Мэри Бэлоу - Ночь для любви

OCR Anita; ver. 1.1 - дополнительная вычитка

«Ночь для любви»: АСТ; Москва; 2001

ISBN 5-17-010384-0

Оригинал: Mary Balogh, «One Night for Love», 1999

Переводчик: Г. П. Байкова

Долгие годы Невиль Уайатт, граф Килбурн, мечтал о новой встрече с единственной женщиной, которую полюбил по-настоящему. С женщиной, на которой женился буквально после первой же ночи любви. С женщиной, которую отняла у него война — казалось бы, навсегда...

Долгие годы мечтала красавица Лили не просто найти своего супруга, но вновь покорить его сердце, явиться к нему уже не нищей незнакомкой, но блистательной леди, достойной женой светского льва, хозяйкой лондонского салона.

День, о котором столь долго мечтали влюбленные, настал. Но — удастся ли им теперь, спустя столько лет, возродить любовь, вспыхнувшую в час первой встречи?

Несмотря на ранний час и прохладную погоду, во дворе лондонской гостиницы «Белая лошадь», расположенной на Фейер-лейн, было многолюдно и шумно. Почтовая карета готовилась к отправке по своему ежедневному маршруту до Уэст Кантри. Несколько пассажиров уже заняли свои места; большинство же с беспокойством наблюдало за укладкой своего багажа. Уличные торговцы пытались продать товары пассажирам, которым предстояла долгая и утомительная дорога. Вокруг кареты суетились грумы. Маленькие оборванцы возбужденно сновали вокруг нее, рискуя получить удар хлыстом.

Прозвучал рожок, предупреждая, что карета отправится с минуты на минуту, чтобы все имеющие билеты поторопились занять свои места.

Капитан Гордон Харрис, великолепно смотревшийся в форме Девяносто пятого стрелкового полка, и его молодая жена, одетая тепло и модно, были явно не к месту в этой пестрой толпе, но они и не были пассажирами. Оба приехали сюда проводить одну из женщин.

Она заметно отличалась от них, и хотя выглядела опрятной, ее одежда была сильно поношенной. Простое платье из бумажной ткани, на плечах шаль для тепла — и то и другое поизносилось, но было чистым. Шляпка, которая, возможно, когда-то была хорошенькой, хотя едва ли модной, похоже, много раз служила укрытием от непогоды для ее обладательницы. Широкие поля обвисли. Женщина была такой юной, маленькой и хрупкой, что на первый взгляд ее можно было принять за девочку, однако что-то в ней заставляло мужчин, даже занятых своими делами, посмотреть на нее во второй раз уже более внимательно. В ней были красота, изящество и какая-то особая женская привлекательность, позволявшая почувствовать, что перед вами настоящая женщина.

— Я должна садиться в карету, — сказала она, улыбнувшись капитану и его жене. — Вам нет нужды оставаться здесь. Стоять в такую погоду слишком холодно. — Оглядев по очереди мужа и жену, она протянула обе руки миссис Харрис. — Если бы я только могла отблагодарить вас за все, что вы для меня сделали!

Слезы навернулись на глаза миссис Харрис, и она крепко обняла молодую женщину.

— Ничего особенного мы не сделали, — сказала она. — Вот и сейчас вы едете на почтовых, самом дешевом виде транспорта, вместо того чтобы нанять фаэтон или более приличную карету.

— Я и без того слишком много задолжала вам, чтобы позволить нести лишние расходы, — ответила та.

«Задолжала». Миссис Харрис вытащила из ридикюля кружевной носовой платочек и приложила его к глазам.

— Вы же знаете, что еще не поздно изменить планы. — Капитан Харрис взял обеими руками руку молодой женщины. — Приглашаю вас в гостиницу позавтракать вместе с нами, и еще до того как покончу с едой, я напишу для вас письмо и отправлю его. Осмелюсь сказать, что не пройдет и недели, как вы получите ответ.

— Нет, сэр, — твердо заявила она, продолжая улыбаться. — Я не могу ждать. Я должна ехать.

Решив, что спорить бесполезно, капитан выпустил ее руку и крепко обнял. То же сделала и его жена. К этому времени пассажирка рисковала потерять свое удобное место, на котором капитану удалось настоять. Он даже заплатил кучеру, чтобы тот сохранил его для нее, так как дорога до деревни Аппер-Ньюбери в Дорсетшире предстояла долгой.

Однако другая пассажирка, внушительных размеров, по виду готовая противостоять не только кучеру, но и армейскому капитану и даже им обоим вместе, уже решительно усаживалась на единственное оставшееся у окна место.

Молодой женщине пришлось втискиваться на место посередине кареты, но она, казалось, не разделяла возмущения капитана. Она улыбалась и махала на прощание рукой. Снова прозвучал рожок, предупреждая стоявших около кареты об отправлении.

Миссис Харрис продолжала махать рукой, затянутой в перчатку, пока карета, прогрохотав по булыжникам двора, не выехала на улицу и не скрылась из виду.

— В жизни не видела более упрямого существа, — сказала она, снова прикладывая кружевной платочек к глазам, — и такого же милого. Что с ней теперь будет, Гордон?

Капитан вздохнул:

— Боюсь, она поступает не самым лучшим образом. Прошло почти полтора года, и то, что уже тогда казалось сумасшествием, сейчас выглядит просто невероятным. Но она этого не понимает.

— Ее внезапное появление повергнет всех в шок. — Миссис Харрис взглянула на мужа: — Глупая девчонка не захотела подождать даже несколько дней, пока ты напишешь письмо. Как она со всем справится, Гордон? Она ведь такая маленькая, хрупкая и такая... невинная. Я боюсь за нее.

— Сколько я знаю Лили, она все такая же. — Капитан Харрис улыбнулся жене. — Ее внешность, хрупкая и невинная, в значительной степени иллюзорна. Мы знаем, что она отлично справляется с делами, которые под силу лишь мужчинам. Должно быть, она испытала в своей жизни такое, что нам и вообразить трудно.

— Не хочу даже и пытаться! — с жаром воскликнула миссис Харрис.

— Она все выдержит, Мейси, — постарался успокоить ее муж. — У нее есть характер и мужество. Она кажется невинной и хрупкой только на первый взгляд.

— Что он сделает, когда она приедет? — спросила жена капитана Харриса, когда они шли завтракать в гостиницу. — О Господи, нам все же стоило предупредить его.