Бекетов. Что это ты с ним суровая такая? Неудобно.
Степанида (подметая). Тебя это не касается.
Бекетов. Да-а, напугала ты его. (Присаживается к столу, примеряется к телефону.) А то как-то неудобно было, в коридоре стоял... Отвод сделали — это я хорошо придумал. Кто был у нас?
Степанида. Юрка занимался, с этими...
Бекетов. Понимаю...
Степанида (подметая). Таня была, кубанец был и Сашка болезный...
Бекетов. Н-да... Няня, вот что... Все хочу тебя спросить — помнишь, я письма тебе оставлял?
Степанида. Вспомнил? Каждую субботу отправляла. Все в ящик побросала...
Бекетов. В какой ящик?
Степанида. Не в мусорный, в почтовый. Не веришь, инженера своего спроси.
Бекетов. Постой. (Поднялся.) Какого инженера?
Степанида. Так вот, Сашки Мухина отец...
Бекетов (почти кричит). Как — Мухина?
Степанида. Тю на тебя! Чего орешь? Ты, Ларька, не ори! А то как крикну метелкой!
Бекетов (меняя тон). Няня, устал... Нервы... Неприятности на заводе.
Степанида. Вот так бы и сказал, что нервы...
Бекетов. Но почему Мухин, няня? Можешь ты мне объяснить?
Степанида. Почему не могу? Могу-у... Была на почте. Телеграмму тебе от Маши отправляла, в этот, ну...
Бекетов. В Железноводск.
Степанида. Во-во, в Железповодск, мудреное название.
Бекетов. Дальше, дальше...
Степанида. Что — дальше? Чего ты хочешь?
Бекетов. Почему Мухин?
Степанида. Чего почему, стоял он здесь, возле почтового ящика, поприветствовал... Спросил, кому это я письма пишу...
Бекетов. Ну, ну?
Степанида. А ты не нукай... Не запрягай ты меня... Я свое отъездила. (Идет к двери.)
Бекетов (догоняет ее). Няня, что ты, в самом деле? Интересно ведь, как вы тут жили...
Степанида. Ничего жили...
Бекетов. А что Мухин?
Степанида. Чего Мухин? Поприветствовал...
Бекетов. Это я слышал... И что спросил он тебя, тоже слышал... А вот что ты ему сказала?
Степанида. А что я ему сказала — письмо твое отправляю. Сурьезное задание получила — каждую субботу письмо. А он мне в ответ: «Что ж, в министерство — и не заказным?»
Бекетов. Откуда ж он знал, что в министерство?
Степанида. Так держала я в руке письмо... Жарко было, обмахивалась...
Бекетов, Обмахивалась? Жарко было?
Степанида. Сердце заходило...
Бекетов. А потом что?
Степанида. Поприветствовал и ушел...
Бекетов. Какое письмо было?
Степанида. Да твое...
Бекетов. По счету, по счету...
Степанида (вспоминая). Дак... ан... первое...
Бекетов (облегченно). Так-так... А больше ты его не встречала?
Степанида. Встречала.
Бекетов. На почте?
Степанида. На улице.
Бекетов. И что он?
Степанида. Поприветствовал... (Осматривает комнату.) Чисто?
Бекетов. Чисто... Иди, няня, мне работать нужно...
Степанида. Отдохнул бы... А то все нервы да нервы... Жаль мне тебя...
Бекетов. Хорошо, хорошо... Иди.
Степанида. Если б хорошо было, не бегал бы, как угорелый, по комнате. (Уходит, взяв веник и тряпку.)
Бекетов. О господи! Идиотка старая! Навязалась мне на шею! «Поприветствовал...» Свяжись с дурой... Где ж этот Мухин живет? (Потянулся к телефону. Набирает левой рукой номер.) Анна Романовна?.. Да, да, я. Адрес Мухина... Конечно, инженера. Записываю. Литейный три, квартира два. Записываю... Хорошо. Посидите... Я скоро буду. (Вешает трубку.)
Входит Бекетова. Она в белом докторском халате.
Бекетова. Вот не думала тебя дома застать.
Бекетов. Заехал перекусить... Скажи этой старой дуре...
Бекетова. Ларя...
Бекетов. Пусть кофе сварит...
Бекетова (увидев телефон). Уже? Быстро.
Бекетов. Теперь все быстро.
Бекетова уходит и вскоре возвращается.
Бекетов (набирает телефон). Диспетчер? Пошлите машину... Бекетов говорит... Пошлите машину к инженеру Мухину. Адрес: Литейный три, квартира два. Пусть приедет немедленно ко мне... Нет... Ко мне домой. Немедленно. (Вешает трубку.)
