– Условия будут озвучены, и весьма скоро, поверьте моему опыту, – дексацентурион скривил накрашенные губы в марсианской улыбке. – Так что штурмовать все равно придется.
– А заложники-то где? – изумился квестор. – Какой захват без заложников?
– В четырех квартирах остаются жильцы, – Эрго медленно воздел к потолку черный перст. – Они являются либо заложниками, либо пособниками террористов. В обоих случаях необходим штурм.
Квестор решил не сдаваться.
– У меня есть запись допроса робота-штурмовика по кличке Ямайка, – Порфирий слегка постучал пальцем по цифровому запястью. – Девушка утверждает, что на нее напало неопознанное существо. Неопознанное, понимаете? Как вы знаете, в памяти штурмовика зашиты тысячи модификаций и биологических видов, но Ямайка не смогла понять, что это было.
Черный Эрго сощурил мерцающие глаза.
– Вы намекаете, лучезарный квестор, что это дает вам право применить пункт 590-й Инструкции Претора по деятельности вашего Департамента?
– Именно. Если потерпевшие атакованы неопознанным агрессором, это позволяет мне использовать эксклюзивные квесторские права, как то: потребовать провести эвакуацию жителей из близлежащих кварталов, ограничить любые мероприятия, связанные с физическим, визуальным, психологическим или электронным контактом с агрессором. Я также вправе вызвать усиленную группу специалистов нашего Департамента для проведения блиц-экспертизы на месте…
В горле запершило от собственной наглости. Литот сглотнул и заставил себя закончить рискованную фразу:
– Наконец, автоматически включается трехчасовой мораторий на силовое решение, – добавил он. И подумал: «Все, третий строгий выговор обеспечен».
– Вы ошибаетесь, ветеран Порфирий Литот, вас подводит слабое знание законодательства, – хладнокровно парировал черный дексацентурион. – Эвакуировать примыкающие кварталы нельзя, так как согласно позиции 897 Оперативной инструкции в случае проведения штурмовых мероприятий в районах плотного проживания лиц низкого социально-нравственного статуса и фоновой культурной идентичности запрещается срочная эвакуация без предуведомления для предотвращения социальных волнений – в случае, если имеется разрешение Претора на проведение «хирургического» штурма с использованием «тихих» методов воздействия, а оно у меня есть. Мы будем работать тихими методами. Это первое, что мы хотим вам напомнить.
Эрго протянула руку и взяла файлы, протянутые кем-то из подоспевших эскорт-офицеров. «Видать, мое личное дело», – подумалось квестору.
– Теперь второе замечание, – продолжала дексацентурион, одновременно просматривая файлы, благо встроенная функция мультивекторности мозга позволяла ей одновременно говорить и думать о разных вещах. – Что касается ограничения на контактные мероприятия, вы также не вправе наложить его, ибо в непосредственной близости отсюда находится Атомная электростанция на Старых Воробьевых горах, а согласно Пункту 3007 Оперативной инструкции в случае проведения штурмовых мероприятий в районах, непосредственно примыкающих к особо охраняемым и уязвимым объектам группы «U», любые мероприятия начинаются с проведения комлекса радиационной, биометрической, космической, логистической, интеллектуальной, биоэнергетической, физиохи-мической, компьютерной, информационной и непосредственно оперативной разведки. Вы что, правда, увлекаетесь литературой?
Эрго подняла холодный, отчасти насмешливый взгляд и слегка помахала пленочными файлами, будто веером.
– Там все написано, – угрюмо буркнул квестор. – Мое вспомогательное эговлечение – независимость. Я член клуба орфиков.
– В сатурналиях тоже участвуете? Это есть похвально. Впрочем, озвучим третье соображение, касающееся якобы имеющихся у вас полномочий вызова усиленной группы коллег по Департаменту нетипичных преступлений. К сожалению для вас, пунктом 23 Инструкции вашего Департамента запрещается передвижение и деплоймент усиленных групп в районах, проведения «тихих» мероприятий в режиме «офф зе рекорд» без привлечения внимания общественности, если имеется Ордер Претора на подобную акцию. Такой ордер у меня есть, и пресса не должна ничего знать. А если сюда прилетит ваш оранжево-голубой вертолет с десятью экспертами на борту, мы уверены, что через десять минут здесь будут корреспонденты всех шестидесяти девяти каналов, включая «Новости в постели».
– Эмбарго вы у меня не отнимете, – не выдержав, оскалился квестор. – Три часа моратория на штурм – это мое бесспорное право.
