Герман Дробиз
До встречи в раю
Снится Сергею Иванычу, что раздается звонок в дверь, и входят трое: один - смущенный, другой - улыбчивый, а третий - строгий.
- Извините, - говорит смущенный. - Будем вас немножко принимать в нашу секту. Нет бога, кроме Даждьбога, а это вот, - показывает он строго, - пророк его и наш священный прораб. Поцелуйте ему стопы и ступайте отныне по его следам.
- Но туфлей ему не расшнуровывай, Серега, - говорит улыбчивый. Пророк уж намаялся сымать-надевать. Через туфлю целуй, истинное чувство и через нее пробьется.
Строгий говорит:
- Но сперва губы утри, прихожанин: туфли у меня недавно чищенные.
- Минутку, - говорит Сергей Иваныч. - Расскажите хоть, что за секта. Какое учение в основе.
- Учение простое, - говорит смущенный. - Верим в Даждббога, солнечного господа нашего, праведников греющего в своих живительных лучах. На грешников же насылает перунов своих. мечет в окаянных громы и молоньи. Тако ж признаем влияние Луны, отдаем должное северным сияниям. Ветра, бури, метели - суть воплощения наших древних духов. Цунами, тайфуны, торнадо не признаем, они от дьявола.
- А секта хорошая, дружная, - говорит улыбчивый. - Вместе работаем. вместе отдыхаем. Потом самосожжемся - и прямо в рай.
- Ну, это вопрос дискуссионный, - говорит строгий. - Я как священный прораб еще окончательно не решил. У зарубежных сект стало модным в самолетах взрываться, в теплоходах тонуть. Нам это дорого. Мы вот, или самосожжемся, или самоотравимся, а самое дешевое, к чему я склоняюсь: самозарубимся. На топор уже скинулись, но чуть-чуть не хватает.
- Так что, - говорит смущенный, - с вас, Сергей Иваныч, вступительный взнос на топор.
- Напрасно скидывались, - говорит Сергей Иваныч. - Сразу бы ко мне. Вот вам топор. Он у меня в прихожей на всякий случай стоит.
- Замечательный взнос, - говорит строгий. - Деньги все же давай. Все, какие есть в доме. Мы их сожжем. От них все беды, в них дьявол сидит.
Жалко Сергею Иванычу своих трудовых, но чувствует: неотвратимо тянет его к этим чистым людям. Отдал все деньги, какие нашлись. И спички протягивает.
- Нет, - говорит строгий, - не сразу. Мы их еще немного покрутим. Жизнь показывает: если их немного покрутить, они лучше горят. И еще злато-серебро собери, в сих металлах дьявол особенно плотно засел.
Собрал Сергей Иваныч свое залото-серебро: обручальное кольцо, полудюжину серебряных ложек, золоченые рюмки и серебряный подстаканник с веселой резной надписью: "Сергею на тридцатилетие от однокашников, односупников и одночайников".
- А чего это у тебя, брат мой, во рту посверкивает? - спрашивает строгий. - Буквально дьявольски полыхает? Золотая коронка? Сними.
- А как я без нее пищу стану жевать?
- Зажмотился брат наш, - говорит улыбчивый. - Может, дать ему по зубам, дьявол и выскочит?
- Не бойтесь, Сергей Иваныч, - говорит смущенный. - У нас в секте не бьют. Во всяком случае, не до смерти, а с обязательным потом обливанием водой, дабы очухался грешный брат наш и обрел ясность в возреньях.
- Хватит болтать, - говорит строгий. - Рот разинь, брат мой, в радостном изумлении. Как если бы сам Даждьбог сошел с небес и предстал перед тобой. Вот так. Хоп! - И ловко выдернул коронку.
- Поздравляем, Сергей Иваныч, - говорит смущенный. - Дьявол из вас изгнан полностью и бесповоротно. Вы чисты душой, можно и в рай отправляться.
- Думаю, - говорит строгий, - брат наш заслужил право выбора: как нам его отправить в райские кущи? Задушить, отравить, а, может. в ванне утопить? Некоторым нравится.
- Простите. - говорит Сергей Иваныч, - вы же говорили: все вместе отправимся. Вы-то как?
- За нас не беспокойся, - говорит строгий. - Мы сразу за тобой. даже можем заранее договориться: встречаемся минут через пятнадцать у райских врат, возле проходной, где Петр-ключник на вахте. Я как старшой их укокошу, потом два пальца в розетку - и догоню.
- Погоди, прораб, - говорит улыбчивый. - Негоже старшому мараться. Давай, я вас ухайдокаю. Я в своем грешном прошлом забойщиком скота работал. у меня не дрогнет.
- Извини, брат мой, - говорит ему смущенный, - но. может, лучше я? Я до нашей секты состоял в темносером братстве на большой дороге, немало праведников отправил в рай, и, по моему, все добрались, без осечки.
Чувствует Сергей Иваныч - не договорятся братья. А в рай захотелось спасу нет!
- Братья мои возлюбленный. - говорит он. - А давайте-ка, я вас отправлю. И пусть это будет проверкой моей преданности Даждьбогу. Ежели не выдержу - он меня перунами поразит, громами и молоньями. Но, клянусь, выдержу! Вас отправлю, а сам с балкона головой об асфальт - и догоню.
