На подходе к придорожне демон едва не задохнулся от вони. С минуту, ухмыляясь, разглядывал вывеску, потом обошел здание, еле втиснувшись в проход между домами, и забрался по стене наверх. Окно в нужную комнату открывалось и не было зарешечено. Во-первых, высоко, во-вторых, красть в придорожне было особо нечего, а убийствами хозяева не заморачивались, философски решив, что раз гостя зарезали в постели, то значит, ему нужно было лучше беречься.
В маленькой душной комнатке четверо размещались на двух узких кроватях. Гаррет бесшумно спрыгнул на пол и неплотно прикрыл окно. Его не заметил ни Герк, не обладающий звериным чутьем варварки, ни сама Рут. Гаррет подошел ближе и присел на корточки перед кроватью. Варварка не проснулась, потому что не спала, она была в беспамятстве. Ослабевшее тело все еще боролось с демонской кровью днем, но ночью было ее время, и она незаметно прокрадывалась, разливаясь по всем венам, артериям и сосудам от кончиков пальцев до самого сердца. Гаррет прикрыл глаза и мягко толкнулся в нее. Нет! Сопротивление было слабым, но по-прежнему яростным. Демон открыл глаза и сжал зубы, проклиная про себя варварское упрямство. Больше крови давать было нельзя. Значит, сегодня. Сейчас.
Хмель вздохнул, прижимая Рут теснее, в комнате быстро холодало из-за приоткрытого окна. Гаррет встал, простер над ним лапу и пошевелил когтистыми пальцами. На плече наемника ало вспыхнуло клеймо, видное даже сквозь рубашку. Гворту показалось, что оно осветило всю комнату, он даже нервно оглянулся убедиться, что никого не разбудил. На самом деле клеймо могли увидеть только демоны, но хотя бы они. Для Рут он приберег то, что посильнее, но варварка отчаянно сопротивлялась и ему, изрядно задевая самолюбие.
— Ладно. — Процедил Гаррет, скидывая с варварки наемничью руку и осторожно поднимая ее с кровати. — Не хочешь, значит, по-хорошему.
Вылезти в окно с ношей было куда труднее. Демон в последний раз поглядел на леди Лависсу. Подробностей ее похищения из башни он по-прежнему не помнил и смутно догадывался, что это к лучшему. Рут была легкой, но висела мешком, норовя сползти. Демон свалил ее на крыше, мышцы, натруженные еще замковой стеной, начинали гореть огнем, а наложение клейма требовало еще больших затрат сил. Чем дальше от Ада, тем тяжелее, будь ты хоть сам Сатана. Тело Рут начало подергиваться, сначала несильно, потом изредка.
— Нет-нет! — Шепотом закричал Гаррет. — Ах ты дрянь, не смей! Судороги для мертвецов!
Может, клейма на варварке еще не было, но его крови в ней было больше, чем собственной, и она подчинилась.
— Ты за это заплатишь. — Мрачно сказал демон, сажая девушку спиной к себе и крепко зажимая ей рот, на случай если очнется и закричит.
Другую руку он положил ей на плечо, вытаскивая из глубин души все то, что там было спрятано, содрогаясь от отвращения к самому себе. Если, конечно, все делать по правилам, то нужна адская пещера, река жидкого огня под ногами, шипастые стальные цветы, кровь девственницы, летучие визгуны и много еще чего. Уж точно не продуваемая всеми осенними ветрами крыша в самом вонючем угле замка. Зато имелась целая девственница и даже живая. С Хмелем получилось вообще в секунду, он даже и не заметил. С Рут же все мешало. Демон ругнулся, оттянул ворот рубашки варварки и взял ее за плечо уже не через ткань. Только бы синяков не осталось, а то ведь подозрительная девка догадается сбегать к ведьме… а дальше никакая сделка его не спасет.
Тело закололи маленькие иголочки, сила собиралась в сердце, разрастаясь в алый пульсирующий шар. Дождавшись, когда ее будет достаточно, Гаррет направил ее в ладонь, расцвечивая на белом холодном плече знак демона. Рут рефлекторно сжала зубы, вцепившись ему в руку, глаза у нее открылись и посмотрели на сгустившиеся в воздухе фигуры. И увидели их. Это было нехорошо, чтобы увидеть подобное, надо смотреть вовсе не глазами, а тем, чем простым смертным смотреть не полагалось. Она не вспомнит, когда очнется, но все равно, видеть она была не должна.
Огненный цветок расцветал все ярче, ясно видимый уже простым зрением, плясал по коже, вцепляясь коготками, но не решался проникнуть внутрь.
— Давай. — Поторопил его Гаррет, направляя поток глубже.
Знак — всего лишь вершина льдины, чтобы остаться, сила должна пройти внутрь. Красные нити вошли в кожу, прошли на полпальца… и намертво застряли. Демон растерянно потянул назад, но они не поддавались. А ритуал шел, и невпитанная сила растекалась. Темные фигуры заколебались, и в этом колебании Гаррету почудился смех. Чертова арена. Именно тогда Рут стала его бояться. Не доверяла. Никогда не поворачивалась спиной.
