Ноги у Крессиды подкосились. Он пришел за деньгами. Она сжала в руках тряпочку, которой вытирала пыль, ее пальцы дрожали.
— Конечно, — неуверенно произнесла Калли. — Пожалуйста, проходите. Я миссис Филлипс, а это моя сестра, мисс Крессида Тернер. Сержант Тернер — наш отец.
Майор Хейз еще раз поклонился, уже не глядя в сторону Крессиды. Ее лицо словно одеревенело. Последовав примеру сестры, она тоже присела в реверансе. Каков джентльмен, нечего сказать. Стервятник, определила она, хотя знала, что это несправедливо. Если семья Хейз одолжила отцу деньги, то они заслуживают, чтобы эти деньги им вернулись. Она просто не знала, что же делать.
Вслед за Калли и майором Хейзом Крессида прошла в гостиную, в которой, слава Богу, уже было убрано. Тряпочку для вытирания пыли, все еще зажатую в руке, она торопливо уронила на стул и села на нее, стараясь успокоиться. Может быть, предложить ему забрать лошадей в другой раз?..
— Я здесь по просьбе полковника лорда Огастуса Хейстингса, — пояснил майор. — Насколько я знаю, вы писали ему, пытаясь найти своего отца. — Калли обеспокоено посмотрела на Крессиду, но, помедлив, кивнула. Майор Хейз ободряюще улыбнулся. Совсем не как стервятник. — Он просил меня разузнать подробности об исчезновении вашего отца и посмотреть, не смогу ли я чем-нибудь помочь вашему семейству.
— Почему вы не сказали об этом раньше? — выпалила Крессида, даже не пытаясь сдерживать себя.
Он пришел помочь им, а не разорять. Если бы она знала это вчера! Она наставила на него пистолет, прежде чем он успел объясниться, но если бы он упомянул о Хейстингсе или о своих намерениях, она, конечно же, не стала бы целиться в него. Он взглянул на нее своими синими глазами, и она пожалела, что заговорила.
— Когда мы встретились в прошлый раз, мисс Тернер, я был несколько сбит с толку. Простите меня.
— Конечно, я понимаю вас, — пролепетала она. Если он был сбит с толку, то, как описать ее чувства?
Сожаление, что она чуть было, не застрелила человека, который прибыл по ее письму? Едва ли она могла просить прощения за это сейчас, когда Калли переводила вопросительный взгляд с нее на майора и обратно. Ногти Крессиды впились в ладони. Нет, она не испытывала сожаления, скорее это было замешательство и стыд. Она вслух назвала его «стервятником» или только мысленно? Она решила больше не вмешиваться в разговор, а предоставить говорить Калли, куда более выдержанной.
— Очень любезно с вашей стороны, сэр, — сказала ее сестра, поскольку Крессида упорно молчала. — Лорд Хейстингс коротко известил нас, что ничего не знает о том, куда мог направиться наш отец после их встречи, и обещал навести справки.
Майор Хейз кивнул:
— Меня проинформировали о вашей ситуации и попросили провести расследование. Но мне известны только голые факты, и все, что вы мне расскажете, может оказаться очень полезным.
Калли кашлянула и опустила глаза.
— Конечно. Спасибо вам. Я… Мы… То есть мой отец уехал четыре месяца назад. Он отправился в Лондон на встречу с лордом Хейстингсом, и мы предполагали, что через пару недель он вернется.
— Он сообщал вам после встречи с лордом Хейстингсом, что может задержаться или что у него изменились планы?
— Нет.
Проницательный взгляд майора на секунду задержался на Крессиде.
— А почему вы написали лорду Хейстингсу только две недели назад?
На этот раз Калли повернулась к сестре, молчаливо взывая о помощи. Крессида провела языком по губам и напомнила себе, что должна оставаться спокойной и вежливой.
— Наш отец не имел привычки сообщать нам о своих планах. Мы надеялись, что он будет отсутствовать недолго, но не раз случалось так, что его задерживали… другие дела.
— И эти так называемые другие дела могли задержать его на три месяца?
— Да, — сказала она.
Это не лучшим образом характеризовало их отца, и ей очень не хотелось рассказывать кому-то чужому, что отец — человек увлекающийся, и часто это заводило его далеко, но в данном случае скрывать было бессмысленно. К тому же в последнее время она уже стала терять терпение от выходок отца.
— Вот как. — Он продолжал смотреть на нее. — И вас это тревожило?
Крессида чувствовала, что кровь приливает к ее щекам. Майора интересовало, часто ли они обращались к вышестоящему начальству с просьбой помочь отыскать их отца.
— Нет, раньше мы этого не делали.
— Тогда, если позволите, я хотел бы знать, что вас так встревожило, на сей раз?
Он наверняка знает, думала Крессида, что вынудило их писать отсутствие средств к существованию.
— Он никогда не пропадал так надолго, — пояснила Калли, дипломатично вступая в разговор. — От него не было никаких известий, а ведь он предупредил, что вернется скоро. Мы написали лорду Хейстингсу в надежде узнать, куда он направлялся.
— Понимаю. Думаю, вскоре я смогу отыскать его. Так как я не был знаком с вашим отцом, вы могли бы существенно облегчить мне задачу, если бы описали его внешность, его характер. Тогда мне хоть будет ясно, с чего начинать.
Крессида разозлилась, хотя всячески пыталась скрыть это. Как этот человек собирается найти их отца, если он ничего о нем не знает?
— Он моего роста, — начала она бесцветным голосом, — темноволосый, как моя сестра, и пышет здоровьем. Если в пабе собирается компания, чтобы выпить эля, отец непременно окажется в центре внимания. Он веселый, умный, общительный и дружелюбный. В общем, он из тех людей, которые нравятся всем.
Алек внимательно слушал, запоминая каждую деталь. Обе сестры нервничали, а та, что повыше, которая вчера целилась в него из пистолета, еще и сердилась — на кого, он не вполне понимал, хотя, судя по тому, какие сверкающие взгляды она бросала на него, можно было не сомневаться, что за ночь ее отношение к нему не улучшилось. Другая леди, миссис Филлипс, с большими темными глазами и тонким лицом, была миловиднее сестры. Кисти рук у нее были тоньше и изящнее, а собранные на голове в узел локоны делали ее похожей на изысканный цветок.
Однако мисс Тернер больше занимала его. Ее судорожно сжатые пальцы, возбудимость и эмоциональность вызывали у него больший интерес, чем что-либо в ее сестре. Крессиде не понравилось его появление здесь. Чисто инстинктивно или от смущения, вызванного их предыдущей встречей, она была явно настороже и старалась всячески сдерживать себя и не давать, волю чувствам. Одно это интриговало Александра, но он знал, что не только это.
Ему приходилось прилагать немалые усилия к тому, чтобы оторвать от нее взгляд. Она не была красавицей, но в ней было что-то необычное — не только ее рост, слишком высокий для женщины. У нее были совершенно необыкновенные лучистые глаза. Их цвет невозможно описать, подумал Алек, потому что он не оставался неизменным, а постоянно менялся — от золотистого до коричневого, как в калейдоскопе.