- Думаю. можно поручить, - говорит улыбчивый. - Только ты еще туфлю пророку не целовал. Без этого окончательного доверия быть не может. Целуй.
Встал Сергей Иваныч на колени. склонился, коснулся трепетными губами пророческой туфли и в то же мгновение всеркнули молоньи, грянули громы это улыбчивый с одного замаха оттяпал ему башку топором.
Вознесся Сергей Иваныч на небеса. поплавал средь облаков, а вот и райские врата. Все, как предупреждали: возле врат и проходная и Петр-ключник на вахте.
Сергей Иваныч минут пятнадцать в отдалении на облачке посидел. Потом поплыл, спрашивает:
- Наши еще не подлетали? Даждьбоговские?
- Нет, - отвечает Петр. - Жди.
Час ждет, два, три. Кто знает. сколько еще ждал бы, но смилостивился Даждьбог: выкатил светило над Землей, ударило оно живительными лучами спящему по глазам, и проснулся Сергей Иваныч.
Владимир ИЛЬИЦКИЙ
ТОТ САМЫЙ ЧЕБУТЫКИН
Жил на юге Чебутыкин в доме восемь дробь один. Над седой равниной моря Чебутыкин песню пел: "Тятя-тятя, наши сети притащили мертвеца", потому как Чебутыкин знал лишь Сталина-отца. Как оденешь красный галстук, - Чебутыкин вспоминал дорога к обеду ложка, а китаец - друг и брат. Чебутыкин шел по жизни прямо - не наискосок, поливая "хэд энд шолдэрс" самый малый волосок. Чебутыкин что в науках. что в культурах понимал. Газ наука добывает и летает на луну. Михалков и Досто°вский и зеркальный лев Толстой Чебутыкину сияли миром, счатьем, красотой. Чебутыкин с Днем Победы поздравлял учителей, ведь они всегда учили о победе вспоминать. Часто снились после бани Чебутыкину во сне фиолетовые руки на эмалевой стене. Чебутыкин атеистом был, но Бога уважал. Принимал он жизнь по Марксу и по своему чуть-чуть в смысле сеянья картошки и полива овощей, и накапливая денег для некупленных вещей. Чебутыкин, как южанин, зиму красную любил, Много лиц разгоряченных. как откроют магазин. На трамвае Чебутыкин разъезжал за колбасой до столицы златоглавой, весь одетый. не босой. Чебутыкин был женатым на одной своей жене и серебряную свадьбу с нетерпеньем поджидал. Чебутыкины детишки родились как на подбор, им в наследство Чебутыкин выдал бабушкин ковер. Чебутыкин был ударник всевозможного труда, он работал и работа люто нравилась ему. Жаль, скончался Чебутыкин в день рожденья Ильича, "Украина дорогая!" - громким голосом крича. NEW SONG ABOUT THE COURAGEOUS Льется песня, как и прежде, Величава и вольна. Челноками в зарубежье отпускает нас страна. Над седой равниной моря, выше снега и дождя, мы пройдем, с таможней споря и налогов не платя. Берег, нам необходимый, вновь по курсу корабля! Вспоминаю о любимой, ожидающей рубля. И живет в душе надежда: где б мы ни были впервой, челноков из зарубежья встретит рынок мировой! NEW SONG ABOUT THE GIFT Взявши стрежень перспективный, образован и не стар, дистрибьютор эксклюзивный представляет свой товар. Ах, заморская работа! Есть и ситцы и парча, все, кому чего охота, от плеча и до плеча. Дистрибьютор инда робот предлагает: выбирай. Позади он слышит ропот. Впереди он видит рай. Не имела Русь подарка от такого мужика. К нам лишь водка да подагра были щедрыми пока. Но прогресс богопротивный нам, как вместо водки - чай. Эксклюзив дистрибутивный, наших девок не смущай. * * * Не обман, а всего лишь обманчик перед тем, как решенье принять. Мужиком представляется мальчик, ибо видел, как с отчимом - мать... Материться украдкой по-датски? Или пьесу подстроить страшней, по-мужицки-спортсменски-солдатски пересилив того, кто сильней. Чтобы зрел возбуждающий признак и дрожал в ожидании враг, надо слух распустить, будто призрак по ночам посещает чердак. Остальное - пустяк. Фехтавальщик он что надо. И, вставши с колен, к поединку готовится мальчик суперпринц, суперстар, супермен.
Magazine Online #00001, #00002, #00003, #00004, #00005, #00006, #00007, #00008, #00009,
#00010, ...
Г.Дробиз МАГАЗИН - ВЕРНИСАЖ
"До встречи в раю" В номер рисовали:
В.Ильицкий В.Богорад,
"Тот самый Чебутыкин" В.Высоцкий,
А,Ермолаев,
А.Декельбаум Н.Кращин,
"Полеты Семена Олеговича" Н.Кращин,
И.Семенов,
А.Дидуров А.Таранин
Граффити
В.Тучков
"Розановый сад"
Е.Шестак
"Русские слова"
Клуб "12 стульев"
