— Проклятие леди Эрмины пало на весь ее род! — Не сдался рыцарь.
— А что за проклятие пало на род леди Лависсы? — Язвительно поинтересовался Гаррет. — Ты, что ли? Соглашусь, сущее проклятие.
— Ах ты!.. — Задохнулся от обида рыцарь.
Продолжить вслух ему не позволило воспитание, поэтому он показал на пальцах, на что паскудный и куда более изощренный гворт скрутил фигуру похуже.
Обменявшись выразительными и энергичными жестами, рыцарь и демон тоже улеглись, весьма недовольные друг другом.
Конечно, наутро плечо разнылось до такой степени, что сложно было поднять руку. Шипя сквозь зубы Рут скатилась с лежанки и выбралась на двор еще раньше Хмеля, у которого уже прошли кровавые синяки, а мышцы налились гибкостью и сталью, отличающей настоящего воина от придорожного вышибалы. Варварка не отличалась презрением к ранам, поэтому осторожно размяла руку, никуда не торопясь, и глубоко вздыхая. Изображать пренебрежение к боли ей здесь было не перед кем.
— Перетрудилась? — Зевая во весь рот спросил у нее лохматый демон, выглядывая из-за двери.
Рут в ответ буркнула что-то наполовину утвердительное, наполовину ругательное.
— Дай посмотрю.
Демон подошел, на ходу причесывая пальцами волосы, но дикарка резко отпрянула, натягивая рубаху на плечо.
— Нечего там смотреть. Намахалась вчера топором, вот и все.
— Как знаешь. — Пожал плечами гворт. — А так обращайся. За мной ведь должок.
— Какой еще должок? — Не поняла Тринидад, в ее мире это слово использовали только в качестве угрозы с обещанием вернуть втридорога.
— За жизнь. — Неловко пояснил демон.
Рут вопросительно подняла бровь. Гаррет поднял голову к небу и пояснил:
— Мою жизнь. Тогда, в… я бы сдох, если бы не ты.
У Рут поднялась вторая бровь, и демон посмотрела на нее удивленно, потом в его глазах разгорелось понимание.
— Ах да, ты же хотела меня продать! Ну да неважно. За мной все равно должок.
Тринидад пожала плечами.
— Понимаешь в ранах?
— Конечно, до лекаря мне далеко. Но кое-что могу. Смотри.
Демон воровато оглянулся по сторонам, потом вытянул ладонь и чиркнул по ней заострившимся когтем.
— Частичная трансформация! — Присвистнула Тринидад. — Ничего себе!
Гаррет вздрогнул и посмотрел на нее так укоризненно, будто она только что изрыгнула невероятное ругательство, способное задеть черствую душу самого злопакостного демона. Рут почесала затылок и поспешила объяснить.
— Это значит…
— Я знаю, что это значит. — Прервал ее Гаррет. — А вот ты откуда знаешь?
— А почему бы мне не знать? — В свою очередь оскорбилась Тринидад.
— Конечно, сразу видно, что ты далеко не глупая, но с чего дикарке оперировать подобными терминами?
— Не в твоей компетенции мне указывать, как выражаться. Сам-то ты где успел обогатить лексику?
Они с минуту молча смотрели друг на друга, потом одновременно засмеялись.
— С твоим акцентом это звучит просто дико. — Передразнил ее Гаррет. — Я же родился в замке. И был чем-то вроде заморского дива. Понахватался у тамошнего книжника. Он меня и читать научил. А ты?
— Один лорд просветил.
— Не Хольт-душегуб случаем? Сын твоего боевого наставника?
— Хольт. Рассказывал из того, что не успел забыть.
— И… — Гаррет неопределенно взмахнул рукой, разбрызгивая кровь, — каков он?
— Слышал, что про него говорят? Вот таков, и немножко еще. Ты мне рубашку кровью испачкал.
— Застираешь. Вот, гляди…
Он прижал здоровую ладонь к порезу, потом отнял руку, и оттер кровь. Рут уставилась на розовую полоску зажившей плоти.
— А что же ты тогда-то…
— Слишком много было. — Коротко ответил демон. — Еле хватало на просто жить. Хоть как-то.
— Зачем? — Бесцеремонно спросила варварка. — На что тебе тогда сдалась такая жизнь? Понравилось жрать падаль?
— Надо было. — Коротко ответил демон.
— Зачем? — Не отставала Рут.
Если бы Гаррет был варваром, она бы не стала спрашивать. Варвары всегда цеплялись за жизнь до последнего, даже если в ней уже не оставалось чести и достоинства, и за это многие считали, что у них нет гордости. Но варвары просто знали: ничего не длится всегда. Все кончается. И если немного потерпеть, кто знает, чем обернется рабство или унизительный плен? А жестоких песен о мести подобных людей было не счесть. Даже Хольт сочинил парочку, когда наконец понял, что встать на колени не стыдно, если знаешь, что потом поднимешься и продолжишь свой путь, отряхнув пыль со штанов. И одно то, как долго до него доходило, раз и навсегда научило Рут, что остальные так не делают.
