Александра Девиль
Письмо Софьи
Популярная писательница Александра Девиль обладает удивительным талантом. Она способна сделать то, о чем уже многие годы пишут фантасты и мечтают ученые, – она может перенести вас за считаные минуты в другую эпоху, в другую страну, в другую жизнь. Для этого ей не нужны сложные приборы – достаточно листа бумаги и ее необыкновенной власти над словом. Под ее пером самые обычные слова оживают и создают незабываемые, яркие картины, где герои страдают, мечтают и надеются, где дружба побеждает предательство, разлука сменяется встречей, а истинная любовь сокрушает любые препятствия на своем пути.
Эти увлекательные, полные непредсказуемых событий, опасностей и приключений истории пленили сердца десятков тысяч читателей. Каждый роман Александры Девиль становится бестселлером. Уверены, новая книга писательницы не будет исключением. На этот раз поклонников автора ждет полное бурных страстей, дуэлей, сражений и любви начало XIX века.
Казалось бы, госпожа Фортуна благоволит к Софье. Дочь крепостной крестьянки и дворянина природа наделила красотой и обаянием, быстрым умом и врожденным благородством. Отец признал Софью дочерью и дал ей достойное образование. Вот только для дворян и даже для прислуги она оставалась холопкой, бесприданницей, «панянкой-байстрючкой». Девушка и сама понимала, что ни один дворянин не посмотрит в ее сторону, но… Это же так несправедливо! Ведь она говорит по-французски, музицирует, танцует ничуть не хуже дворянских дочерей, она красивее и умнее многих из них. И Софья всей душой верила в чудо – ее полюбит молодой дворянин, она станет его женой и будет счастлива. И мечта осуществилась. Юрий Горецкий, благородный образованный юноша, был очарован юной красавицей. Они помолвлены, тетушка Софьи дала согласие на их брак. Осталось убедить только мать Юрия. Молодой человек уверен, что она не станет препятствовать его счастью. Однако оказалось, что у Юрия есть «друзья», которые не одобряют такой легкомысленный, с их точки зрения, поступок, как женитьба на дочери холопки. Их орудием становится граф Даниил Призванов, ротмистр гусарского полка. Чтобы покрыть карточный долг, он берется соблазнить девицу, которую ему описали как зазнавшуюся холопку, мнящую себя благородной дамой и стремящуюся принудить легковерного дворянина жениться на ней. Даниил сумел погасить этот карточный долг и разбил сердце Софьи. Юрий Горецкий отказался от неверной невесты, а девушка не смогла оправдаться перед возлюбленным. Ведь в руках Призванова оказалось компрометирующее ее письмо, и если бы она обвинила его в бесчестном поступке, он предал бы ее послание огласке. Так Софья узнала, что исписанный клочок бумаги может сломать жизнь, убить любовь, бросить в пучину позора и отчаяния.
Прошло много времени, и вновь ее жизнь изменилась благодаря письму. На этот раз оно подарило ей надежду. Что же будет написано в третьем письме, которое сыграет в ее судьбе решающую роль?
Люди, умудренные опытом, знают, что судьба ничего не дает просто так, и счастливые минуты приходят лишь после многих испытаний и ошибок. Но люди юные и наивные, не знающие толком ни жизни, ни самих себя, порою искренне верят, что могут стать избранниками счастья только потому, что горячо его жаждут всей своей открытой душой.
«Неужели это сбывается в моей судьбе?… – мысленно проговаривала Софья, сбегая по тропинке к пруду. – Неужели скоро я, дочь крепостной крестьянки, стану женой дворянина, получу его фамилию, уеду туда, где никто не попрекнет меня моим происхождением? Взаимная любовь, супружество, положение в обществе – разве не об этом я мечтала? Значит, я достойна своего счастья? А почему бы и нет?»
Она присела у обрывистого берега, наклонившись над зеркальной поверхностью пруда. Оттуда на нее смотрела юная девушка с нежным лицом в обрамлении волнистых каштановых волос, с большими темно-янтарными глазами, светившимися радостным торжеством.
