"A Tale of Two Sisters"
Перевод осуществлен на сайте http://lady.webnice.ru
Принять участие в работе Лиги переводчиков http://lady.webnice.ru/forum/viewtopic.php?t=5151
Перевод – Книгоман
Редактирование – Валентина Дмитриевна
Форматирование – Ledu Vera
Нед Блайдон утомленно вздохнул и, настороженно оглядевшись, выехал из конюшни. Это проделывалось, чтобы избежать трех женщин.
Первой была его сестра – Арабелла Блэквуд, которая имела твердое представлении о том, как должен жить ее брат, о чем неизменно ему сообщала. Мнение, которое Нед последовательно игнорировал в течении последних восьми лет. Бэлла обычно была совершенно очаровательным и разумным человеком, но было такое ощущение, что ее статус замужней женщины давал ей право диктовать ему свое мнение несмотря на то, что он был больше чем на год старше нее, о чем Нед ей неоднократно напоминал.
Следующей была его кузина Эмма, которая была, если это вообще возможно, еще более откровенна. Единственной причиной, по которой она не шла первой в его списке «женщин, которых надо избегать любой ценой», было то, что она скоро ждала рождения ребенка и не могла быстро передвигаться. Если Нед и был плохим человеком, потому что избегал ковыляющую беременную женщину, пусть будет так: его душевное спокойствие того стоило!
Наконец, и ему было стыдно в этом признаться, была Лидия.
Он застонал. Через три дня Лидия Торнтон должна была стать его женой. В ней не было ничего плохого, но время, проведенное с ней, тянулось очень медленно и сопровождалось неловким молчанием.
Это было не тем, что он хотел от брака, но приходилось смириться с тем, что есть.
Он провел предыдущие восемь сезонов в Лондоне и получил репутацию очаровательного повесы. И будучи повесой, гулял и развлекался напропалую, но не до такой степени, чтобы бдительные мамаши держали своих дочерей подальше от него.
Нед сознательно никогда не избегал брака (во всяком случае, последние несколько лет), но в то же время ни разу не встретил женщину, которая разожгла бы его страсть. Желание – да, но не более того, а истинную страсть – никогда!
И, приблизившись к своему тридцатилетию, его рассудок взял верх над надеждами и он решил, что если не может жениться по любви, то надо жениться ради земли.
Жениться на Лидии Торнтон.
Двадцатидвухлетняя блондинка с умными серыми глазами, Лидия была здорова и привлекательна. Ее приданое состояло из двадцати акров плодородной земли, лежащей вдоль границы Мидлвуда, одного из небольших поместий Блайдонов.
Двадцать акров было не много для представителя одного из богатейших семейств, чьи земли были по всему югу Англии, но Мидлвуд был единственной собственностью, которую Нед мог назвать действительно своей. Все остальное принадлежало его отцу, графу, и так будет до тех пор, пока он не умрет, и его титул не перейдет к Неду.
Хотя Нед знал, что графство было его неотъемлемым правом и привилегией, он не спешил стать следующим графом и принять на себя ответственность за состояние семьи. Он был одним из немногих в светском обществе, кто действительно любил своих родителей, и последняя вещь в мире, которую он бы хотел сделать, – это их похоронить.
Его отец, в своей бесконечной мудрости, понимал, что такому человеку как его сын, необходимо иметь что-то свое. Поэтому на свой двадцать четвертый день рождения Нед получил в безраздельную собственность Мидлвуд, одно из не майоратных поместий…
Возможно, там и был самый изящный особняк в стране, и речка с самой лучшей форелью в Англии, но скорее всего Нед так считал потому, что все это принадлежало ему, и он любил там каждый квадратный дюйм.
И когда старшая дочь соседей достигла брачного возраста, их свадьба казалась совершенно логичной и закономерной.
Лидия Торнтон была обворожительна, хорошо воспитана и имела все необходимые достоинства, чтобы стать отличной женой. Все складывалось как нельзя лучше. Но только не для него.
Было бы несправедливо в этом обвинять Лидию. Он все понимал. Когда делал ей предложение. Только не ожидал, что предстоящий брак будет давить его как петля на шее. Хотя, по правде говоря, он совсем не чувствовал себя несчастным, когда на прошлой неделе приехал в Торнтон Хилл на празднование помолвки в кругу семьи, не считая, приблизительно пятидесяти близких друзей.
Было забавно: сколько абсолютно незнакомых людей можно было найти среди гостей. Этого было достаточно, что бы свести человека с ума, и Нед мучался сомнениями, не будет ли он очередным кандидатом в Бедлам к тому времени, как в деревенской церкви огласят их имена и фамильное кольцо не будет прочно сидеть на пальчике у Лидии.
— Нед! Нед!
Этот пронзительный женский голос он знал слишком хорошо.
— Не пытайся сбежать от меня! Я тебя вижу!
Черт побери! Если бы все шло как раньше, то позади нее ковыляла бы Эмма, готовая высказать собственное нравоучение, когда Бэла сделает паузу, чтобы набрать побольше воздуха.
И слава Богу, прибывающая только завтра мать закончила бы ужасающий триумвират.
Неда проняла дрожь.
Он пустил свою лошадь галопом настолько быстрым, насколько это возможно вблизи дома, чтобы никого не подвергать опасности.
— Нед! – Бэлла вопила вопреки этикету, собственному достоинству и побежала ему наперерез, невзирая на безопасность. Зацепившись за торчащий из земли корень на своем пути, она упала.
Нед мученически прикрыл глаза и остановил лошадь. Теперь ему не убежать. Когда он их открыл, Бэла сидела в пыли и выглядела скорее еще более рассерженной и решительной, чем раньше.
— Бэлл! Бэлл!
Нед оглянулся назад и увидел, что его кузина Эмма ковыляет к ним с такой скоростью, которую позволяет ее, напоминающее утиное, тело.
— Все хорошо? — спросила Эмма у Бэлы, прежде чем повернуться к Неду и начать выяснять отношения. – Все в порядке?
Он пристально взглянул на сестру:
— Все в порядке?
— В порядке? – переспросила она.
— А в чем дело?
— И ты еще спрашиваешь? – парировала она, хватаясь за протянутую Эммой руку и, почти заваливая на себя беременную женщину. – Ты избегал меня всю неделю!
— Мы здесь только два дня, Бэла.
— Ну хорошо, но я чувствую себя, как будто неделю!
Нед не мог не согласиться с ней, но промолчал.
Белла нахмурилась, когда он не ответил.
— Ты так и собираешься сидеть на лошади или все-таки слезешь, и мы поговорим как разумные люди?