Бекетова. Ты бы отдохнул, Ларя.
Бекетов (подходит к жене, обнимает ее), Ах, Маша! Разве до отдыха сейчас? Завод надо в гору выводить. В гору, Маша. От тебя больницей пахнет.
Бекетова. Я в поликлинике работаю, а не в парфюмерном магазине. (Снимает халат.) Ларя, хотела я тебя спросить: ты не мог отказаться?
Бекетов. Опять?
Бекетова. Юрия жаль...
Бекетов. Я все понимаю, Маша, но мне надоели эти вопросы. Ведь даже Сергей, при всей тяжести происшедшего, считает мое назначение выходом. Ты пойми, Маша, мы коммунисты! И когда нам партия приказывает, мы обязаны безоговорочно выполнять ее приказы. Пойми, Маша...
Бекетова. Понимать-то я понимаю.... И все-таки тут особый случай.
Бекетов. Ты лучше скажи, как народ воспринял мое назначение? Ты ведь ближе к людям.
Бекетова. Как тебе сказать, Ларя... Больше обсуждают освобождение Привалова, чем твое назначение, которое, в общем, для всех оказалось неожиданным...
Бекетов. Да, да... Это естественно. И чувство сожаления и привычка. К Сергею хорошо относился народ, ведь правда?
Бекетова. Правда.
Бекетов. Да, да... Он умел подойти к рабочему, заглянуть в его душу. Он был демократичен, это имеет огромное значение для популярности. А потом, знаешь, обычно для некоторого круга людей бывшие работники, ну, недавно освобожденные, ну, снятые, еще какой-то срок сохраняют некую привлекательность.
Бекетова. Почему ты об этом думаешь?
Бекетов. А как не думать? Мне же работать. Мне же преодолевать популярность Привалова придется, И ведь все, ну, как бы тебе сказать, все должно быть прилично. Тонко... Мы ведь были с ним друзьями!..
Бекетова. Почему ты говоришь «были»?
Бекетов. Как почему, Машенька? Во-первых, он, наверно, уедет. Не может не уехать. Ему найдут подходящую работу... Ты не беспокойся... С понижением, конечно... Тут ничего не сделаешь. А во-вторых, какая-то трещина прошла между нами... Не могла не появиться трещина... Все люди, все человеки... Но что я мог сделать?!
Бекетова (помолчав). Ларя, скажи правду, ты доволен? (Смотрит в глаза Бекетову.) Доволен?
Бекетов. По-человечески... Ты как-то пристрастно меня спрашиваешь...
Бекетова. Ну, в глубине души?
Бекетов. Спасибо, Маша, спасибо за добрые слова.
Бекетова. Какие добрые, я просто спрашиваю...
Бекетов. У мелких людей не бывает глубины души. Значит, я не мелкий человек... (Поощрительно обнимает жену.) Хорошо придумал? Правда ведь, не бывает?
Бекетова. Ты как-то последние дни особенно возбужден...
Бекетов. Ничего, ничего, я надеюсь, все будет хорошо,.. Только бы все было хорошо!
Входит Степанида.
Что, нянечка?
Степанида. Там этот приехал, что поприветствовал...
Бекетов (прерывая Степаниду). Вот и хорошо. Очень даже хорошо. Машенька, проводи его ко мне... У меня с ним деловой разговор.
Бекетова и Степанида уходят. Бекетов стоит возле стола. Входит Мухин.
Мухин. Я приехал по вашему вызову, Илларион Николаевич!
Бекетов (идет навстречу, протягивая руки). Иван Серафимович, рад вас видеть! Извините, что потревожил. Отдыхали небось? А вас иначе не затянешь. Только, так сказать, в административном порядке...
Мухин садится робко на край стула, возле письменного стола.
(Подходит к двери и приоткрывает ее.) Маша, скажи шоферу, чтобы обождал, отвезет товарища Мухина. (Возвращается и садится в кресло напротив Мухина.) Так вот, Иван Серафимыч...
Мухин. Я слушаю, Илларион Николаевич.
Бекетов. Да вы не волнуйтесь... Все хорошо... Не догадываетесь, зачем я вас вызвал?
Мухин (смущенно). Нет, Илларион Николаевич...
Бекетов. Вот зачем я вас вызвал... Хочу продолжить наш разговор, помните, прошлый? Хочу все поставить на деловую почву. (Откинувшись, смотрит на Мухина, который от неуверенности и смущения кашляет.) Вы что, простужены?