— Не хочешь — не надо. — Пробормотал гворт дергая рукой и с отчаянием глядя, как сила уже стекает с крыши, грозя городу неминуемой вспышкой насилия и беспричинной агрессии. — Черт с тобой! Просто отпусти, ты же меня убьешь! С тобой же нельзя было по-хорошему!
Но расцветающий красный бутон держали, словно в тисках, даже будучи без сознания воплощение Троеликой могло за себя постоять. Темные фигуры пропадали, проваливаясь сквозь миры, здесь им больше делать было нечего.
— Дура. — Горько сказал Гаррет, слушая звон в собственных ушах и созерцая перед глазами все увеличивающиеся черные точки.
Сила уходила как вода в прорвавшуюся плотину, и демон не смог сдержать самоироничного смеха. Опять себя переоценил. Сказать, что было плохо, значило ничего не сказать. Мутило его не хуже Рут, только не тошнило, потому что она боролась, а он уже не мог.
— Ну и ладно. — Прошептал демон, чтобы хоть что-то сказать, обессилено валясь на спину и теряя сознание. — И ладно! Стоило ради этого из клетки…
Вдалеке послышалось ржание, прозвеневшее в воздухе, и под щеку Гаррету выплеснулась призрачная трава Дороги Сна.
— Где Рут?
Хмель, удобно развалившийся на кровати, ответил не сразу, смакуя все прелести медленного бездельного пробуждения. Нависший скалой Герк посмаковать не дал и затряс наемника.
— Где Рут?
— И чего ты орешь?
Хмель страдальчески приоткрыл глаза и со вселенской скорбью взглянул на бессовестного рыцаря.
— Откуда я знаю? Ты вон дольше меня не спишь, пошел бы, да узнал, где Рут, если тебе так надо! Может, она отлить собралась, или блюет где, а может с варварами своими балаболит! Или город смотрит! И если она никого с собой не позвала, то значит, не хотела!
— В уборной ее нет, у варваров тоже. — Отрезал Герк. — И она не выходила из придорожни.
— Значит, она в придорожне. — Огрызнулся Хмель и отвернулся к стене, натягивая одеяло.
— Ты за нее не беспокоишься? — Встревоженно спросила Лависса. — Ей так плохо было вчера.
Хмель сел на кровати, свесив ноги, и посмотрел на пол, где поверх вещей Рут лежал ее драгоценный Неразлучник.
— Вот и я о чем. — Процедил Герк.
— Надо ее найти. — Крестьянин тут же посерьезнел. — Даже если мы ее застанем с каким-нибудь варваром… или варваркой, хм… пусть лучше разорется. Я поспрашаю, може ее кто видел здесь. Я запомнил, с кем она вчерась трепалась.
— А я найду ту певицу. — Решил Герк. — Она могла обидеться сильнее, чем мы думали, и натравить на Рут своих дружков.
— Тогда я бы больше за дружков переживал. — Хмыкнул Хмель.
— Если их было много… и Гаррета заодно поищу. Точнее, может это он меня найдет.
— А мне что делать? — Спросила Лависса.
— Здесь сидеть. — Без обиняков отрезал Хмель, любивший женщин, но предпочитавший видеть их не мешающимися под ногами.
— Вам лучше остаться. — Подтвердил Герк, но по другой причине. — Город неспокоен.
— Нет уж. — Топнула ногой Лависса. — Я Сестра Смерти, и пусть город меня боится! Я здесь с ума сойду! А если меня зарежут…
— Прежде им придется зарезать меня. — Вздохнул Герк.
— В этом случае меня все равно зарежут, так лучше сразу. — Махнула рукой леди. — И мне понравилась та песня, может она повторит для меня?
— И меч ее возьми. — Хмель протянул Герку неразлучник. — Пусть у тебя будет, если что. Здесь его лучше не бросать. Встретимся вечером в этой комнате.
Поиски не удались. Нигде никто не слышал ни о Рут, ни о Гаррете, но узнав о том, что наемник остановился в «Ледя Хмель», его спрашивали о пожаре, якобы случившемся в придорожне. Узнав, что там ничего не горело, кроме дешевых свечей, разговор перекидывался на анекдоты и байки об этом месте, якобы тот самый Хмель праздновал в этой самой придорожне свадьбу со свиньей, а на слабые возражения приводили не только доказательства, но и живых свидетелей. Наемник с удовольствием бы сделал всех этих свидетелей мертвыми, но время поджимало. Как назло, ему несколько раз предлагали работу и даже по специальности, на которую он в других обстоятельствах согласился бы, не раздумывая. Особенно на ту, где нужно было сопроводить до соседнего замка аппетитную женушку с призывным взглядом и тугим кошельком.
