дня инвентаризация была полностью проведена. За исключением шашлычницы и фондюшницы всё было на своих местах. Региональный менеджер откланялся и, вернув Яне должность, уехал.
* * *
– Вот, – протянула Ольга Прокофьевна заявление на увольнение.
– Ухо́дите? – расстроилась Яна. – Как же я без вас?
– Порядок я навела, территорию передаю в руки роботов-пылесосов. Не забывайте, что я говорила вам про молоко. Вы директор и в ваших руках всё изменить, – сказала Ольга Прокофьевна и повернулась к выходу.
– Стойте! Я должна вас отблагодарить!
– Я уже взяла себе электрофондю, если вы не против, – ответила Набекрень.
– Но это же бесполезная дрянь!
– Польза есть от всего – главное её разглядеть, – сказала Ольга Прокофьевна и, скользя точно на коньках, покатилась к выходу по идеально чистому полу.
Инструктор Валентин сидел в пассажирском кресле и расчёсывал свои густые чёрные волосы, глядя в зеркало заднего вида. Сегодня у него новая ученица – девушка с многообещающим именем Любовь. Валентин был опрятен, тело его дважды познало очищающую силу геля-шампуня и пахло новым дезодорантом.
Инструктор любил производить впечатление. Он никогда не начинал с автодрома – сразу давал ученикам окунуться в реальную жизнь города. Он был их капитаном корабля: сильным, опытным, уверенным. Ему нравилось, когда его слушаются – особенно девушки.
Открылась водительская дверь. В машину начал втискиваться огромный пуховик, который громко шуршал и своим размером быстро заполнял всё вокруг, словно его надували насосом. Спустя минут пять из огромной массы ткани наконец появилось лицо. Любовь, миловидная дама лет тридцати пяти, расстегнула молнию и, положив руки на руль, уставилась перед собой. Так она молча глядела перед собой ещё минут пять, а потом не поворачиваясь, спросила:
– Скажите, вы верующий?
– Я… ну… да, – немного оторопев от такого вопроса, ответил Валентин.
– Это хорошо. В нашей ситуации человек веры просто необходим. Кто-то должен уметь молиться. К тому же, если что, замолвите за меня словечко там, – она показала пальцем на потолок.
У инструктора засосало под ложечкой, но он быстро взял себя в руки.
– Мне кажется, вы преувеличиваете. Поверьте, всё будет хорошо, бояться нет смысла.
– Вы считаете? Я очень нервничаю.
– Уверен. Начнём?
– Ага!
С этими словами Люба пристегнула ремень и, опустив стекло, начала руками настраивать зеркала новенькой Kia. Зеркало хрустнуло и повернулось под таким углом, которого раньше не знало.
– Стойте-стойте, тут же есть автоматическая настройка, – затараторил Валентин, переживая за свой автомобильчик, взятый в кредит.
– Извините…
– Ничего. Знаете, как передачу включать?
– Ну да. Меня папка немного учил.
– Так вы уже ездили? – Валентин обрадовался, он любил, когда не нужно было начинать с самых азов.
– Ну так… По гаражам каталась – ничего особенного.
– А что у вас за машина была?
– Точно не помню. На букву «М», кажется.
– «Мерседес»?
– Не…
– Может «Мазда»?
– Точно! «МАЗ»!
– «…да»?
– Без «да», просто «МАЗ».
– Вы, наверное, путаете. «МАЗ» – это грузовик.
– Ну да. Папка мой на самосвале работает.
Валентин нервно откашлялся. Пот его подмышек попробовал пробить первую оборону дезодоранта.
– Ну ладно, давайте попробуем проехаться.
Люба «вставила» передачу, чуть не вдавив рычаг коробки в торпеду, отчего Валентин непроизвольно заскулил, и начала медленно отпускать сцепление, слегка пригазовывая. Потихоньку машина тронулась и поползла в сторону главной дороги.
