- Евгений Юрьевич, дайте денег на бедность?
А тот только изумится.
- Да откуда, Володя? Я же сам лапу сосу, прозябаю в бедности неимоверной!
Ну, тогда Володя просто с ним пообщается, без всякого там материального плана, чисто - в духовном... И почтение засвидетельствует.
Я так думаю, что Сидоров был хорошим министром культуры, раз студентов привечал, не забывал своих. А то что денег не давал - так не было в его казне денег! Министерство-то это - самое бедное, все знают. А так бы он, конечно, оказал материальную помощь, дал бы на бутылку. В общем, Сидоров был своим человеком для студентов, хоть морально их поддерживал, а это поважнее денег.
А уж после наших Егорова и Сидорова пришел в министры культуры странный человек с не менее странной фамилией - Швыдкой. Или он бывший труженик сцены, или театровед? Точно неизвестно. Ну, а там, где театр, там - понятно что.
При нем стало модно чиновникам из власти на всякие тусовки и культурные мероприятия ходить - тусоваться. А уж он сам - постоянно нa них ходит, ни одного блядского мероприятия не пропускает. А ему нельзя пропускать. Надо постоянно быть в курсе, что в культурной сфере творится.
Еще вроде как он друзьям-хохлам помог деньгами, чтоб они фильм про своего национального героя Мазепу досняли. Вот и думай о Швыдком, что хочешь. Так что у него пока не очень то швыдко получается русскую культуру спасать. Он, похоже, пока американскую культуру у нас спасает. И прививает нам ее потихоньку.
Или с тем же матом бодягу на экране разведет... Все выясняет, дискутирует, можно ли мат в печати использовать и на телевидении? Любому идиоту ясно, что - нет. Потому что мат - это скверна. А ему все - не ясно. Он все хочет дискуссии и общественного мнения. А вдруг да большинство россиян за мат окажется? Вот тогда хорошо-то будет! Тогда, значит, американская культура у нас и он лично - побеждают.
Так что, похоже, Швыдкой еще тот казачок в русской культуре, хоть и министр! Сидит пока в золотом кресле, и хорошего ничего не делает, и плохое - не пресекает, но ничего, русская культура и литература, как всегда - сама выживет и себе дорогу пробьет. Ей такие помощники не нужны.
А Сидоров, как передал министерский портфель, благополучно в Париж подался... Стал там под крылом ЮНЕСКО отделом русской культуры заведовать... Правильно, конечно... Там, в Париже, - хорошо. Там - и вина доброго вдоволь, и девушки в цвету... Его даже можно увидеть и умереть... Уже - не страшно. Вот и достиг Сидоров всего, чего желал... А значит - и жизнь удалась, не зря терпел...
А ректором, после Сидорова, Есин пришел... Он сам - писатель, совсем свой человек в Литинституте, младшего брата-студента понимает... Каждому по стакану молока на день выписал. Бесплатно. Как на вредном производстве. Уже - немало.
Только прежний дух из Литинститута, конечно же, исчез. И многие славные преподаватели ушли. Один Жан Жаныч и В.П. остались. Остальные разбрелись кто-куда, со слезами.
И лавочки во дворе исчезли... Даже негде присесть, чтоб по старой дружбе с Александром Иванычем Герценом вина выпить... Ладно, раз - нельзя, значит - нельзя. Иные времена - иные песни. Главное - что хоть сам Герцен пока на месте. И то - хорошо.
ДМИТРИЙ ВЕРЕСОВ-2
Вдруг ниоткуда на литературном небосклоне замаячило, забрезжило, а потом и зажглось новое имя - Дмитрий Вересов. Стали романы его один за другим выходить, и "Черный ворон", и "Белый танец", и еще около десятка названий. И все это - быстро и помногу. В аннотации написано, что он яркий, самобытный писатель, одновременно с Шелдоном сравнивают и с Шишковым.
А раз сам он из Питера, то мы и решили, что это - наш Дмитрий Вересов, который учился с нами. Сам из Петрозаводска, а сейчас, наверное, в Питер перебрался. Незаметный был такой парень, тихий, особых творческих запалов не показывал, а ты, гляди, как раз вернулся! Во всю, так сказать, силу и славу. Тут как раз и фильм по его роману не замедлили по "ящику" показать. Пришлось признать, что мнение наше о нем не совсем верное было. Он молодец. Пролез тихой caпoй и ударил своим талантом, как кулачищем в лоб публике. Еще раз - молодец. Так держать! А те, которые сомневались - только утерлись.
А слухи о нем до нас и раньше доходили... Что он там у себя, в Петрозаводске, живет, работает в журнале "Север", вроде бы книжечку стихов опубликовал - он стихами занимался - небольшую повесть в этом же журнале... В общем живет там, работает по призванию и делает благое дело во имя литературы - пишет.
