От леса отделилось черное пятно, приближаясь длинными скачками. Дон был готов, но все равно волк вырос перед ним неожиданно, словно скала, и встал, как вкопанный. Осторожно опустился и стряхнул на снег завернутую в большой серый мех спящую девушку. Выразительно взглянул на Тринидада и, приблизив морду к его лицу, оскалил клыки, предупреждая.
— Нам нужен союз. — Твердо сказал Дон, несмотря на то, что у него волосы зашевелились на затылке.
Волк отрицательно мотнул головой и посмотрел на свою невесту.
— Сейчас. — Настаивал Тринидад. — Именно сейчас. Мы найдем тебе другую невесту. Какую захочешь.
Волк раздраженно рыкнул и снова покачал головой. Подошел к девушке, носом разрыл теплый мех, склонил голову, прислушиваясь к тяжелому хриплому дыханию, потерся мордой о круглое белое плечо, на прощание лизнул ее в лицо, вздохнул и унесся в лес.
— Ну и как это понимать?
Недовольный Дон поднял дочь на руки и зашагал с ней к ведьмам.
Жесткий камень больно врезался в лопатки. Рут недовольно повернулась на бок, но он был не менее костлявым. Поэтому пришлось просыпаться. Руки непроизвольно дернулись, нащупав под собой жесткий волчий мех, и дочь Тринидада вспомнила, что ее выдают за волка. Ведьмы что-то сделали с ней, все тело пылало, голова была тяжелой, а в глаза словно насыпали песка. Вокруг никого не было, и Рут неуверенно спустила ноги с ритуального камня и прошла в малую пещеру, волоча за собой волчье одеяло.
Ведьмы встретили ее настороженными взглядами.
— Что случилось? — Сипло спросила Рут.
— Что ты помнишь? — Спросила ее вместо ответа.
Дикарка свела светлые брови. Воспоминания клубились в голове как обрывки жертвенных курений.
— Мне снился сон. — Неуверенно сказала она. — Там было холодно и были волки…
Она запнулась, подбирая слова. Сон состоял не из образов, а из ощущений, которыми ей не хотелось делиться. Впервые в жизни она ощутила такое спокойствие и защищенность, будто никакая боль мира не могла ее коснуться, пока рядом он: большой, сильный, ненастоящий, словно соступивший с Дороги сна. Ему можно было сказать все, что угодно, или ничего не говорить, просто смотреть вверх, в глаза, желтые, как луна и такие же понимающие.
— Когда же свадьба? — Спросила она вместо этого.
— Твой отец передумал. — Жестко объяснила ведьма. — Мы уже приготовили тебя, но он передумал. Сказал, что не может отдать демонам дар Троеликой.
Рут кивнула, ничем не выдавая радости и разочарования. Тело не слушалось, и чтобы не упасть, она хваталась за стены пещеры. Все болело, как после долгой горячки и чесалась спина. Варварка дотянулась рукой почесать и нащупала новые шрамы. Она вздрогнула, но ничего не сказала. Все произошедшее казалось ей бредом.
Юного Хольта теперь так и манило в лес. Тринидад знал его, как облупленного, поэтому ему не стали стирать память, как Рут. Он не расскажет. Не поделится ей с проклятым волком, будь он ростом хоть с гору. Но сама варварка что-то помнила, и ходила задумчивой. Поэтому ей совершенно не надо было видеть огромные когтистые следы, испещрившие снег вокруг лагеря. Юный лорд старательно возил по снегу веником из прутьев с таким остервенением, что начинали неметь мышцы. И меньше всего он ожидал, что его застукают за этим занятием.
Он не подходил, просто вырос на месте, и Хольт выронил веник.
— Нет. — Хрипло сказал он. — Не надо. Уходи.
Смелые слова для слишком откровенной трусости в голосе. Волк окинул его таким презрительным взглядом, что юный лорд почти готов был поклясться, что он разумный.
— Зачем тебе она? — Сказал он просящим голосом. — Что ты с ней будешь делать? А я… я стану достойным. Я человек, в конце концов! И я для нее лучше тебя!
Волк наклонил голову и, как показалось Хольту, презрительно дернул бровями. Повернулся к лесу и убежал, и за ним заклубилась вьюга. Юный лорд мгновенно оказался в белом колючем молоке, и только и понял, что не его признали достойным, а согласились, что с человеком Рут и вправду будет лучше.
Глава 43. Правда и действия
Последняя леди была не только умной, но и весьма изобретательной. А разоренное войной государство то и дело радовало путников разрушенными селеньями. Разыскивать провиант там было бесполезно: крестьяне, уходя, забирали с собой все съестное, но дома оставались почти нетронутыми, только заросшими бурьяном по самые крыши. Путники забрались в тот, что с виду был самым целым, и даже загнали внутрь лошадей, чтобы тоже погрелись и не попадались на глаза маловероятным, но возможным прохожим.