– Ошибаетесь, – будничным тоном сказал Черный Эрго. – Даже мораторий вы применить не имеете возможности. Ибо сегодня есть вторник, день Марса и Афины Паллады. А это значит, что любые моратории и прочие акты пацифического плана в этот день подлежат отмене в пользу силовых решений – в интересах миллионов людей, поклоняющихся идеалам и ценностям здорового инстинкта общественного самосохранения. Так что – будем штурмовать. А вашему начальству мы безусловно доложим о вопиющей юридической неграмотности, продемонстрированной квестором Порфирием Литотом в ходе взаимодействия со Службой вразумления при расследовании и локализации теракта в жилом доме по адресу Тупик Гуманизма, 400.
«А вот и он, строгий выговор, – понял квестор. – Вторник, ну конечно же, вторник! Новый планетарный календарь ввели в прошлом году, и Порфирий никак не мог запомнить, в какой день недели что полагалось делать, а от чего воздерживаться. Вторник (или, по-новому, марсодей) был посвящен планете Марс и общечеловеческой ценности Справедливости. В истории человечества было множество божеств, кумиров и идолов войны, гнева и грубой силы – всех их полагалось чтить именно во вторник. Разумеется, в политической жизни страны каждый вторник был ознаменован ужесточением „коршунов“ и охранителей, в тысячах капищ по всему миру в строгом соответствии с Конституцией совершались жертвы Аресу, Марсу, Тору, Перуну, Тецкапаоцетатлю, Чу-Чуачуа и прочим воинственным идолам всех племен и народов.
Да-да. В этот день не принято пропагандировать пацифизм, миролюбие и сдержанность. По вторникам поэты и музыканты воспевают сильные эмоции – жажду справедливости, силового доминирования, повсюду пропагандируется образ «Демократии с кулаками». Улицы заполняют рекламные панно с мускулистыми моделями в камуфляжах и спортивной форме, резко возрастает спрос на бронированные джипы, истребители, акваланги, арбалеты, «командирские» часы и женские духи с «мужским» запахом, статуэтки Афины Паллады, а также дамское белье в стиле «милитари» с камуфляжной расцветкой.
Гм, так вот почему так спешит дексацентурион Когицио Эрго. До конца вторника, то есть до 24:00, остается всего часов шесть. А черному рыцарю нужно провести штурм именно во вторник, чтобы в случае большого числа жертв легче было оправдаться перед трибуналом.
Порфирий Литот вздрогнул: один из телохранителей внезапно икнул, дернулся к окну, на бегу вырывая из одежды ствол пенопульверизатора. Второй биогард прыгнул, закрывая Эрго квадратным плечом – и только через миг квестор услышал странный, несильный, но настойчивый стук в окно. Кто-то стучал с улицы.
«Мы на третьем этаже, – успел подумать Литот. – Одно из двух: террорист в ракетном ранце или птица-камикадзе».
В свите черного рыцаря суетливо защелкали предохранители. Даже эскорт-капитанша отважно выхватила из подмышечной кобуры крошечный пистолет. Стук сделался сильнее, стекло задребезжало; кто-то из полицейских клонов подскочил и осторожно раздвинул внутренние противорадиационные ставни.
– Полярная сова! – воскликнула эскорт-офицер.
– Спокойно, это есть всего лишь механический курьер с посланием, – звякнул голос Черного Эрго. – Из Департамента параэнергетических преступлений, судя по необычному экстерьеру летающего робота.
– Только этого нам не хватало, – ужаснулся кто-то в свите.
«Ну вот, все конкурирующие спецслужбы в сборе, – внутренне ухмыльнулся квестор. – Теперь еще полицейские колдуны подключатся к делу».
Окно приоткрыли – вместе с песком в комнату ворвалась крупная белая сова с безумными оранжевыми глазами. Сделав круг под потолком («сканирует публику», понял квестор), робот опустился в изголовье Ямайки, точнехонько перед черным рыцарем. Дексацентурион протянула прорезиненную длань и приняла у птицы конверт официального формата с ярко-зеленой печатью «СРОЧНО».
Не веря своим глазам от радости, квестор успел заметить на конверте еще одну надпись. Жирными буквами значилось только одно слово: «ЭМБАРГО».
В ту же секунду сбоку, из коридора, из-за спин полицейских, прозвучал дергающий, электрический женский голос:
– Я капитан полиции, немедленно пропустите. Дайте дорогу, у меня Ордер. Пропустите. Вы тоже. Уберите руку, капрал, не смейте задерживать офицера Претории!
