Бекетова. Ты впервые в жизни так говоришь...
Бекетов. Красиво?
Бекетова. Страшно...
Бекетов. Ну уж, страшно?
Бекетова. А почему ты решил, что платье должно быть из панбархата?
Бекетов. Говорят, он снова входит в моду. А... у тебя такая чудесная белая кожа, Маша... И это будет такая гармония!
Входит Юрий.
А-а, Юрий Илларионович! Как успехи?
Юрий. Занимаемся, папа... Да, папа, я искал том энциклопедии, где напечатана статья «Почвы Средней России». Все на месте, а этого тома нет. Не помнишь, где он?
Бекетов. Как — нет? (Подходит к полке.) А-а... (Обернувшись.) Он где-нибудь у меня... я найду.
Юрий. Он мне срочно нужен.
Бекетов. Поищу, поищу... (Смотрит на часы.) Ты бы мне, Маша, кофейку приготовила. Скоро на завод.
Бекетова. Сейчас приготовлю. (Уходит.)
Бекетов. Так когда свадьба, Юрик?
Юрий. Ты же знаешь, папа... Последние экзамены — и уедем.
Бекетов. А может, останетесь? Ведь можно и тебе и Тане в аспирантуру пойти. Я бы сейчас сумел все это устроить!
Юрий. Нет, папа, так решили.
Бекетов. И с квартирой бы устроили. Вы бы здесь остались, а мы переехали.
Юрий. Куда?
Бекетов. Не все ли равно... Хотя бы в квартиру Приваловых.
Юрий. Как же так? А Сергей Иванович?
Бекетов. Он ведь все равно уедет.
Юрий. Ах отец! И зачем все так получилось?
Бекетов. Погоди, Юра! Так нельзя. Ты не барышня. У вас кто секретарь комсомольской организации?
Юрий. Балюрка.
Бекетов. Ленив, я замечаю.
Юрий. Есть немного, но какое это имеет отношение...
Бекетов. Не горячись, имеет... Допусти такое положение — у вас перевыборы. Тебя вместо Балюрки избирают секретарем... А вы друзья... Что бы ты делал?
Юрий. Категорически бы отказался.
Бекетов. Благородно, но... неправильно. Не по-комсомольски. Не в интересах общего дела. А потом, Юрий, есть еще тайное голосование.
Юрий. Но у тебя-то тайного голосования не было!
Бекетов. Юра, ты меня обижаешь...
Юрий. Мне у них дома бывать неудобно!
Бекетов. И напрасно... С Сергеем Ивановичем у нас сохранились превосходные отношения. Если хочешь, можем проверить, позовем его в гости?
Юрий. Позови.
Бекетов. Вот мы сейчас к нему позвоним! По новому аппарату! Набирай номер...
Юрий (набирая номер). Только ты сам разговаривай. (Передает трубку.) Он!
Бекетов. Сережа? Ты? Это я, Илларион... Ну, конечно. Как ты там? Я полагаю, тебе довольно дома сидеть. Вот что, мы решили здесь с Юрием и Машей. Через два часа я вернусь с завода... Что? И ты приедешь к нам с Таней... Что?.. Но почему?.. Фу, какая ерунда! Вылечим! Маша для тебя такую настоечку из черной смородины приготовила. Обалдеть можно!.. Ну брось, Сережа, не надо хандрить. Не надо... Слышишь? (Дует в трубку.) Никак? Плохо слышно... Ну, как знаешь! (Кладет трубку. Обескураженно.) Болен, Юра...
Юрий. Ничего не болен!
Бекетов. Конечно, надо войти в его положение...
Юрий (сухо). Папа, найди энциклопедию.
Бекетов. Найду, найду...
Юрий уходит.
(Прикрывает дверь. Возвращается к письменному столу. Из нижнего ящика достает том энциклопедии. Раскрывает его. Берет в руки пачку свернутых пополам листков.) Давно пора... Залежались... И как я в сутолоке забыл о вас? (Зажигает спичку.)
Входит Степанида. Бекетов торопливо захлопывает книгу, оставляя в ней письма. Тянется за папиросой, закуривает.
Степанида (подходя к Бекетову, отбирает папиросу). Обрадовался, что зарубцевалась язва-то? Кофе готово. Иди уже, пей.
Бекетов. Сейчас, няня, сейчас... Ты иди...
Степанида. Нет уж, идем вместе... Остывает кофе.
Телефонный звонок.
Бекетов. Няня, сними трубку. Если кто — скажи на заводе.
Степанида (сразу в трубку). Его нет. Он на заводе... Как — нет? Он там... Откуда? (Смотрит на Бекетова.) Из обкома?.. Кто? Кутясин? (В трубку — Бекетову.) Кутясин какой-то...