Очаг был небольшим, но устроенным так хитро, что тепло вскоре распространилось по одной огромной комнате. Рут и Хмель расстелили одеяла поближе к нему и тут же улеглись. Варварку опять всю дорогу тошнило, а Хмель попросту филонил. Гаррет тоже разленился и не стал долго колдовать над ужином. Зато Герк, поковырявшись по углам, добыл бутыль с мутноватой жидкостью и резким запахом, встреченную восторженным, но тихим воплем, чтобы не привлекать внимания.
— Дай сюда. — Гаррет отнял бутыль, вытащил зубами деревянную пробку и придирчиво понюхал. — Пить можно, и даже почти ничего не будет.
— Тогда наливай. — Велела Рут, стуча зубами. — Прополоскаю кишки заодно, а то как будто внутри все стухло.
— Вы что, просто так ее выпьете? — Вытаращила глаза Лависса.
— А ты предлагаешь сложно? — Огрызнулась варварка.
К ее удивлению, леди важно кивнула и предложила сыграть в известную игру. А так как уставшие за день люди жутко не хотели лишний раз шевелить пальцем, то поневоле выбирали правду. Начала леди, конечно, не с того, что ей на самом деле хотелось знать, и выяснила, помимо всего прочего, кучу бесполезной, но смешной ерунды. Самой тоже пришлось отвечать на довольно нескромные вопросы, то, что пить сомнительную жидкость она отказалась, ничуть не повлияло на любопытных наемников. А когда бутыль наполовину опустела, и Герк, первым не выдержав, завалился на бок, да так и остался, Лависса потихоньку стала вытягивать из спутников интересующую информацию.
— Такое ощущение, что мы от кого-то прячемся. От кого?
— От Моррека. — Брякнул Хмель.
Гаррет неубедительно попытался заткнуть ему рот, но наемник только отмахнулся.
— Он страшный колдун. Мы взяли у него кое-что… нечаянно, разумеется. И он теперь нас ищет.
— А почему бы вам ему это не отдать?
— Все равно убьет. — Пожала плечами Рут. — А если доберемся до Кастервиля, то будем в безопасности.
Теперь Лависса поняла ее стремление оказаться там побыстрее, и покраснела от стыда.
— Тебя ждет кто-нибудь там, в Кастервиле?
Варварка просто кивнула, но распространяться не стала, и Лависса сноровисто подлила ей еще.
— Хмель, твое имя кажется мне знакомым. Где я могла раньше его слышать?
Гаррет заухмылялся, Рут недовольно нахмурилась, а наемник приуныл.
— Да что вы, леди, откуда вам обо мне слышать, вы же не крестьянка и не прислуга…
— Ах, я помню, были какие-то анекдоты про парня по имени Хмель. Что-то про свинку и демона…
— Да, это про меня. — Грустно подтвердил наемник. — Но ужасть как я их не люблю. А за Моррека вы не беспокойтесь. Он нас обогнал, Герк его выследил. Видать он тоже не подумал, что мы можем быть в замке, из которого вас украли, и поехал с отрядом вперед.
— А если он вернется? — Испуганно спросила леди.
— Тогда молись и кайся. — Серьезно ответила Рут. — Или постарайся ему понравиться, у тебя уже есть опыт, хе-хе.
— О чем ты? — Покраснела леди.
— О вожаке варваров. Если бы ты ему не понравилась, то давно бы уже гнила в земле.
Лависса почувствовала стеснение в груди. Варварский вождь был таким сильным, что ее жалкие попытки отбиться его только распалили. Леди было стыдно за саму себя, но она благодарила Троеликую, что насильник был молод и хорош собой. И он не запрещал ей плакать и не грозился выколоть глаза. Она его ненавидела, и ее позор лежал на ней несмываемым пятном, но вовсе не тот, о котором так деликатно молчал Герк.
— У меня не было выбора. — Только и сказала она.
Судя по взгляду варварки, она была с ней не согласна, но слишком опьянела, чтобы лишний раз ворочать языком.
— А что бы ты делала на моем месте? — Уязвленно спросила Лависса.
— Дождалась, пока он уснет, и прирезала! — Хором ответили Хмель и Гаррет.
— Я видела у тебя здесь шрамы. — Лависса прочертила себя по груди. — Кто это был?
— Это не шрамы, это такие сиськи. — Возмущенно сказал Гаррет. — Не всем же носить по арбузу!
— Или хоть по яблоку. — Подпустил шпильку Хмель, радуясь возможности насолить варварке.
— Этот, что ли? — Рут задрала рубашку и уставилась на свою грудь.
Тонкий белый шрам шел наискось левой груди, задевая край большого розового соска. Гаррет сглотнул, Хмель шумно выдохнул. Рут потыкала его пальцем и опустила рубаху.