Любовь ехала очень аккуратно, стараясь не превышать скоростной режим для дворов и вглядываясь в каждую мелочь так, словно она вела прицельный огонь. Казалось, что каждый пешеход, даже потенциальный, даже тот, что ещё сидит дома и только собирается выйти на улицу, был у неё на контроле.
– Отлично! Давайте попробуем переключиться на вторую передачу и добавим газу.
Люба послушно переключилась и добавила к скорости пять километров в час. Всё было гладко и скучно.
Тут с ней поравнялась какая-то машина, и стекло её пассажирской двери начало опускаться. Из салона появилась рука и на ходу постучала в стекло Любы.
– Любка, ты что ли? – спросила какая-то женщина, после того как Валентин опустил стекло, чтобы выяснить, в чём дело.
– Не отвлекай, – огрызнулась Люба.
– Да ты чё, мать, это ж я! – продолжала женщина, сидевшая на пассажирском сиденье соседнего авто.
– Ирка?! – расфокусировалась Люба.
– Да! А ты чё, на права решила пойти?
– Да вот, надоело Лёшку постоянно просить, чтоб отвёз, он же бесится вечно, я ему…
– Так, Любовь, не отвлекайтесь, – одернул её Валентин и начал закрывать окно, но Люба ему помешала, зажав кнопку.
– Лезть в чужой разговор невежливо! – крикнула ему Ирка из соседнего салона и, обращаясь уже к Любе, продолжала: – Ты этих инструкторов не бойся! Они все бабники и сволочи! Я тебе точно говорю! У меня один такой – муж. Правильно я говорю? – толкнула она в плечо водителя, отчего их машина вильнула в сторону. – А Танька-то разводится!
Последняя фраза полностью убила внимание Любы. Водитель соседней машины понял, что сейчас начнётся неизбежное, и дал по газам. Люба, не слушая голос разума в лице Валентина, тоже вдавила педаль и резко пошла на «взлёт».
– Стойте, Любовь! Медленнее! На дорогу смотрите!
Инструктор нервно жал на кнопку, но Люба не давала стеклу подняться.
– Короче, звонит мне вчера Платонова… – рассказывала Ирка уже на скорости семьдесят километров в час.
Ледяной ветер быстро поборол печку в салоне Валентина и теперь жёг ему лицо и легкие. Мужчина кричал, но его крик легко перебивал спокойный голос из соседской машины.
Муж Ирки, понимая, что нужно скрываться от преследования, перестраивался, резко тормозил, уходил в поворот без поворотника, прыгал на лежачих полицейских. Но всюду за ним следовала неумолимая Люба, которая была полностью увлечена рассказом подруги и держала интервал между машинами так, что женщины даже умудрялись перешёптываться. Валентин без конца жал на свои педали инструктора, но те были бессильны перед женским любопытством.
Оторваться муж Ирки смог на большом перекрёстке, где он проскочил на бледно-розовый, а Валя своей ногой смог достать до тормоза на водительской стороне. Машина заглохла.
– Вы с ума сошли?! – закричал вспотевший Валентин, чей дезодорант всё же проиграл вонючую битву.
– Да я-то тут причём, это Танька в Эфиопию собралась, а не я.
– Какая, к чёрту, Эфиопия?! – голос Валентина срывался на фальцет. – Вы же за рулём! Вы должны быть внимательны, следить за дорогой, соблюдать скорость, интервал, следить за знаками, в конце концов! – Валентин вытирал лоб тряпкой для лобового стекла.
– Простите. Вы правы. Больше не буду.
– Ладно, давайте трогаться – уже жёлтый.
Люба завела машину, включила первую передачу и… заглохла.
– Ничего! Не переживайте! – орал Валентин.
Люба кивнула и снова завелась. Машина дёрнулась, но не проехала и метра.
– Попробуйте плавней отпускать сцепление.
Сзади раздалось
