сотрудника уверяет, что нет такого болвана, который не мог бы сочинять стихи.
Пожалуйста, будьте настолько любезны и научите в короткий срок, до востребования, и прилагаем марку в 50 сайт, для ответа.
С совершенным почтением группа молодежи».
Мне почему-то кажется, что группа эта, столь расточительно швыряющая пятьдесят сантимов, состоит из одного человека и что человеку этому не ранее как через два с половиной года исполнится полных пятнадцать лет.
Но кто его знает, может быть, и нет.
Возможно, что в самом деле пред нами новая общественная группировка, этакий коллектив честных эмбрионов, которых следует отечески поддержать и, в гроб сходя. благословить.
Поэтому не стану копаться, а просто открою курсы заочного практического стихосложения.
Итак.
— Многоуважаемая группа!
Анонимный папа одного из ваших сотрудников, увы, совершенно прав.
Действительно, нет ни одного мало-мальски законченного болвана, даже совершеннолетнего, который не писал бы стихов.
Но это обстоятельство должно вас только ободрить.
В одной советской России появилось за последние несколько лет сорок тысяч зарегистрированных юношей, рифмующих пятницу и яичницу, а также палец и мерзавец.
Вы понимаете, дорогие дети, что сорок тысяч — это уже целая дивизия, и притом конная, потому что вы должны усвоить раз и навсегда, что Пегас — это лошадь.
Для того чтобы писать стихи, надо прежде всего не думать.
Стих должен литься, как вода из водопровода, хлюпая во все стороны.
Такое явление называется «брызги пера».
Если у вас есть перо и нет ни одной лишней мысли в голове, садитесь и брызгайте!
Все, что вам удастся набрызгать, озаглавьте как можно проще.
Скажем, «Из цикла».
Или: «Триоли и Триолеты».
Или просто: «Лес шумит».
Легче всего и благороднее писать стихи с настроением.
Против стихов с настроением не устоит ни одна порядочная девушка, будь она даже каменная, как антрацит.
Настроение черпается где угодно — в глазах, в губах, в зубах, но обязательно во множественном числе.
Не дай Бог начать в единственном… все дело испортите!
Например:
— «Я утонул в твоих глазах»… Правда ведь, ничего себе?!
А попробуйте сказать:
— «Я утонул в твоем глазу…» Катастрофа!
То же самое с губами или зубами.
Даже очень мило выйдет, если сказать:
— «И он припал к ее губам».
И посудите сами, что получится, если вы скажете:
— «И он припал к одной губе!..»
Пусть губа и не дура, но разве она это может выдержать?
Конечно, нет.
Все, что до сих пор сказано, относится к какому-нибудь одушевленному предмету.
Но настроение может быть и беспредметным, неопределенным и, так сказать, воздушным.
Например:
Звездочка блестит.
Девочка не спит.
Звездочка блеснула.
Девочка заснула.
Здесь дело не в звездочке и не в девочке, а в том пантеизме, которым проникнуто все стихотворение.
А пантеизм — это. дети мои, вещь.
Самый последний человек, даже такой, у которого паспорта нет, и тот должен быть пантеистом.
Вот спросите вашего папу, если он специалист по болванам, так он вам это еще лучше объяснит.
Во всяком случае, на сегодняшний раз довольно.
Одно только помните — то, что говорили еще древние: «Поэты рождаются, а… рукописи не возвращаются»…
Я думаю, что действительно пора нам заняться самовнушением.
Все, что можно было внушить окружающим, мы уже внушили, — и то, что мы не эмиграция, а Россия, выехавшая за границу.
Внушение, как известно, подействовало блестяще…
Европа носится с нами как с писаной торбой и прямо не знает куда посадить.
Таким образом, с точки зрения международной мы устроились.
Но в личной жизни, каждодневной, обыденной, будничной. до полного благополучия еще далеко.
Нельзя же предположить, что все два миллиона поют в цыганском хоре, танцуют казачка, а в антрактах едят паюсную икру.
Бывает, что и не едят.
Я не спорю, безвыходных положений вообще не существует, и эмигрант, которому уже совершенно нечего есть, может в крайнем случае умереть с голоду.
Однако, если исключить самосожжение, самообложение и самоудобрение, то остается одно:
— Самовнушение.
По теории француза Куэ надо каждое утро говорить самому себе:
«Мне очень хорошо и с каждым днем становится все лучше и лучше».
Разговор с самим собой не надо затягивать.
Сказал — и не возражай.
Иначе — раздвоение личности и двойные расходы: десять фотографических карточек, два нансеновских паспорта, четыре подошвы, а про трамвай, семейное счастье и почтовые марки я уже и не говорю.
Самовнушение должно происходить в очень мягкой и деликатной форме.
Орать на самого себя не надо.
«Эй ты, черт тебя подери, выжатый лимон, дохлятина и невозвратное время! Поймешь ли ты наконец, что ты катаешься как сыр в масле и с каждым днем будешь катиться все дальше и дальше!!»
Такой способ ничего хорошего не сулит.
Человек начинает избегать самого себя.
Зачем в самом деле обострять отношения со своей личностью, когда для этого имеется достаточное количество личностей совершенно посторонних?..
Самое лучшее — это обращаться к себе не во втором лице единственного и даже не во втором лице множественного числа, а в первом лице единственного числа.
«Мне хорошо, я доволен. Мне очень хорошо, я очень доволен. Вот именно, оттого я так и доволен, что мне так хорошо…»
Если утренняя доза не действует и человеку все-таки плохо, то самовнушение надо производить в течение всего дня, вечером и даже до рассвета.
В таких случаях и говорят: дружеская беседа с самим собой затянулась далеко за полночь.
Так надо продолжать изо дня в день до самой смерти — и тогда результаты не замедлят сказаться.
Возьмем для примера самый обыкновенный эмигрантский случай.
Икс заказывает себе костюм в рассрочку. Костюм готов.
Проходит месяц, в течение которого Икс ходит в новом костюме и упорно занимается самовнушением.
А портной в это время занимается шитьем других костюмов и подсчетом грядущих получек.
Подсознание говорит Иксу, что не надо ходить по той улице, где живет портной.
А сознание говорит ему, что почему бы и нет, раз костюм уже оплачен?
Конфликт между подсознанием и сознанием неприятен, тем более что портной явно становится на сторону подсознания и сам… приходит к Иксу.
Дальнейшее совершенно ясно.
Грубая натура, портной, пристает с деньгами
