Гришко. А к-который с-сейчас час?
Дежурная. Восьмой. (Уходит.)
Несколько мгновений — тишина. Потом Гришко встает, подходит к телефону, оглядывается, решительно снимает трубку, набирает номер и, не дождавшись соединения, быстро кладет трубку на рычаг. Стоит у телефона в мучительном раздумье. В дверь тихонько стучат. Гришко на цыпочках подходит к двери, приоткрывает.
В коридоре стоит Дуня.
Дуня(тихо и растерянно). Простите… Я… Это тринадцатый этаж?
Гришко(шепотом). Да.
Дуня. Общий номер?
Гришко. Да.
Дуня. Тут, понимаете, должен быть мой дедушка. Бабурин. Он просил, чтоб я его разбудила, — боялся опоздать на конференцию. Вы скажите ему, что пора. И потом, я еще коржиков ему принесла, пускай он чаю попьет. Хорошо?
Гришко. Хорошо.
Дуня. Вы разбудите его?
Гришко. Разбужу. Он где спит?
Дуня. Здесь.
Гришко. Я п-понимаю, что здесь, а на какой кровати?
Дуня. Не знаю. Мы с ним сегодня ночью приехали, отдельных номеров не было, меня временно вниз поместили, а его сюда. Неужели вы не заметили?
Гришко. К с-сожалению, нет. Я, очевидно, приехал еще позже. Здесь уже все спали… И вдобавок у меня страшная неприятность, я забыл где-то свои очки.
Дуня. Наверное, он спит у окна! Он и дома у окна любит, и здесь, наверное.
Гришко. У окна? Х-хорошо! (Подходит, к кровати, стоящей у окна, наклоняется трясет спящего за плечо.)
Дюжиков(вскакивает). Что? В чем дело?
Гришко. Внучка пришла.
Дюжиков. Какая внучка? Дайте спать, граждане! Спать дайте…
Гришко(сконфуженный, отходит). И-извините.
Дуня. Ну?
Гришко. Нет, это не дедушка!
Дуня(соображая). У вас в номере одно окно?
Гришко(оглянулся). Два.
Дуня. Значит, очень просто, он спит у второго окна.
Гришко. Ну, конечно, вы совершенно правы! (Решительно подходит к кровати, на которой спит Кирпичников.) Вставайте!
Кирпичников(испуганно). Зачем?
Гришко. Вам пора на конференцию.
Кирпичников. На какую конференцию?
Дуня(шепотом). На конференцию передовиков сельского хозяйства.
Гришко. Вам пора на конференцию передовиков сельского хозяйства!
Кирпичников(все еще ничего не соображая со сна). Я не пойду.
Гришко. А я вам говорю — вставайте! (Пытается сдернуть с Кирпичникова одеяло.) Вставайте, товарищ, внучка пришла…
Кирпичников. Какая внучка?
Гришко. В-ваша.
Кирпичников. Послушайте, молодой человек…
Гришко. Уверяю вас, к вам действительно пришла внучка.
Кирпичников(разозлился). Ах, действительно?! Тогда пошлите ее ко всем чертям! (Заворачивается в одеяло.)
Гришко(очень огорченный, возвращается к двери). Он сказал — ко всем ч-чертям!
Дуня. Кого?
Гришко(помолчав). Может быть, конференцию!
А может быть, извините, в-вас…
Дуня. Меня? Он так не мог сказать.
Гришко. Мне просто у-ужасно неприятно, но он сказал именно так!
Дуня(вспыхнула). Я не думала… Я вас просила помочь… А вы… Очень с вашей стороны глупо и неостроумно! (Рассерженная, быстро уходит)
Гришко посмотрел ей вслед, пожал плечами и направился в ванную. Слышно, как он там возится и насвистывает. С шумом полилась вода. Кирпичников и Дюжиков разом приподнялись на своих кроватях, сели, с интересом уставились друг на друга.