И тут вдруг - на тебе! Стали его романы один за другим выходить и книжные прилавки обваливать. Первое удивление сменилось трезвое оценкой: правильно поступает. Он - немолодой уже, почти мне ровесник, значит, года к суровой прозе клонят. Так и должно быть у нормального человека, поэта, как повзрослел - так сразу серьезным стал: бросил поэтическую стряпню, пустозвонство, - перековался в прозаики. Ну, наш это Вересов, наш! А мы с ним учились вместе. Знали его лично, значит, и нам можно в лучах его славы погреться.
Проходил я как-то по Пушкинской площади, решил с Ананьевым побеседовать, давно его не видел. Он там на пятачке, можно сказать, в самой гуще народной жизни, рекламщиком работает, чего-то там ликвидирует в мгновенье ока. Ананьева не нашел, зато другого знакомого встретил, как раз хорошего вересовского дружка. Говорю ему:
- Молодец твой дружок Вересов-то, гляди как развернулся! Роман за романом шлепает, кто бы мог подумать?
А он мне:
- Так это не он, не Димка, а другой Дмитрий Вересов.
- Как это - не он? - мне даже как-то обидно за нашего-то стало.
- А так, - говорит, - не он... Другой какой-то нашелся... А Димка тоже много работает... И стихи пишет, и прозу - он сейчас на прозу перешел, повесть недавно хорошую опубликовал, много везде печатается... Даже - и в Москве, в журнале "Она" у него есть публикации...
Я даже присел от неожиданности...
- Как это в журнале "Она"?
- Есть такой журнал.
- Странно... - говорю, - в журнале "Она" - она должна печататься, а уж он, как минимум, - в журнале "Он". А еще лучше - в журнале "Конь"! действительно какая-то неувязочка получается с нестыковочкой вместе... Ну ладно, в журнале "Она" - так "Она" хрен их, нынешних писателей, разберешь...
Только обидно мне за нашего Вересова все равно стало. Как это он позволил другому Дмитрию Вересову себя на второй план задвинуть? Всегда надо стараться быть первом в своем деле, а уж если это напрямую касается имени и фамилии - так особенно! Нельзя, чтоб ее кто-то вперед тебя использовал, пусть и настоящий однофамилец. Надо быть первым - и все! И никаких гвоздей!
Вот что теперь нашему-то делать? Ведь мог стать первым Дмитрием Вересовым, а стал только Дмитрием Вересовым-2. Конечно - это обидно, неприятно и даже унизительно. Остается ему теперь только одно: псевдоним себе взять! И попытаться с ним, с этим псевдонимом, пробиться в литературу - первым стать. А второй Дмитрий Вересов - не в счет. Как известно, осетрины второй свежести не бывает. Обидно за парня... Но ничего не поделаешь... вовремя не подсуетился - и обидный итог и констатация факта.
Не на дуэль же того, другого Дмитрия Вересова, вызывать, на деревянных саблях драться? Настоящие-то дуэли - запрещены. А то еще убьешь обидчика на настоящей дуэли и сошлют куда-нибудь в ссылку, в полк, в Чечню... Что хорошего-то? Да ничего. Там - мальчиши-плохиши кружком скачут и палками трясут... Еще навернут палкой по голове - и прощай молодость, талант и великие несвершенные деяния.
Так что лучше все конфликты за столом да с чайком разрешать - мирно и полюбовно. Можно хоть и в редакции журнала "Она"... Стол-то у них там есть? И еще - каждодневный, кропотливый и умный труд. Как у японцев - улитка, которая вверх по склону Фудзи ползет... А талант - он дорогу пробьет!
ГРЕБЕНКИН И РАСКИН
Был я у брата, в гостях... Брат мне книгу показал, похвалился, чем и озадачил.
- Гляди, - говорит, - я ваших не забываю, всех помню, - и книгу протягивает.
Автор - Иосиф Раскин какой-то, я о таком слыхом не слыхивал.
- Да не было у нас, - говорю, - в Литинституте Раскиных! Ты что-то спутал. У нас таких, может, и близко бы к воротам не подпустили.
А брат смеется.
- Ты внутри посмотри... - а внутри - фотографии разные, сборная солянка.
Пролистал я фотографии... Среди них одну нашел... Занятную. Знакомый мой на ней, Илья Гребенкин, запечатлен... Стоит на сцене, руку задрал, стихи читает, с публикой работает... Сам - в чем мать родила, голяком на сцену выбрался... Под фотографией надпись "Студент Литинститута графоман Илья Гребенкин на открытии нового сезона в ЦДЛ". Действительно, было такое... Выходил Гpeбенкин на сцену - даже фиговым листом не прикрылся, и потрясал публику стихами, как трибун, пока его с трибуны милиция не сволокла...
И грустно мне сделалось от увиденного... Грустного в той ситуации действительно было гораздо больше, чем смешного... Ну ладно, выступил человек, и выступил... С кем, как говорится, не бывает... Дело прошлое и давно мохом поросло... Но даже Гребенкину тогда в самом фантастическом сне присниться не могло, что нынешние таланты вытворять начнут! Я об этом случае почти забыл. Трагизм из него со временем выветрился, осталось, разве что, - комичность и курьезность.
