Разобравшись что к чему и убедившись, что это та самая книга, которая мне нужна, купил я ее и домой побежал... Уж дома внимательно ее разгляжу, почитаю... А на ходу я с книгами не умею душевно беседовать, а в метро читать - так и не научился и, видимо, не научусь никогда.
Дома я немедленно отложил в сторону все свои дела, какие были, и жадно накинулся на книгу... Думал, буду не спеша читать, вдумчиво, нет, не выдержал, прочитал ее всю за вечер от корки до корки, прямо проглотил... Здорово! Понравилась мне книга. А на следующий день - еще раз перечитал.
И - призадумался... Это что ж получается? Все люди вокруг - как люди, несмотря ни на что - пишут, книги хорошие издают, а я один, как пень, сижу, ничем умным не занимаюсь, одним пустым времяпровождением. На Таити я, что ли, нахожусь? Так там хоть бананы сами в рот падают, а здесь - только шишки одни. То - в лоб, то - под глаз. Я зачем в Литинституте-то учился? Зачем моя мама на меня тянулась, каждый месяц мне свою пенсию переводила? Чтоб ее сын в Москве, пока знания получает, с голоду не помер. А я до сих пор ее ничем не порадовал, не отчитался, не издал ни одной книжки.
В общем, позавидовал я авторам сборника, по-хорошему, конечно. Так-то я - не завистливый. Подстегнула меня их книга здорово. "Действуй, Саня, сказал я себе твердо, - иначе завтра не наступит никогда".
А у меня было какое-то количество рассказов и рассказиков написано, самых простых: о доме, о природе, о реке. Вот, думаю, хорошо было бы мне попробовать их издать. И маме - подарить. Пусть бы порадовалась. А то она в жизни мало радовалась, а еще сын в Литинституте учился, а толку нет.
А сам ведь знаю, что книгу сейчас просто так не издашь, деньги нужны, за свой счет - пожалуйста. Все - как в Америке. А где деньги взять? Негде. Надо спонсора искать... а где его найти, спонсора? Не так то это просто. На дороге они - не валяются. Пьяные - валяются, а спонсоров не видать.
Ладно, стал я искать спонсора. Сильно мне хочется книжку издать. И еще, чувствую, время меня приперло к стенке, либо - сегодня, либо никогда. Нашел спонсора. Женщину. А у женщин всегда деньги легче выпросить, они, не смотря ни на что, с деньгами легче расстаются. А у мужиков - нет, мужики - жмоты, лучше все пропьют, но в долг - не дадут.
Ну, раз деньги нашлись, собрал я свои рассказы, какие есть, в кучку: на тоненькую книжечку получилось. И позвонил в издательство "Голос". Спросил: "Можно у вас книгу за свой счет издать?" "Можно" - ответили. Вроде ничего ответили, вполне доброжелательно.
Обрадовался я, сунул рассказы в портфель и побежал в издательство "Голос", на Пятницкую улицу... Бегу, запыхался, хочется мне побыстрее издать... Нашел дом, где оно находится - небольшой двухэтажный особнячок, видимо, раньше тут кто-то припеваючи жил, пока его комиссары, вон не попросили... И - внутрь заглянул... А внутри у них - уютно, даже по-домашнему как-то, располагает обстановка. На первом этаже - книжный магазинчик, маленький совсем, от издательства. Повертел я головой, хотел с ходу на второй этаж проскочить, думаю, там у них, скорее всего, все главные-то сидят, а из магазина женщина высунулась - и на меня:
- Вы куда?
Наверное, подумала, что я бандит. Нос-то у меня перебит и бровь рассечена.
Я смутился. Так, мол, и так, говорю, хочу книжку у вас за свой счет издать. Я, когда не пьяный - вежливый до невозможности, дальше некуда.
А она:
- У нас тут кого попало не издают! А то много тут всяких разных ходит...
Я испугался слегка. А ну, думаю, возьмут сейчас и не пустят? Говорю:
- Да я уже созвонился... Мне сказали: можно прийти.
Ладно, пропустили меня. Дунул я по лестнице наверх и сразу в главную комнату попал... Везде сотрудники издательства - редакторы: кто за компьютером сидит, кто с рукописью занимается, а кто по телефону разговаривает.
Я культурно поздоровался и стою по стойке смирно, жду, когда на меня внимание обратят. Кто меня не очень заметил, а кто и совсем не заметил, но ничего, я - не в обиде. А им когда замечать-то? Если всех замечать, кто пришел, так на работу времени не останется.
А тот, который по телефону разговаривал, кивнул мне, мол, подождите, сейчас я разговор закончу и с вами побеседую. А я его сразу узнал по фотографии - Петр Алешкин, один из авторов сборника "На троих". Глаза у него - внимательные, добрые... Ну, думаю, наверное, добрый человек, душевный. А я с добрыми людьми люблю общаться, а с недобрыми - нет, с ними я обычно лбом сталкиваюсь, чей крепче, проверяю.
