В том же возрасте Кит изобрёл рекламу. Однажды он играл в магазин: собрал красивые палки (мечи) и решил продавать их прохожим на улице. А когда увидел, что никто не покупает, предложил: «Пап, давай ты будешь людей зазывать, а я — продавать!» То есть уже в четыре года человек понимает, что «финансовая грамотность» лежит за пределами чистых вычислений, в области психосоциальных манипуляций.
Хотя, если быть совсем точным, осознание манипуляций в чужой рекламе приходит позже. Ведь палки-мечи, которые мы решили продавать, действительно были самые лучшие. А то, что другие люди могут врать в рекламе — это не сразу становится очевидно.
«Кит опять затянул песню о крутых айфонах, которыми хвастаются в школе. Я сказал ему, что на самом деле их делают в Китае и стоят они не больше десяти баксов, а всю остальную наценку создаёт рекламная накачка. Он не поверил. Через неделю совершенно случайно вышло практическое доказательство. На одной из распродаж мы с ним купили вполне работающий радиоуправляемый самолёт без наценок — всего за 300 рублей. Кит в шоке: он видел похожий в магазине на пару тысяч». (май 2013)
Поскольку учебник Минфина на эту тему пока не вышел, я использовал другие подручные пособия. Летом перед школой мы с Китом прочитали «Незнайку на Луне» — лучший учебник по экономике, издававшийся когда-либо в России. А пособие Алана Пиза про язык телодвижений было первой книгой, которую Кит прочитал самостоятельно: очень уж его интересовало, как выявлять обманщиков по жестам и позам. Параллельно я показал ему сериал «Lie to me». А затем предложил почитать книгу «Как мы принимаем решения» Джоны Лерера [77], которая состыковала теорию лжи и финансовую грамотность.
По сути, это и есть тот учебник, который надо предлагать детям с первого класса. В книге рассказано о различиях между «рациональным» и «эмоциональным» мозгом. Рациональное мышление легко справляется с задачами, которые хорошо формализованы и содержат немного переменных. Но в сложных задачах с множеством параметров и небольшим временем на решение гораздо лучше работает интуиция, то есть накопленный опыт, который невозможно выразить на рациональном уровне.
В этом нет ничего мистического: вспомните сенсорно-сетевую модель обучения из главы «Скрытые миры» — именно так дети учатся множеству сложных действий задолго до того, как у них появляется речь и логика. Точно так же решает задачу спортсмен, который закидывает мяч в баскетбольную корзину, или оператор системы ПВО, способный отличить на радаре чужую ракету от своего самолёта — но не способный сказать, как именно он это сделал.
На первый взгляд, основная интрига книги Лерера — показать ограничения рационального мышления, культ которого процветал долгие века. Однако в книге есть ещё одна особенность, которую, возможно, не заметил даже сам автор. Большинство ловушек мышления, которые он приводит, связаны с «денежной математикой». На дегустации вина эксперт-сомелье называет более вкусным вино за 100 долларов, по сравнению с вином за 5 (хотя на самом деле экспериментаторы налили в бутылки одинаковый напиток, чтобы показать, как рациональное сравнение цен перешибает хороший вкус; если бы эксперт не видел цену до дегустации, выбор был бы другим). Точно так же при выборе квартиры покупатель тратит слишком много времени на изучение «рациональных» параметров вроде арендной платы — и в результате оказывается с неудачным решением, потому что проигнорировал свою интуицию, говорившую о более важных вещах (например, не учёл время, которое придётся тратить на дорогу до работы каждый день на протяжении многих лет). Ну и самая яркая история в книге — про консультанта по задолженностям, который на первой же встрече забирает у клиента все кредитные карточки и разрезает их ножницами. И это реально спасает людей. Кстати, основные его клиенты — матери-одиночки.
После таких примеров становится очевидно, что проблема не только в ограничениях нашего мышления. Сама окружающая среда сейчас наполнена множеством специально сконструированных «ловушек рациональности», которых не было во времена Ломоносова и Рачинского. Это уже не просто «барыш по 25 копеек». Это постоянный поток сложных многоступенчатых атак на наши мозги и кошельки.