Дюжиков. С добрым утром.
Кирпичников(разглядывая Дюжикова). Здравствуйте, товарищ! Удивительно знакомое у вас лицо. Вы случайно не с берегов Черного моря?
Дюжиков(весело). Нет. Я с берегов моря Лаптевых.
Проснулся дедушка Бабурин, прислушался к разговору.
Кирпичников. С моря — каких?
Дюжиков. Лаптевых.
Кирпичников. Любопытно! Давайте знакомиться — Иван Иванович Кирпичников.
Дюжиков. Моя фамилия — Дюжиков.
Дедушка(решил вмешаться). Доброго здоровья, товарищи!
Кирпичников. Спасибо. С кем имею честь? Дедушка (коротко). Бабурин.
Кирпичников(припоминая). Бабурин, Бабурин… Вы из Киева?
Дедушка. Нет. Мы тамбовские.
Кирпичников. Так. Любопытно. Иван Иванович Кирпичников — не слышали?
Дедушка(вежливо). Слыхать вроде слышал… А может, и нет, не помню.
Кирпичников. Я из Черноморска. Директор филармонии.
Дедушка(заулыбался, предвкушая удовольствие). Артист?
Кирпичников (с тяжелым вздохом). Начальник.
Дедушка. Вот как? Приятно. Кстати сказать, тут внучка моя не наведывалась еще?
Кирпичников. Так это была ваша внучка?
Дедушка. А что? Никак она заходила уже?
Кирпичников. Да. Заходила. И требовала почему-то, чтобы разбудили меня.
Дедушка. Вас?
Кирпичников. Меня.
Дедушка(горестно). Ясно! Как это все сразу углядела, товарищ Кирпичников, прямо я даже не понимаю?!
Гришко(выходит из ванной комнаты). Товарищи, ванна свободна, кто следующий?..
Дюжиков, обмотавшись полотенцем, скрывается в ванной. Гришко снимает телефонную трубку, набирает номер и сразу же вешает трубку на рычаг.
Дедушка(задумчиво). Ох, товарищ Кирпичников, доймет она вас теперь!
Кирпичников. Кто именно?
Дедушка. Внучка.
Кирпичников. Да? Зачем?
Дедушка(уклончиво). Так… Молодая еще!
Кирпичников(заинтересовался). Нет, нет, вы уж объясните, будьте добры. Это же просто любопытно. Зачем?
Дедушка(зловещим шепотом). Петь желает учиться — вот какое будет объяснение. У человека специальность в руках, а он вздор всякий выдумывает. В Москву со мной увязалась. Я ей говорю — нечего тебе в Москве делать, сиди дома, а она — в слезы. Тебя, дескать, посылают, и я с тобой. А я ей опять же говорю — мне семьдесят лет, я известная личность, ученый-пчеловод и прочее, меня, говорю, как передовика посылают, а ты кто такая? А она слушать ничего не хочет, вещи укладывает. Желает, говорит, ехать в Москву и выяснить со специалистами насчет своих способностей… А у нее, товарищ Кирпичников, к пчелам способности, и ни к чему больше… у нее, откровенно вам говорю, голос резкий и несимпатичный… Так вот, если она к вам привяжется, вы как — примете ее или нет?
Кирпичников. Могу прослушать.
Дедушка(обрадовался). Вот-вот, прослушайте, значит, и отвергните! Втолкуйте ей, одним словом, чтоб она это бросила, ладно?
Кирпичников. С удовольствием! Должен вам признаться, что я вообще не люблю, когда люди поют. Нормальный человек должен разговаривать, а не петь.
Дедушка. Правильно.
Гришко по-прежнему производит какие-то странные манипуляции с телефоном.
Дедушка. Товарищ, дорогой, занято у вас? Дозвольте мне тогда протелефонировать.
Гришко. Пожалуйста.
Дедушка(снимая трубку, старательно дует в нее, затем произносит
