще заставляет меня тянуться к сердечным каплям. Кстати, а почему именно испанские?
— А че они! — объяснил Диджей.
— Да, действительно, — согласилась Рита. — Но, если не ошибаюсь, подобные действия называются разбоем и законом не приветствуются.
— Ну и что, — возразил Диджей. — Некоторые действия закона мной тоже не приветствуются… за то же самое.
— Возможно. Но мне бы все-таки хотелось, чтобы ты не вступал в конфликт с законом… столь явно. Сам посуди, спросят меня, а кем стал мой сын, что я скажу? Пиратом?! — в последнее слово Рита вложила столько неодобрения, что Диджей на секунду дрогнул. Но быстро взял себя в руки и ответил:
— Конечно, нет, мама! Ты ответишь — пиратом! — и последнее слово в устах Диджея прозвучало гордо и торжественно.
— Ты такой же упрямец, как твой отец, — вынесла вердикт Рита.
— Яблоко от яблони, — радостно согласился Диджей, кинув на меня выразительный взгляд.
— Я бы все-таки хотела, чтобы ты не забрасывал учебу. Тебе, как будущему флибустьеру, могут понадобиться всякие знания. Мало ли что…
— Ладно, мама, я подумаю. Мама…
— Да?
— А когда ты к нам придешь? Мы так давно не виделись…
— Я тоже очень соскучилась, Вилик. Вот разгружусь немного и сразу приду. А то сейчас все сплошные съемки, презентации, номинации, конференции…
— Мама, а разве это все важнее, чем я? — жалобно и очень тихо произнес Диджей.
— Нет, что ты! Просто у взрослых людей бывают обязательства.
— Так это обязательства тебе мешают со мной видеться?
— Ну конечно!
— Тогда хорошо. А то папа говорит, что ты про меня совсем забыла…
Эй-эй, что за дела! Я отнял у Диджея телефонную трубку и воскликнул:
— Рита, не слушай этого юного интригана! Я совсем не это говорил!
— Устами младенца глаголет истина, — изрекла Рита сухо.
— Какого еще младенца?! Вилик уже давно не младенец! Он взрослый и нахальный пацан, который не хочет учиться, а хочет грабить испанские суда. Ты что, поверишь будущему пирату?
— Поверю! Потому что этот будущий пират — мой нынешний сын!
— Ну и что? А нынешний я — твой бывший муж! Мне ты тоже должна верить!
— Верить бывшему мужу?! Ха! Кстати, а почему бывшему? Я пролистала альбом до конца, и видела исключительно счастливую семью. Почему мы живем раздельно и Вилик спрашивает, когда я приду?
— Потому что мы расстались, чего тут непонятного!
— А с какой стати было разваливаться такой счастливой семье?
— А с такой… У меня уже не было сил терпеть твою ревность.
— Мою ревность?! Ну, знаешь ли! Это когда же я тебя ревновала?! А главное — к кому?!
— А что, ревновать обязательно к кому-то? Можно просто ревновать. Ради самой идеи ревности. Что ты и делала. Вбила себе в голову, что, пока ты на съемках, я женщин вожу, а когда возвращалась домой, не находила никакого криминала, и от этого начинала еще сильнее меня подозревать. Сколько я мог терпеть все эти упреки, скандалы! Или ты думаешь, я не знаю, что ты нанимала частного детектива следить за мной?
— Ничего себе! Какая наглость! Да это же ты сам ревновал меня как ненормальный! Все заявлял, что не знаешь, действительно ли я на съемках, бесился, когда у меня бывали любовные сцены в картинах. Кто это иногда неожиданно приезжал на студию, чтобы следить за моей нравственностью, а?
— Не знаю. Кто это был?
— Ты это был!
— Ты все путаешь. Я приезжал, чтобы воскресить в памяти светлый образ моей жены, черт знает сколько времени не бывающей дома.
— А также поревновать ее ко всей мужской половине персонала студии, и даже к некоторой части женской!
— В любом случае, твоя ревность не имела оснований.
— Твоя тоже!
Мы замолчали, переваривая этот разговор. Потом я сказал:
— Дай мне с ней поговорить.
— С кем? — не поняла Рита.
— Что значит — с кем? С нашей дочкой, естественно. Дочь-то с тобой осталась!
— А… а ее нету дома!
— И где же она?
— На дискотеке, — буркнула Рита.
— А не рановато? Четыре года всего ребенку…
— Я пошутила, умник! В детском саду она.
— Рита…
— Что?
— А может, нам еще раз попробовать?
— Начать с начала?
— Ну да.
— Не знаю… Я подумаю…
— Подумай. А то ведь такая счастливая семья была.
— Угу…
— Ладно. Я буду ждать твоего решения. Извиняюсь еще раз, если мой звонок оторвал тебя от каких-нибудь важных дел.
