Николь Джордан
Обольстить невесту
Интриги леди Фримантл могут свести с ума и святого, а ты знаешь, что я не святая.
Из письма мисс Лили Лоринг к Фанни Ирвин
Данверз- Холл, Чизвик, Англия
Июнь 1817 года
- Ну почему он так меня нервирует?! - воскликнула Лилиан Лоринг, обращаясь к серой кошке. - Ни один мужчина никогда так не беспокоил меня.
Тихое урчание было единственным ответом на ее жалобу.
- И это не только потому, что он красивый, - продолжала Лили. - Меня же обычно не привлекают красивые аристократы. - Напротив, она очень опасалась их. - И мне наплевать на его положение в обществе.
Испустив вздох страдалицы, Лили погладила кошку. Она действительно не понимала, почему Хит Гриффин, маркиз Клейборн, так взволновал ее. Тем более что она впервые увидела его совсем недавно - на свадьбе своей сестры.
- Наверное, проблема в том, что он слишком урча… очаровательный. И мужественный, конечно же. О, черт бы его побрал!
Лили умолкла, внезапно осознав, что язык у нее заплетается. Ясно, что это результат трех выпитых ею бокалов шампанского. Впрочем, три бокала - вполне простительно, если учесть все произошедшее.
Да и не так уж она пьяна. Чуть-чуть, наверное… Хотя, конечно же, не следовало забираться на чердак над конюшней в бальном платье и бальных туфельках. Подъем по приставной лестнице в таких узких юбках - непростое дело. К тому же она еще принесла с собой салфетку с лакомством для Бутс - очень уж ей хотелось угостить кошку, недавно родившую целый выводок котят. В данный момент все малыши спали в коробке, которую Лили поставила на чердаке для мамы-кошки и ее потомства. Фонарь же она оставила внизу, на колышке, так что на чердаке царил полумрак.
Но если бы Лили отважилась быть честной перед самой собой, то ей бы пришлось признать: она добралась на чердак не только для того, чтобы покормить кошку и предаться жалости к себе. Более всего ей хотелось отделаться от лорда Клейборна. И хотя бы на время забыть об этом ужасном дне… и обо все том же лорде Клейборне.
День начался в очаровательной местной церквушке, где ее старшая сестра Арабелла венчалась с Маркусом Пирсом, новым графом Данверзом. Затем был торжественный завтрак, а потом, ближе к вечеру, - бал в Данверз-Холле, на котором присутствовали почти шестьсот гостей. Праздник удался на славу, и в том была немалая заслуга Розлин, еще одной ее сестры.
Праздник еще не закончился, но Лили и Розлин уже попрощались с Арабеллой, и теперь Лили ужасно не хотелось возвращаться на бал, потому что там она опять встретилась бы с маркизом Клейборном.
А виновата во всем была леди Уинифред Фримантл, их патронесса, решившая устроить еще один брак. Несколько лет назад, когда сестры Лоринг были почти нищими и отчаянно нуждались в средствах, Уинифред дала им денег, чтобы они могли основать их академию для молодых леди, где обучали хорошим манерам дочерей богатых коммерсантов. Весь день Уинифред под тем или иным предлогом подводила Лили к лорду Клейборну, ближайшему другу Маркуса. В конце концов, она чуть ли не заставила маркиза танцевать с ней.
- Нет сомнений, милорд, вы будете в восторге от такой превосходной партнерши, как мисс Лилиан, - заверила его пожилая матрона.
- Польщен и восхищен, - ответил Клейборн, улыбнувшись Лили.
И она тотчас же почувствовала, что краснеет. Вероломная Уинифред тотчас же удалилась, весьма довольная собой, а Лили, лишившаяся дара речи, уставилась на лорда Клейборна. Маркиз был высоким, статным - и необыкновенно мужественным. К тому же у него были темно-каштановые волосы и золотистые карие глаза… Ясно, что этот мужчина заставлял трепетать сердца бесчисленного множества женщин. Увы, Лили обнаружила, что и она относится к их числу. Именно это ее и раздражало. И, конечно же, она ужасно злилась на Уинифред. Как же это унизительно, когда тебя выставляют перед богатым и знатным красавцем… как кобылу на ярмарке!
Лили молча приняла руку лорда Клейборна, и он вывел ее на середину зала. Когда же оркестр заиграл первые аккорды вальса, маркиз обнял ее, и ей показалось, что он находится слишком уж близко… Во всяком случае, она остро чувствовала его близость, и это тоже ужасно раздражало.
Лили по- прежнему молчала, и маркиз, нарушив молчание, спросил:
- Вам что, вообще не нравятся танцы, мисс Лоринг? Или же не нравится танцевать именно со мной?
Этот вопрос застал Лили врасплох.
- Почему вы решили, что не нравится, милорд? - пробормотала Лили.
- Возможно, из-за зловещей гримасы, что у вас на лице.
Чувствуя, что щеки ее снова заливает румянец, Лили заставила себя улыбнуться:
- Прошу прощения, милорд. Видите ли, танцы - не самое любимое мое занятие.
Его золотистые глаза сверкнули.
- Однако вы довольно хорошо танцуете… Признаюсь, это меня удивляет.
Она взглянула на него вопросительно.
- Почему же удивляет?
- Потому что Маркус утверждает, что вы - вулкан. И якобы у вас совсем другие интересы. Он говорит, что вы… очень энергичная, если можно так выразиться. Вероятно, вы скорее предпочли бы мчаться галопом по полю, чем умирать от скуки в бальном зале.
Это замечание заставило Лили рассмеяться.
- Да, я действительно предпочитаю верховую езду вальсированию, милорд. Однако «вулкан» - звучит немного резковато. Маркус считает меня такой, потому что я часто спорила с ним об Арабелле, когда он ухаживал за ней. Но я вполне уравновешенная… Хотя, если честно, я и впрямь иногда бываю «вулканом». Но это только потому, что я не признаю светские условности и отвергаю диктат высшего света.
Маркиз весело рассмеялся.
- Восхищаюсь вашим бунтарством! Вы ведь очень отличаетесь от своих сестер, не так ли?
Лили внимательно посмотрела на Клейборна. Осуждал ли он ее «бунтарство» или же, напротив, одобрял? Впрочем, ее не так уж интересовало его отношение к ней. И она не очень-то огорчалась из-за того, что всегда проигрывала в сравнении с сестрами. Обе они, и Арабелла, и Розлин, были настоящими красавицами - светловолосыми, голубоглазыми, изящными. К тому же обе обладали прекрасными манерами и могли служить образцом аристократической утонченности. А вот Лили, темноволосая и темноглазая, была вспыльчива и упряма что частенько приводило ее к неприятностям. Однако она не собиралась оправдываться перед маркизом, даже если он и осуждал ее. Более того, она считала, что ей не следует с ним откровенничать. И вообще лучше помалкивать…