— Мне надо было найти свою женщину. — Наконец, выдавил гворт.
— Ту самую?
— Ту самую. — Зло подтвердил Гаррет. — А теперь заткнись и покажи мне плечо.
Не дожидаясь, пока Рут спустит ворот, он резко развернул ее, дернул шнурки завязок, заставив Тринидад сдавленно захрипеть, и положил ладонь на плечо, сжав так, что будь на его месте хотя бы Герк, Рут непременно взвыла бы сквозь зубы.
— Терпение. — Хладнокровно процедил демон. — Никто не обещал, что будет не больно.
— Но не больнее же, чем было, во имя жидкого дерьма, хлеставшего из земли в день порождения всех демонов!
— Что это вы делаете?
Из дверей высунулась голова Хмеля, а потом весь наемник.
— Терпи, Рут, терпи. Сначала всегда немножко больно, но зато потом…
— Мы сегодня новый прием будем изучать! — Выдохнула варварка, корчась под лапищей Гаррета. — Тройной переворот с подсечкой!
— Я же даже полторной еще не делал! — Взвыл Хмель, зная, что суровая дочь дикарей выбьет из него все внутренности.
— Всегда пытайся достать до звезд, и до яблока достанешь уже наверняка. — Процитировала Тринидад по памяти из какой-то древней песни о предательстве и честолюбии. — Га-а-аррет, жжет как огнем!
Демон резко оттолкнул ее и замотал головой, как отгоняющий слепня конь.
— Нет, я не могу. Ты, ты просто… нет.
— Что я?! Что я просто?! — Крикнула Рут, которой показалось, что к ее плечу прикоснулся раскаленный металл и пролился в плоть, доставая до кости.
На коже, впрочем, ожог был совсем небольшим, как от слишком жаркого солнца.
— Ты в следующий раз предупреждай, что так болеть будет, ведьма ты недоделанная! И не вздумай мне больше вообще никакие долги отдавать, я тебе все прощаю, и даже верну с процентами!
— Ты даже капли этого не стоишь! — Прошипел уязвленный Гарреет, почему-то тоже держась за плечо и отступая под натиском разгневанной варварки. — Грязная, глупая, неблагодарная… выскочка!
Рут остановилась, вызывающе скрестив руки на груди, Гаррет тоже встал, невольно повторив движение.
— Вы так пока постойте, — засуетился Хмель, приоткрывая дверь и ставя внутрь ногу, — а я сейчас Герка разбужу и поспорю с ним на деньги, кто из вас кого…
— И на кого ставить будешь? — Поинтересовалась Тринидад.
— На тебя.
— Проиграешь. — Наставительно заметил Гаррет.
— Не будь таким самоуверенным.
— Ты иди разминайся. — Рут повела плечами и поморщилась. — А то на тебя-то никто пока не поставит.
— Это пока. — Оптимистично заявил Хмель, но послушно развернулся и рысцой побежал к лесу, на ходу взмахивая руками.
— И чего ты разнервничался? — Спокойно спросила Рут Гаррета. — Подумаешь, сейчас не получилось, потом получится.
— Ты еще скажи, что с мужиками такое случается. — Огрызнулся демон, сжимая-разжимая ладонь, видимо, ему тоже пришлось не сладко.
— Главное, не зацикливайся на неудаче, а то потом опять не сможешь.
— Во имя Троеликой, я тебе голову оторву!
— В любом случае, я же ценю тебя не только за это…
— Надо тебя было пристукнуть тогда на арене.
— Наверное, но я тебя попрошу больше никогда меня не лечить. Я как-нибудь своими силами…
— Просто на порез все ушло! Оно вообще только появилось! Потом будет лучше!
— Надо же распределять силы. А то истратишь все на порез, — Рут сложила руку в кулак и резко провела ей снизу вверх и обратно, — а потом на настоящую рану и не хватит.
Варварка качнула бедрами и похабно расхохоталась.
— Этому тебя тоже лорд научил? — Фыркнул демон. — Во имя всех девиц, ведешь себя, как придорожная девка!
— Его варварская половина. — Наставительно заметила Рут. — Хольт — наполовину варвар.
— Грязное племя покрытых паршой винторогов!
— Ннэ, я ужасно расстроена. Подобные словеса о моем народе ранят исстрадавшееся от такой несправедливости сердце.
— Ру-у-ут! — Донеслось от опушки, уставший махать руками и ногами Хмель прохаживался вдоль леса, изнывая от ожидания. — Хватит болтать с этим порождением реки нечистот замкового отходника! Скоро солнце поднимется, нам еще работать.