Бекетов (вырывая трубку из рук Степаниды). Да, да! Это я... как раз еду на завод. Уже выходил из дому... Что? Немедленно? К первому секретарю? К товарищу Рыбакову? Сию минуту, Андрей... Андрей Данилыч... Машина у подъезда.
Входит Бекетова.
Выезжаю. (Кладет трубку.) Маша, немедленно должен быть у первого секретаря обкома! У товарища Рыбакова! (Берет портфель со стола.)
Бекетова. Да ты хотя бы переоделся...
Бекетов. Что ты? Некогда. Срочно вызывают в обком. Кто будет звонить — я у первого секретаря обкома, у товарища Рыбакова! У товарища Рыбакова! (Уходит.)
За ним выходит Бекетова.
Степанида. У первого, у первого. Видно, что не у второго. У первого! (Уходит.)
Входят Юрий и Саша Мухин.
Юрий. Уехал отец... (Увидев том энциклопедии.) Нашел-таки... (Смотрит на корешок книги.) Он самый...
Саша (беря книгу). Спасибо, Юра... И вообще вам спасибо... Мой старик был у Иллариона Николаевича. Приехал в полном восторге. Новую квартиру получаем... В коттедже... Повышение отцу моему будет... Добрый у тебя родитель, Юра, добрый.
Юрий. Взбаламученный он какой-то... Нервный. Живет, ничего не видит.
Саша. Видит, оказывается... Людей видит. Мы несправедливо иногда относимся к нашим старикам. Я вот тоже думал, совсем закис мой папаня... А выходит, еще может. Вовремя поддержать человека — у него крылья вырастают. А все твой отец сделал.
Юрий. Ладно, Саша. Не стоит об этом говорить.
Саша. Я пойду, Юра.
Юрий. Я провожу тебя.
Оба уходят. В комнату входит Степанида. Она вытирает тряпкой пыль, прибирает разбросанные книги.
Степанида (бормочет). У первого? Ему теперь только первого подавай. И глаза безумные... И поесть некогда... и кофе не выпил.
Телефонный звонок.
(Снимает трубку.) Слушаю... Ага, это я... Да чего ты беспокоишься? Все прибираю, все книги... Все, все... Сиди там у своего первого. (Вешает трубку.)
В дверях появляется Бекетова.
(Не видит ее.) Зачем варить, если не пьешь. Ведь язва, язва, а питается как? А питается в полном беспорядке. (Увидев Бекетову.) Ларион звонил... Книгами интересуется... Сидит там у первого... А что ты такая? Что ты, Маша?
Бекетова. Тревожно мне, няня... Так тревожно, что и сказать не могу...
ЗанавесКартина перваяСтоловая в квартире Приваловых. Круглый стол. На столе ваза с цветами. В стороне — тумбочка, на которой стоит радиоприемник. На стенах несколько картин. В окна виднеется завод: высокие, остекленные цехи, сверкающие под солнцем фонари на крышах; меж цехами пятна цветочных клумб и зеленые, чуть с желтизной клены.
В комнате Таня и Балюрка. Балюрка настраивает радиоприемник. Таня ходит по комнате, часто останавливаясь у окна.
Балюрка. И снился мне такой сон... Идешь ты, Таня, а платье у тебя белое, белое... А Юрий? Что ты думаешь, какое обличье имел Юрий?
Таня. Необыкновенное какое-нибудь, в медвежьей шкуре...
Балюрка. Ага! Угадала... Необнаковенный, такой торжественный... Очи заплющены...
Таня. Что?
Балюрка. Ну, глаза закрыты...
Таня. Вечно ты фантазируешь, Вася...
Балюрка. Зачем же фантазирую. Морячки говорят это называется травить баланду.
Таня. А какое ты отношение имеешь к морякам?
Балюрка. Хорошее.
Таня. А точнее?
Балюрка. Батька...
Таня. Ой врешь...
Балюрка. Ну, дядька...
Таня. Вася!
Балюрка. Ну, сосед...
Таня. Почему Юрий опаздывает?
Балюрка. Легкомысленный человек. Блондыночку ветретил какую-нибудь...
Таня. Я позвоню. (Выходит из комнаты.)
Балюрка пытается поймать мелодию в радиоприемнике.
(Возвращаясь.) Он давно вышел из дому. Няня говорит — к нам...
Балюрка (вздохнув). Блондыночка!
Таня (отмахнувшись от него). Да ну тебя, Вася! (Подходит к окну. Увидела Юрия. Распахивает окно.) Юра, Юра! (Выбегает из комнаты.)