«Что это я себя разглядываю, словно какая-нибудь Аленушка из сказки?» – усмехнулась Софья своему отражению, которое так же, как любое зеркало, убеждало девушку в ее внезапно расцветшей красоте. Она игриво провела веткой черемухи по гладкой поверхности воды и, взбежав на пригорок, пошла среди деревьев старинного сада, переходящего в лес. Здесь была граница владений помещицы Домны Гавриловны Чепурной – родственницы и опекунши, в имении которой девушка жила с восьми лет.
Яркий летний день своими красками, звуками и запахами соответствовал приподнятому настроению Софьи. Начало июня 1812 года выдалось на редкость погожим, и девушку радовало все вокруг: свежесть листьев и трав, разноцветная россыпь полевых цветов, зеленеющая нива, щебетание птиц, порывы душистого ветерка, влекущего по чистой голубизне неба легкие парусники полупрозрачных облаков. Если и мелькали у девушки мысли о каких-то отдаленных ненастьях и грозах, она старалась их отгонять. В эти минуты Софья с юной наивностью верила, что впереди ее ждет прекрасный новый мир и в нем позабудутся те печали, которых немало было в ее семнадцатилетней жизни…
Она явилась на свет как внебрачное дитя богатого помещика Ивана Григорьевича Ниловского и его крепостной крестьянки, красавицы Мавры, рожденное, когда Ниловскому было уже далеко за сорок и он четыре года как вдовел. Его законные дети Людмила и Павел, так же, как родственники и соседи, осуждали Ивана Григорьевича, и он не смог переступить через их мнение и нарушить вековые обычаи, а потому не сделал Мавру своей женой. Но и крестьянкой или служанкой она не осталась, а жила в господском доме на положении экономки.
Так продолжалось несколько лет, а потом случилась беда: Мавру нашли зарезанной в саду у ручья. Убийцей оказался ее прежний жених, лихой цыганистый парень Яшка, который угодил на каторгу за год до того, как Мавра сошлась с барином. Наверное, он убил ее из ревности или из-за того, что Мавра отказалась покинуть Ивана Григорьевича и уехать с ним. Ниловский сам, не прибегая к помощи полицейских приставов, организовал поимку убийцы и собственноручно застрелил его на краю своих владений.
После смерти Мавры Иван Григорьевич словно постарел сразу на много лет, и прежняя бодрость и здоровье к нему уже не вернулись. Ему стало тягостно постоянно жить в Ниловке – своем родовом гнезде недалеко от Москвы, и он чаще проводил время в разъездах. А еще он всерьез задумался о будущности маленькой Сони, которая в случае его смерти осталась бы беззащитной сиротой. Первым делом Иван Григорьевич оформил дочери вольную, – хотя фамилию свою не решился ей дать, записал девочку Софьей Ивановной Мавриной. Затем перевез дочь к своей двоюродной сестре Домне Чепурной, в ее имение Старые Липы под Харьковом. Домна Гавриловна, бездетная вдова, не отказалась позаботиться о воспитании Софьи – тем более что Иван Григорьевич не скупился на учителей для способной девочки. Сам он постоянно навещал имение своей кузины и лично занимался образованием дочери, привозил ей книги и журналы, рассказывал о дальних странах и больших городах, а когда она подросла, свозил ее в Москву и Петербург. Возможно, у него были свои планы на устройство ее судьбы, но осуществить их Иван Григорьевич не успел, потому что скоропостижно скончался, когда девочке едва исполнилось четырнадцать лет. Завещание его почему-то не было найдено, и, таким образом, Соне досталось лишь несколько подаренных отцом драгоценных вещиц и купленное на ее имя крохотное имение на берегу Донца, которым до совершеннолетия девочки должна была управлять ее опекунша. Основное же состояние Ниловского – земли, ассигнации, дома в Москве и Петербурге – достались его законным детям.