Закончил Алешкин разговор - и ко мне: поздоровался за руку и напротив в кресло усадил. И ему все рассказал: кто я и что я. Что вот хотел бы книжку у них издать небольшим тиражом - для мамы. А то в Литинституте учился, а ни одной книжки до сих пор не издал. Считай, вся учеба - коту под хвост. А это - нехорошо. Я ведь учился-то в большей мере ее стараниями: она мне и деньги слала, и посылки. А в посылки молитвы прятала, чтоб не потерялись. И сердцем меня поддерживала издалека. Надо мне реабилитироваться перед ней в срочном порядке. И рукопись свою показал.
А рукопись-то у меня уж очень небольшая получилась, всего на сто машинописных страниц. Поглядел Алешкин на нее, подержал в руках, наверное, толстую ожидал увидеть - кирпич, вздохнул и говорит:
- Может, вам в другое издательство обратиться, почему вы именно к нам решили? Сейчас же издательств - много, вы в любом можете спокойно издаться.
Я дрогнул. "Ну, все, думаю, капут мне, не возьмут меня в "Голос", наверное, они привыкли с солидными рукописями работать, и чтоб тираж был побольше. А у меня - ни того, ни другого. Издательская политика - штука хитрая..." В общем, вижу я, что мне еще не отказывают, но уже вежливо намекают.
Понял я, что дело - труба, но сам продолжаю упираться, даже настаиваю:
- Да - это так, сейчас где угодно издаться можно... Но я не хочу ни в каком другом, только в вашем хочу, в "Голосе"! - и как последний довод и аргумент книгу из портфеля достаю - "На троих".
- Вот, говорю, - книга вашего издательства, купил из-за названия, сильно оно мне понравилось. Одного из авторов я знаю лично.
- Кого же? - удивился Алешкин и в упор поглядел на меня. Один-то из авторов - он сам, остаются - двое, кого же из них я могу знать?
- А вот этого, - говорю, - и знаю! - и показываю на бородатого, на Тюленева.
- Та-а-а-к, - говорит Алешкин врастяжку, - А ну-ка, пойдемте... - и повел меня в другой кабинет, пo-соседству.
А я ничего не пойму: куда повел? зачем?
Подвел он меня к двери, дверь - нараспашку, и громко спросил:
- Знаешь его?
Я был чуть впереди Алешкина и встал в дверном проеме.
Гляжу, сидит в кабинете мужик, за компьютером мучается, вздыхает, спина - широкая, волосы - пышные, с изрядной сединой.
Обернулся он - и мать честная! - сам Игорь Тюленев. Тоже здесь оказался, как сговорился я с ним! В один день, в один час, в одном месте, бывает же такое! Прямо мистика какая-то! Или божий промысел? Тюленев почти не изменился, только поседел здорово, и еще очки надел, а в очках ему, как русскому богатырю, не очень-то ловко.
Я стою перед ним, как на постаменте, глядите, пожалуйста... А сам думаю с некоторым волнением: "Ну-ну, посмотрим сейчас, узнает или нет? Что все это стоит на сегодняшний день? А то ведь всякое бывает... Бывает, один другого раньше хорошо знал, а потом вдруг не узнает совсем, забыл напрочь! Вот тогда я опарафинюсь-то! Слишком громогласно я о своем знакомстве заявил".
- Нy-ка, - говорит Тюленев, - я сейчас очки-то сниму, а то в очках не вижу, они у меня - близорукие.
Снял он очки - и узнал меня сразу, зря я на него грешил.
- Белокопытов, - говорит, - кто же еще! Здоруво! А я тебя только вчера вспоминал... - поднялся он, руку мне протянул и обнял.
Я, после этих слов и рукопожатий, как-то сразу расслабился, то в напряжении был, как взведенный курок, а тут меня - отпустило... и так мне хорошо и спокойно сделалось, как будто я в родную, домашнюю обстановку попал.
Тюленев стал ходить, размахивать руками и рассказывать, как мы жили в литинститутском общежитии, и обо мне - и плохое, и хорошее, все сразу, немного присочиняя на ходу... Ну, он - поэт, ему - можно, я не стал никого разубеждать.
А Петр Алешкин сразу всех собрал и повел в заднюю комнату - чаю попить... Наверное, моя случайная встреча с Тюленевым показалась ему не чем-то обыденным и заурядным, а хорошим и достаточно редким событием в нашей грубой и скоропалительной жизни. А один из редакторов - Сергей Ионин - тоже бывшим литинститутовцем оказался, пятью годами раньше нас с Тюленевым учился, вот уж действительно - было что вспомнить!
Посидели мы в задней комнате, попили чаю, сколько время позволяло, долго-то - нельзя, некогда. Это в общежитии Литинститута можно было сутками из-за стола не вылазить, чаи гонять, а здесь - нет, здесь - работа на первом месте, издательский процесс. Все правильно.
А рукопись у меня взяли, раз меня Тюленев признал, хоть она небольшая по объему и тираж маленький. Сказали, что будут со мной работать.
