Барбара Картленд
Влюбленный джентльмен
Дуэли в защиту чести были личным сведением счетов за нанесенное или надуманное оскорбление. В конце пятнадцатого века фехтовальные поединки распространились из Италии по всей Европе. Политические дуэли были частым явлением во Франции в девятнадцатом столетии и изредка случались в двадцатом.
В Англии наиболее известны дуэли между лордом Каслрэем и Джорджем Кэннингом в 1809 году, а также между герцогом Веллингтоном и десятым графом Уинчелсийским в 1829 году. Издание указа, по которому дуэли приравнивались к военным преступлениям, привело к тому, что поединки стали происходить за границей – в Кале или Булони.
Книжная лавка Хэтчарда до сих пор существует по адресу: Пикадилли, 190.
1815
– Я ничего не замечаю, – сказал достопочтенный Ричард Роулендс, рассматривая со всех сторон только что повязанный новый галстук.
– Разница есть, сэр, – почтительно произнес камердинер.
– По мне, так это чепуха, – возразил Ричард Роулендс.
– Совершенно с тобой согласен, – послышалось от дверей.
Достопочтенный Ричард с возгласом удивления обернулся.
– Варгус! Не знал, что ты уже в Лондоне!
– Я приехал поздно ночью, – ответил граф Хеллингтон, – и сумел побить свой же рекорд, как и намеревался.
– С новыми лошадьми?
– С теми гнедыми, что я купил в Таттерзалле, где мы были с тобой.
– Я знал, что они себя покажут, – сказал Ричард Роулендс. – Садись, Варгус, и выпей бокал шампанского, или ты предпочитаешь бренди?
– И для того, и для другого еще слишком рано, – ответил граф, – но я бы выпил чашку кофе.
Его друг скорчил гримасу.
– Эта гадость годится лишь в тех случаях, когда нельзя уснуть, – Должно быть, для этого у тебя было немало соблазнительных поводов, – посмеиваясь, заметил граф.
С этими словами он опустился в уютное кресло и положил ногу на ногу. Его начищенные до блеска ботфорты с золотыми кистями вызвали невольное восхищение у камердинера, направившегося за чашкой кофе для графа.
Ричард Роулендс прервал процесс одевания и, усевшись в одной рубашке напротив своего друга, критически оглядел его с ног до головы.
– А ты чертовски хорошо выглядишь? – заметил он. – Свежий воздух тебе на пользу.
– Да, я достаточно побыл на свежем воздухе – и в любую погоду, пока тренировал новую лошадь. Я намерен выиграть все скачки в графстве, – ответил граф.
– Ты всегда выигрываешь, – сказал Ричард. – Впрочем, в этом нет ничего удивительного – лучшие лошади всегда у тебя, ведь ты сам их и натаскиваешь.
– Весь секрет в том, мой дорогой Ричард, – заметил граф, – что если не ухлестывать за дамами, а уделять больше внимания лошадям, начинаешь лучше держаться в седле.
Его друг рассмеялся:
– В данный момент я могу позволить себе объезжать разве что какого-нибудь никчемного мула.
– У тебя трудности? – сочувственно спросил граф.
– Еще какие, – ответил Ричард. – К тому же в данное время я не могу обратиться за помощью к отцу. Когда я пришел к нему шесть месяцев назад, он поклялся, что впредь не Даст мне денег, даже если я в тюрьме буду гнить!
– Сильно сказано! – заметил граф. – Но я позабочусь, чтобы с тобой этого не произошло.
– Нет, Варгус, это, конечно, очень любезно с твоей стороны, – запротестовал Ричард, – но ты помнишь, когда мы стали друзьями, я поклялся, что никогда не стану жить за твой счет, как это делают три четверти твоих знакомых, и я намерен сдержать слово.
– Гордым быть легко, когда можешь себе это позволить, – усмехнулся граф.
– Что ж, позволить этого я не могу, однако моя гордость все еще при мне.
– В таком случае, – ответил граф, – остается надеяться, что она окажется съедобной. Я совершенно не испытываю желания вновь ощутить такой голод, как в армии Веллингтона, Помню, в моем животе бывало так пусто, что еще немного, и я бы съел свои сапоги.
– Я не забыл, – согласился Ричард. – Но если мы начнем говорить о войне, я позабуду обо всем остальном. Зачем ты вернулся в Лондон?
Граф замялся, и Ричард взглянул на того с удивлением.
Со времени их совместной службы в одном полку они стали столь близкими друзьями, что Ричард был уверен – у них нет друг от друга никаких секретов.
Когда закончилась война, оба устремились в Лондон, в поисках развлечений, дабы вознаградить себя за все лишения в Испании и Португалии.
Всегда приятней вспоминать минуты славы и триумфа.
Но битва при Ватерлоо не только положила конец войне с Францией, но и возвратила молодых людей к их привычной жизни, когда нечем больше заняться, кроме как поиском развлечений.
Граф, человек чрезвычайно богатый, мог себе позволить жить в свое удовольствие, но многим его сверстникам, таким как Ричард Роулендс, вместо привычного шампанского приходилось довольствоваться домашним элем, если только им не хотелось влезать в долги.
Регент ввел моду на экстравагантность, и стопки неоплаченных счетов Ричарда угрожающе росли – он словно старался превзойти в этом своих друзей, с которыми развлекался в Карлтон-Хаусе.
В другое время их можно было часто видеть в клубах на Сент-Джеймс-стрит.
Там они играли на те деньги, что смогли раздобыть, и обсуждали достоинства светских красоток, блиставших в театрах и на балах.
Несмотря на ограничения, вызванные скудостью кошелька, Ричард Роулендс получал удовольствие не только от ночной жизни Лондона, но и от скачек, боксерских состязаний, конных торгов и прочих мероприятий, куда каждый день стекались красотки и щеголи.
Полагая, что граф, как и он сам, всецело предан новым увлечениям, Ричард был сильно удивлен, когда три недели назад тот без видимых причин неожиданно уехал из Лондона в свое поместье в Кент.
Отъезд он мотивировал тем, что ему по каким-то причинам необходимо его присутствие в поместье.
Ричард скучал по графу сильнее, чем сам признавался себе в этом, и тщетно ждал приглашения в Хеллингтон-парк.
Теперь граф сидел перед ним, и Ричард нетерпеливо воскликнул:
– Ну полно, Варгус! Таинственность тебе не к лицу. Если между нами встала женщина, клянусь, я готов удушить ее!
– Речь идет не о конкретной женщине, хотя в какой-то степени ты угадал, правда, у дамы, которую ты стремишься задушить, пока еще нет имени.
– О чем это, черт возьми, ты толкуешь? – изумился Ричард.
В это время в комнату вошел его камердинер с подносом в руках, на котором стоял серебряный кофейник, кувшинчик со сливками и солидного размера чашка.
