Певица закончила на высокой заунывной ноте, напоминающей вой, и резко бросила гитару. Знакомый с этой ее привычкой мальчишка-побиральщик ловко подхватил хозяйский инструмент, не дав ему разбиться.
— Проклятая война унесла моего Ирни! — Женщина размазала слезы, черные от краски, которой она подводила глаза. — Проклятые варвары убили моего жениха!
— А другого с такой рожей она себе не нашла. — Сказал вдруг один из варваров, подмигивая соседке.
Та хихикнула и скинула его руку со своего колена.
— Конечно, разве может проклятущее племя убийц понять такую песню? — Надрывалась женщина. — Разве может дикарская шлюха знать скорбь подобной любви?
Вся придорожня обернулась к варварам, предвкушая развлечение. Хмель и Герк уже пробирались вдоль рядов, чтобы увести Лависсу.
— Конечно нет. — Тихо согласилась Рут, пристыженно опуская глаза. — Нам не понять таких песен.
Не успела певица возликовать, как варварка подняла глаза и добавила:
— Ведь мы, дикарские шлюхи, не сидим дома, когда наши мужчины отправляются на войну. Мы идем вместе с ними, и с ними умираем.
Певица подавилась словами, вытаращившись на наглую морду размалеванной девки. Один из мужчин, ухмыляясь, переводил своим сказанное.
— Ну так и умри! — Взвизгнула певица, но не успел никто ничего сделать, как щелкнул кнут и жесткий удар скинул ее со стола.
— Ты у меня дождешься, крысья мать!
Второй удар обрушился на женщину, с виду страшный, но не особенно больной, потому что визжала она явно больше для виду, никого не обманув. Почти все посетители придорожни в своей жизни хоть раз, да отведали кнута.
— Хозяин. — Мотнула Рут головой вскочившей Лависсе. — Да сядь ты уже!
Пристыженная леди села, содрогаясь от каждого щелчка кнута и напоминая себе, что все — тлен, и негоже Сестре Смерти глазеть, открыв рот, как уличной оборванке на свадебный кортеж. Хозяин придорожни, отведя душу, подошел к варварам и потребовал убираться, но в самых вежливых выражениях, так что дети дикого вспыльчивого племени посмеялись, но не обиделись. Тем более убираться надо было не далее второго этажа, где дикари оплатили ночлег.
— А вот не только варварки-то на войну ходили. — Вдруг сказал уже очутившийся в другом конце зала Хмель. — Гитару давайте. Сейчас вы, сопливцы, узнаете об истинном мужестве храброй девы Эовин…
Его с энтузиазмом поддержали.
— Солнце восходит в тумане кровавом, — с не меньшим энтузиазмом начал Хмель, — меч по руке. Как тростинка копье. Ищущий славы вернется со славой, ищущий смерти добудет ее. Нынче не трудно — война у порога, стяги на башнях и конный в седле…
— Пойдем. — Рут потянула Лависсу за руку.
— Я хочу послушать. — Заупрямилась девушка, пел наемник на удивление хорошо, излишне не страдая и успевая перемигиваться со слушателями, мол, знаем мы, зачем это девки на войну за мужиками ходят.
— Он тебе потом персонально споет. — Рут с силой сжала плечо Лависсы.
Леди мученически вздохнула, потом посмотрела в бледное лицо Рут с капельками пота и передумала.
Они поднялись на второй этаж, где располагались общие комнаты. Придорожня была невысокой, но широкой, и в одной комнате вповалку могло разместиться до тридцати человек. И пахли эти комнаты соответственно. Поднявшаяся по лестнице варварка тронула Рут за руку и что-то сказала. Рут смущенно ответила, варварка улыбнулась и кивнула в сторону комнаты. Там приподнялся на локтях огромный варвар. Дикарка без разговоров сунула что-то в руку Рут и прошагала к нему, переступая через лежащие тела. Варвар раскинул руки и со смехом поймал упавшую на него женщину, тут же подмяв ее под себя. Варварка взвизгнула и принялась шутливо отбиваться.
— Пойдем или хочешь поглядеть? — Участливо спросила Рут.
— Туда? — Сглотнула леди.
— Да нет. — Вздохнула Рут. — В отдельную комнату.
Она показала Лависсе зажатый в руке ключ.
— Это она тебе отдала? — Не поняла леди. — Почему?
— Пожалела. — Буркнула варварка. — Пошли и заткнись.
Комнатка на третьем этаже была ужасно маленькой, но чистой и тихой. Рут даже разделась перед тем как лечь в постель, а не плюхнулась в одежде и сапогах, как ей хотелось. Лависса тоже поспешила нырнуть под не очень чистое, но все-таки одеяло. И, о Троеликая, на кровати были даже простыня и подушка с наволочкой! Леди повозилась некоторое время, наслаждаясь блаженством, потом обняла подушку и заснула с беспечальным вздохом.
