Джек по-братски улыбнулся ей и пожал руку.
— Это не важно, дорогая. Тебе здесь всегда рады.
Ленор тоже улыбнулась и подтвердила:
— Не переживай. Можешь составить мне компанию.
— Я поселю тебя рядом с папой, пока ты не освоишься.
— Да, спасибо, — поблагодарила Эмилия и, качнув светлыми локонами, обменялась кивками со знакомыми.
Пока Джек разыгрывал из себя галантного хозяина, Ленор следила, чтобы во главе огромного стола поставили еще одну тарелку. Как только Эмилия и миссис Смит заняли свои места, она тут же обратилась к Смитерсу.
— Поместите леди Эмилию в розовую комнату, а миссис Смит дальше по коридору.
Смитерс кивнул и отбыл исполнять приказания.
Ленор вернулась за стол, рассеянно удивляясь, что могло привести недавно овдовевшую кузину в Беркшир. Взявшись за вилку, она подняла глаза на Эверсли. Тот сидел, чуть отодвинувшись назад, сжимая длинными пальцами ножку бокала. И смотрел на нее непонятным, задумчивым взглядом. Ленор нахмурилась и смерила его уничтожающим взглядом, во всяком случае, надеялась, что уничтожающим.
Джейсон улыбнулся, и его меланхолия тут же улетучилась. Он поднял бокал, словно в молчаливом тосте, и прикинул, не сообщить ли хозяйке приема, что способность оставаться невозмутимой при любых неожиданностях — это талант, которым, безусловно, обязана обладать его жена. И еще шире улыбнулся, представив, что она ему на это ответит.
Чувствуя, что странная улыбка Эверсли выводит ее из равновесия, Ленор решительно повернулась к лорду Фарнингему, с раздражением осознав, что, будь у нее свобода, она бы весь ужин таращилась на обаятельного герцога.
Ни на секунду не забывая о своей истинной цели, Джейсон неохотно, но все же уделил внимание леди Хенслоу и остальным.
Под конец принесли десертные блюда, множество разнообразных желе, кастардов[3] и ягодных десертов со сливками перемежались конфетными горками. Ленор вместе с тетей Гарриет и другими леди покинула столовую. Проходя через переднюю, она твердо решила, что больше не позволит Эверсли вывести ее из равновесия.
— Какая бесстыдница! Разоделась в розовые шелка и думает, что мы ничего не заметим. На ней намного меньше, чем должно быть, попомните мои слова!
Уничтожающее тетушкино шипение заставило Ленор отвлечься от своих размышлений. Она без труда поняла ход ее мыслей. Миссис Кронвелл, которая, к счастью, немного от них отстала, была одета в ярко-розовое шелковое платье с большим декольте, обрамленным страусиными перьями. Ленор согласно кивнула, спорить не имело смысла. Тетушка глуха, как тетерев, и ее невозможно убедить, что ее замечания прекрасно слышны в радиусе десяти футов, отнюдь не произнесены шепотом. Проследовав за своей бывшей компаньонкой на другой конец гостиной, Ленор помогла седовласой и сгорбленной Гарриет устроиться в любимом кресле у камина и расправила ее бордовые юбки.
Увидев, что тетя вынимает из сумки кружевное рукоделие и начинает разматывать коклюшки, Ленор накрыла ее руку своей и медленно раздельно проговорила:
— Я принесу вам чай, как только его подадут.
Гарриет кивнула и вернулась к коклюшкам. Ленор оставила ее одну, понадеявшись, что та не заскучает и не станет громко рассуждать вслух прямо при гостях.
Несмотря на присутствие ярко одетых дам, напоминавших рассыпанные по большой комнате блестящие драгоценности, которых она в общем-то не могла назвать друзьями, Ленор легко лавировала среди них. Она давно постигла искусство грациозно здороваться с теми, кого не желала принимать, и оставлять их в некоторой озадаченности от такого благосклонного приема. С равными по положению она вела себя как настоящая хозяйка, выслушивала последние сплетни, делала комплименты нарядам. Именно на таких сборищах она узнавала большую часть того, что происходило за воротами Лестер-Холл.
Но сегодня, едва закончив с официальными обязанностями, тут же устремилась к своей кузине. Ей очень хотелось знать, почему Эмилия так неожиданно приехала.
— Из-за Ротсея. — Эмилия поморщилась от отвращения. — Он устроил на меня настоящую охоту, Ленор.
Они стояли в стороне от чужих ушей, и Ленор сочувственно посмотрела на нее.
— Как я понимаю, виконт относится к джентльменам, у которых трудности с пониманием слова «нет»?
Эмилия нахмурилась.
— Здесь не столько вопрос понимания, сколько прискорбный недостаток воображения. Думаю, он просто не может осознать сей простой факт, что леди может его отвергнуть.
Ленор чуть не хихикнула. В шестнадцать лет Эмилия покорно согласилась с пожеланиями родителей и вышла замуж за человека на сорок лет старше ее. В двадцать три она овдовела и осталась в одиночестве с приличным наследством, что сделало ее желанной добычей всей мужской половины светского общества. Решительно не желая, чтобы ее вновь втянули в брак без любви, Эмилия постоянно старалась избежать союза еще менее респектабельного свойства. Джентльмены никак не могли уразуметь, что овдовевшая леди Уоллес не испытывает срочной необходимости обрести мужскую защиту.
Вот из-за назойливого внимания лорда Ротсея Эмилия и сбежала из Лондона в Беркшир к родственникам.
— Уверена, пары месяцев будет достаточно, чтобы охладить его пыл. Я собиралась пожить у тетушки Мэри, но она вернется из Бата только в конце месяца. — Эмилия посмотрела на увеличившуюся толпу, в гостиную возвращались джентльмены, оставившие свои бокалы ради женского общества.
— Как уже говорил Джек, здесь тебе всегда рады.
Эмилия ничего не ответила, продолжая разглядывать входящих мужчин.
— Думаешь, кто-то из гостей может причинить тебе беспокойство? — спросила Ленор.
— Нет. — Кузина покачала головой. — Я просто следила, нет ли каких-то потенциальных проблем. — Она взяла Ленор за руки и улыбнулась. — Не нервничай. Я вполне могу пережить гостей. Кажется, они все достаточно богаты, чтобы не охотиться за моими деньгами, и вполне воспитаны, чтобы принимать отказы. Хотя, должна заметить, я удивлена видеть здесь Эверсли.
— Да? — Переживая острый приступ любопытства, Ленор пошла рядом с кузиной. — Почему?
— Я слышала, — Эмилия заговорщицки понизила голос, — его светлость решил жениться. И думала, в таком случае ему пристало ожидать в своем аббатстве толпу дебютанток с мамашами, а не развлекаться на «небольшом приеме» у твоих братьев.
У Ленор внезапно засосало под ложечкой, она с трудом удержалась, чтобы не обернуться и не поискать в толпе Эверсли.
— Мне казалось, он не из тех, кто женится.
— Так и есть! Он не имел ни малейшего намерения сдаваться на милость женщин. Миссия продолжения рода возлагалась на его брата. Но он — я имею в виду, его брат — погиб при Ватерлоо. И теперь Эверсли надлежит принести себя в жертву.
