Анатолий Софронов - Странный доктор

Стук в дверь.

Пей, Паша, а то вдруг — она!

Елизавета (входя). Извините, товарищи. Я ж так и думала, что мужика своего здесь застану.

Шеремет. Не ошиблась, Лизавета. Садись к нам.

Елизавета. Я бы и села, но муж мне нужен для личного пользования.

Шеремет (Трубачевой). А что я вам говорил!

Трубачева. Вы не мне говорили.

Елизавета. А я так думаю, что вам. Раз абрикосы вам...

Карась (страшным голосом). Лизавета!

Елизавета. А ты не стращай, я уже пуганая!

Шеремет (поднявшись). Остановись, Лизавета... Познакомься лучше с новым товарищем...

Елизавета. Еще один больной появился.

Голубь закашлялся.

Кашляйте, кашляйте, тут есть кому вылечить.

Голубь (поднявшись). Мне и в самом деле что-то нехорошо.

Елизавета (Карасю). Ну-ка, собирайся, рыбка, домой. (Гаркуше.) И кошелку давай.

Гаркуша (подает кошелку). Тебе не совестно, Лизавета?

Елизавета. Совестно будет, когда мужа уведут. (Карасю.) Быстро, шагай по домашнему адресу.

Карась и Елизавета уходят.

Тысячная. Вот до чего простуда доводит. (Уходит.)

Шеремет (Голубю). Вошли, как говорится, в самую гущу событий! И откуда эти пережитки прошлого берутся? Устраивайтесь здесь, Григорий Васильевич.

Голубь. Может, мне перебраться куда?

Шеремет. А куда ж вам перебираться? Кашляете... А здесь и врач под боком. Вы уж полечите товарища Голубя, Мария Петровна.

Трубачева. Хорошо. Полечу.

Шеремет. С пережитками надо бороться более активно. (Уходит.)

Гаркуша (собирая посуду). Психическая женщина.

Голубь кашляет.

Да вы, никак, и в самом деле больны? (Выходит.)

Трубачева. Сейчас смеряем температуру. (Достает из буфета термометр. Голубю.) Температуру умеете себе мерять?

Голубь. Да. (Сует термометр под пиджак.)

Трубачева. Под рубашку надо.

Голубь перекладывает термометр. Сидит удрученный, изредка покашливая.

Что это с горлом у вас?

Голубь. С детства горло слабое... Мороженое на вокзале попробовал...

Трубачева. Озноб чувствуете?

Голубь. Трясет что-то... А это правда, что вы только на свою профессию надеетесь?

Трубачева. А это правда, что вы на женщин внимания не обращаете?

Голубь. Правда.

Трубачева. Тоже с детства?

Голубь. Несколько позже. (Кашляет. Вынимает термометр, пытается рассмотреть.)

Трубачева (забирая термометр). Слушайте, у вас же тридцать восемь и пять. Покажите горло.

Голубь. Да что же я вас обременяю?

Трубачева. Покажите горло.

Голубь (открывая рот). Пожалуйста.

Трубачева. Ничего не видно... Шире откройте рот.

Голубь. Я же не крокодил.

Трубачева (придавливая ложкой язык Голубю). Скажите «а».

Голубь. А-а-а!

Входит Гаркуша.

Гаркуша. Заболел, сердешный.

Трубачева. Заболел. (Голубю.) Да не вертитесь вы.

Гаркуша (Трубачевой). Ты уж, миленькая, сама здесь все сотвори. Положи его в постельку... Перинка там пуховая. Чай с малинкой сделай. А я уж к своим телятам пойду. С вечера заступаю. Спокойной вам ночи. (Уходит.)

Голубь. А почему вы меня обвиняли в бестактности?

Трубачева. Что бы вы делали сейчас без моей деловитости?

Голубь. Я не вас имел в виду.

Трубачева. А я имела вас в виду. Дайте-ка еще посмотрю горло.

Голубь. Осторожней ложкой на язык наступайте, он мне для работы нужен.

Трубачева. Скажите «а».

Голубь (хрипло тянет). А-а-а!

Трубачева. Поправитесь, тогда мы с вами подробней поговорим.

На просцениуме появляются девушка и юноша. Они поют.

Перед занавесом — девушка и юноша. Они поют.

(Уходят.)

Открывается занавес. На сцене врачебный кабинет Трубачевой. Трубачева в белом халате. Здесь же медсестра Таня.

Трубачева. Еще много у нас, Таня?

Таня. Пять человек.

Трубачева. Ой-ой.

Таня. Все к вам идут. Опять больные мужского пола.

Трубачева. У вас район с болезненно-слабыми мужчинами.

Таня. Год назад все были здоровы.

Трубачева. Кто ж у нас там остался?

Таня. Главный повар ресторана Пышный. Третий раз за неделю.

Трубачева. Еще кто?

Таня. Зоотехник Муравейко... С женой...

Трубачева. Еще кто?

Таня. Чечик. Тракторист. Первичный.

Трубачева. Все?

Таня. Еще... Еще Карась...

Трубачева. Но он же излечился?!

Таня. И жена его... Карасиха... Целыми семьями стали ходить.

Трубачева. Проси шеф-повара.

Таня (открывает дверь). Пожалуйста, больной Пышный.

В дверь втискивается Пышный.

Пышный (откашливаясь). Можно?

Трубачева. Садитесь.

Пышный. С удовольствием.

Таня. Мария Петровна, у меня месткомовские дела.

Трубачева. Идите, Таня.

Таня уходит.

Пышный. Очень правильно сестру отпустили. Больной всегда хочет с врачом один на один поговорить.

Трубачева. На что вы сегодня жалуетесь?

Пышный. На общее состояние.

Трубачева. А точнее?

Пышный. На весь организм... Простыл... Спал на улице.

Трубачева. Зачем же на улице?

Пышный. Точнее — во дворе.

Трубачева. Какие ощущения?

Пышный. Роса... Холодная зорька... Одиночество.

Трубачева. Снимите рубашку.

Пышный. Я же в прошлый раз снимал.

Трубачева. Я вас послушаю.

Пышный. Я вам все и так расскажу.

Трубачева. Я должна вас выслушать.

Пышный. Вот я и расскажу все как на духу. Пессимизм охватил.

Трубачева. С какой стороны он вас охватил?

Пышный. Со всех сторон... Дышать трудно.

Трубачева. Я же говорила вам... Дышать трудно от ожирения.

Пышный. Справедливо, я полноват отчасти.

Трубачева. Не отчасти... а во всех частях, у вас ожирение третьей степени.

Пышный. Если и есть, то только первой степени. У нас не может быть третьей степени. У нас все самое лучшее.

Трубачева. Товарищ Пышный, мне нужно вас выслушать, а вы тратите время на пустяки.

Пышный. Какие ж это пустяки? Я ж вам все рассказываю... И даже очень откровенно. Что мне делать?

Трубачева. Худеть. Установить режим питания.

Пышный. У меня отличный режим. Но очень опасное питание. Я читал в журнале, самый короткий срок жизни у поваров.