Рут же, наоборот, не спалось. В покое, когда ни о чем не надо было больше думать, варварку не просто затошнило, а залихорадило. Выпитое на голодный желудок пиво тоже сказывалось. После долгих мучений Рут села на постели, обхватила колени руками и ткнулась в них лицом, завидуя Лависсе.
Неизвестно, сколько прошло времени, когда в комнату вошли Герк с Хмелем. Наемник тут же подсел к варварке, участливо обняв ее за плечи.
— Что, совсем плохо?
Дикарка даже не ответила.
— Попить хочешь? Может, поешь чего? Сколько ты уже голодная?
Рут все-таки мотнула головой.
— Спать будешь? — Спросила она. — Я подвинусь.
И подвинулась, так что Хмелю ничего не оставалось, как улечься рядом, прижавшись к женщине довольно тесно, кровать была узкой.
— Может, Рут, ты с леди ляжешь на одной… — Нерешительно начал Герк, созерцая напрягшееся плечо Лависсы, как ни тихо они вошли, а девушка все равно проснулась.
— Нет! — В один голос отказались дикарка и наемник.
— Не будь задницей, дай нам побыть вместе. — Рут, ухмыляясь, ткнула пальцем в Лависсу и подняла большой палец вверх.
— Я с тобой на одной кровати не лягу, я же не демон какой-нибудь! — Фыркнул Хмель, заговорщицки подмигивая.
— Это, правда, лишнее… — Еще раз попытался отказаться Герк, которого порядком раздражала такая забота, но Рут просто отвернулась к стене, а Хмель обхватил ее рукой.
Тишина длилась недолго.
— Давай местами поменяемся. — Предложил Хмель. — Ты меня спихиваешь. Я падаю.
Рут сдавленно зарычала и перекатилась через него. Довольный мужчина прижался спиной к стене и обхватил Рут поперек талии. Теперь упираться ей было некуда, и рука варварки удобно свешивалась с кровати. Герк же так и остался сидеть возле постели досадующей на него леди.
— Исса! — Заорала Рут так, что и леди, и рыцарь подскочили. — Подвинь свою жирную задницу и дай человеку отдохнуть! Он побольше тебя впахивал!
Смущенная леди живо отодвинулась и приросла к стене. После такого Герк не мог оставаться на полу и пристроился на краешке кровати, там было гораздо неудобнее.
— Ну и толку? — Едва слышно недовольно сказал Хмель Рут. — Видишь их?
— Вижу. — Так же тихо ответила коварная дикарка. — Погоди, щас заснут и улягутся, как надо… а потом, с утра, начнутся извинения.
— Угум. — Сонно хихикнул засыпающий наемник, его тоже разморило в тепле.
Рут снова вздохнула. Теперь она завидовала уже троим.
Глава 49. Демонская кровь
Демонов в Дранке оказалось не так уж и много, и всё больше таких, которые не понимали слов длиннее трех слогов. Зато и истинную кровь они чуяли гораздо лучше. Вспыльчивые полукровки уже успели понести от них значительные потери. А уж что они сделают с самим Гарретом, особенно когда увидят, что у него с крыльями… Гворт содрогнулся, на миг остановился, осторожно принюхался и продолжил свой путь, с силой вклиниваясь когтями в камни стены. Идти в человеческом облике через ворота он не рискнул: попадись на пути демон, этот облик его не обманет. Ведьмы тоже сразу видели истинную сущность, но хуже, их можно было не опасаться. Кроме Магритт, которая знала правду, но эта правда была слишком опасной, чтобы ведьма раскрывала свой рот.
Пальцы нашарили край стены, которую больше никто не охранял. Демон подтянулся, шаркнув ногами, навалился животом и закинул ногу, потом вторую. Посидел, отдыхая и устало поводя взмокшими плечами. Если бы не Рут, можно было бы дождаться спутников в лесу и продолжить путь, когда они выйдут из замка. Но кровь только-только начала в ней закрепляться, если не успеть, придется начинать сначала, а второго раза она точно не выдержит. Можно, конечно, бросить это гадкое дело, но таких мыслей Гаррет даже не допускал. Прожив вдвое больше положенного людям срока, демон прекрасно себя изучил и знал, о каких решениях будет жалеть, а о каких нет. В последнее время принимались исключительно первые, так что не мешало их разбавить.
Где искать, он не знал даже примерно, после безлюдья брошенных деревень замок производил впечатление разоренного муравейника. Но он чуял свою кровь и безошибочно взял направление. Хмеля он тоже чувствовал, с ним этот фокус прошел проще и угрызений совести доставил меньше.
На подходе к придорожне демон едва не задохнулся от вони. С минуту, ухмыляясь, разглядывал вывеску, потом обошел здание, еле втиснувшись в проход между домами, и забрался по стене наверх. Окно в нужную комнату открывалось и не было зарешечено. Во-первых, высоко, во-вторых, красть в придорожне было особо нечего, а убийствами хозяева не заморачивались, философски решив, что раз гостя зарезали в постели, то значит, ему нужно было лучше беречься.