И конечно, в качестве защитного инструмента требуется «совсем другая математика»! В начале этой книги даже фигурировало название для такой гибридной дисциплины — психоэкономика. Я тут немножко подшутил над Азимовым с его психоисторией. Но в целом, суть понятна: ни школьная математика, ни основанная на ней классическая экономика не объяснят вам, почему люди выбирают товар за 100 долларов вместо товара за 5 долларов при одинаковом качестве. «Основная аксиома экономики предполагает, что люди делают свой выбор рационально», — сообщает нам на первых же страницах современный учебник «Азы экономики» (azy-economiki.ru). Видимо, именно эта неверная аксиома и приводит к тому, что результаты 40 % экономических экспериментов невозможно воспроизвести [78].
А ведь на приведённых примерах необходимая нам наука не заканчивается. Сейчас «финансовая грамотность» со всех рекламных щитов внушает нам, что деньги нужно нести в банк, и они вернутся с процентами. Попробуйте объяснить ребёнку, откуда берется этот прирост, и почему через месяц всё может быть наоборот: все ваши сбережения могут обесцениться. Что значит «рубль упал»? Ведь ваши реальные ценности не меняются: вы точно так же работаете целый рабочий день, ваш ребенок точно так же хочет купить пачку печенья. Но деньги живут собственной жизнью, которая вам не подвластна. Это казино, которое обыгрывает вас даже в тех случаях, когда вы не играете.
На такое объяснение способен не всякий родитель, поскольку эта наука лежит за пределами рациональной «финансовой грамотности» самих родителей. Учебник по такой дисциплине должен чётко говорить, что биржа — это массовый психоз, управляемый случайностью. Что современная система кредитов и ипотек работает по тем же принципам, что и наркоторговля. Что пластиковые банковские карты — это форма нейротерроризма: безналичные деньги не имеют веса, формы и даже вида, поэтому многим людям труднее контролировать безналичные траты, у них сбивается «чувство потери». И так далее. Это должен быть учебник по психологии и криминалистике одновременно.
Сомневаюсь, что наш Минфин выдаст такие учебники первоклашкам. Даже взрослые пособия на эту тему выходят как-то боязливо. И едва ли их будет поддерживать государство: ведь они подвергают сомнению основы этого государства.
Хотя ничего секретного тут нет. Вот смотрите: в ведущем британском научном журнале New Scientist объясняют, что одной из главных причин финансовых кризисов последнего времени стала… наша искаженная мораль: «Если вы ограбите банк, вас надолго посадят в тюрьму. Если вы управляете банком, действия которого привели к глобальному кризису, вы ничем не рискуете, да ещё получите приличную надбавку» — пишет в 2013 году уважаемый профессор биологии и антропологии из Университета Калифорнии Кристофер Боэм, автор нескольких трудов по эволюции морали [79].
Однако не думайте, что я отошёл от темы математики. Самое неприятное в том, что всё вышеописанное надувательство происходит при поддержке математиков. Помните, с чего начиналась эта глава? С подозрения, что любовь к идеальным абстрактным мирам вовсе не приводит в порядок ум. Ровно такой разнос математиков, финансовых аналитиков и экономистов, включая целую плеяду липовых Нобелевских лауреатов, устроил Нассим Талеб в «Чёрном лебеде» [48]:
«Математики попытаются убедить вас, что их наука нужна обществу, ссылаясь на те случаи, когда она оказалась полезной, а не на те, когда было попусту затрачено время, и тем более не на те бесчисленные математические экзерсисы, за которые общество дорого заплатило, поскольку элегантные математические построения крайне неэмпиричны… Беда в том, что мир гораздо менее линеен, чем мы привыкли думать и чем хотелось бы верить учёным. Нелинейные зависимости в жизни встречаются на каждом шагу. Линейные, наоборот, исключительно редки; они обитают в основном в школьных учебниках, потому что "линейности" проще для понимания».
Что здесь понимается под линейностью? Да как раз идеальная математика рекламных плакатов: «Если увеличить банковский вклад на 10 процентов, то процентный доход увеличится на 10 процентов». В этом идеальном мире нет банковских кризисов. А если они вдруг происходят, то всегда находится причина, которая задним числом объясняет этот кризис как редкое исключение, которое можно как-нибудь обойти (переехать в «более цивилизованную» страну) — и продолжать жить в линейном мире безо всяких случайностей.
Конечно, не все математики подыгрывают в эту игру. Но тех, кто не подыгрывает — не изучают в школе. Книга Талеба начинается с посвящения Бенуа Мандельброту, «греку среди римлян». Я познакомился с «Фрактальной геометрией природы» Мандельброта [80], когда учился в 10 классе. Но нашёл я эту книгу не в своей прославленной физматшколе. Я листал журналы в обычной городской библиотеке Петергофа и наткнулся на статью про фракталы.
