— Все кончено, — сказал Хэзэрд, когда вода достигла его пояса. — Все на выход! — Он не мог рисковать жизнью рабочих.
— Надо попробовать насосы, сказал один из шахтеров.
— Мы включим два из них на отметке 2200, — согласился Хэзэрд, тяжело дыша. — Возможно, мы сможем уменьшить подъем воды.
Герцогу незачем было спрашивать, что произойдет, если они не остановят воду. Он видел ответ на мрачных лицах присутствующих. Через десять минут два насоса были установлены и запущены, двенадцатидюймовые трубы начали откачивать воду. Двигатели работали на максимальной мощности, но вода продолжала поступать.
Все знали: если вода достигнет насосов — шахта потеряна. Ситуация была критическая: вода уже на отметке 2200.
— Мы могли бы открыть проход к шахте «Аляска», — прокричал Трэй. — Это уменьшило бы давление воды здесь.
— Туда нет выхода, — крикнул ему Хэзэрд, помогая переместить насос выше.
— Динамит! — прокричал Трэй.
— Я тоже пойду! — крикнул Этьен.
Трэй мотнул головой — нет. Герцог кивал — да.
— Ему лучше не ходить, — предостерег Трэя Хэзэрд. Затем насосы были подняты еще на два фута выше воды, и люди слегка перевели дух.
— Ты бы лучше не ходил, — сказал Хэзэрд, поворачиваясь к Этьену. — Дейзи не одобрит этот риск.
— Я знаю немного о динамите, — скромно ответил Этьен со слабой улыбкой на лице, — у меня доля в фабриках Нобеля, я занимался этим. Думаю, смогу помочь. Дейзи не узнает. И хватит дискуссий, на это нет времени.
— Я тоже пойду, — сказал высокий блондин.
— И я, — предложил другой шахтер. — Я быстро бегаю.
— Благодарю, — отозвался Трэй, улыбнувшись тому, как реалистично Тревани оценил ситуацию.
Решение приняли без дальнейшего обсуждения. Рабочие подняли насосы и клеть на отметку шесть, где другой проход соединял две шахты.
— Вы с Тревани взорвете восточную сторону, а я и Лунд — западную, — распорядился Трэй. — Ты уверен, что знаешь, как это делать? — он пристально посмотрел на Этьена.
— Я научился использовать динамит, когда мы делали туннели через Альпы для одной из наших железных дорог.
— Тогда это тебе знакомо. Дейзи знает? Про туннели?
— Не было повода рассказывать, — ответил герцог, но его тон подразумевал, что он и не собирался этого делать.
Когда собрали достаточное количество динамита, чтобы открыть проход между двумя шахтами, четверо человек загрузили деревянную коробку и отправились на клети вниз к отметке 2433 в шахте «Аляска». Они прошли в конец нового туннеля. Когда приблизились к стене, разделяющей две шахты, нарастающий гул воды стал еще слышнее. Немедленно приступили к работе. Время, казалось, тянулось очень медленно, хотя прошло всего пятнадцать минут, когда они сделали достаточное количество отверстий для загрузки динамита.
— Удачи, господа, — сказал Трэй серьезным тоном. — И спасибо. — Внезапно он озорно улыбнулся. — Наперегонки до подъемника — кто первый?
Их фонари на касках скупо освещали мрачное подземелье. В полумраке мужские улыбки светились на грязных лицах.
— Только договоримся, кто покупает пиво, — сказал Тревани.
Они подожгли запальные шнуры и, после того как те хорошо разгорелись, все четверо бросились по туннелю, ведущему к подъемнику. Земля вздрогнула под их ногами спустя сорок секунд, и секундой позже они услышали зловещий гул мчащейся воды.
Клеть была в сотне ярдов впереди. Они бежали изо всех сил, до боли в легких, задыхаясь от нехватки воздуха. Глаза всех были сосредоточены на клети, все мысли направлены на поддержание необходимой скорости. Пятьдесят ярдов. Фонари тускло горели в зарешеченных лампах, дверь клети была соблазнительно открыта, красный рычаг для подъема был виден издалека. Их цель и спасение — только тридцать ярдов.
Сердце каждого выскакивало из груди. Тревани, самый маленький из них, сохранял темп только за счет более частых шагов. Десять ярдов… Легкий туман сменился плотным, потоки воды бешено ревели, преследуя их по пятам. В этот момент Тревани зацепился ботинком за каменный выступ и упал. Этьен краем глаза заметил, как тот взмахнул руками.
Трэй и Лунд, находясь несколько впереди, не заметили несчастного случая, пока не достигли клети. Обернувшись, они с ужасом увидели лежащего Тревани и Этьена, наклонившегося над ним. Позади мчалась темная блестящая стена воды, с секунды на секунду грозя накрыть их.
— Поднимайте! — прокричал Трэй, заглушая звук воды, прежде чем вернуться назад к отставшим. Через мгновение он помог Этьену подхватить Тревани, и они вместе помчались к клети.
— Дверь! Дверь! — кричал Трэй, размахивая свободной рукой.
Барабан начал медленно вращаться, клеть прошла первые дюймы от отметки 2433. Еще пять секунд — и они будут в безопасности. Но стена воды опередила их: толкнув Трэя и Тревани в медленно поднимающуюся клеть, она смыла Этьена, оттащила от клети, от ствола, в туннель, расширяющийся на запад от подъемника, в полную черноту, поскольку фонари уже давно вышли из строя, в удушающий водоворот.
Бессильный, как лист в наводнение, он находился в двух тысячах футов под землей. Этьен задержал дыхание, пытаясь справиться с паникой. Он еще не мертв. Пока не мертв. Черт! Но образы, мелькающие в сознании, картины прошлой жизни, Дейзи, его дети, Гектор, мать… пугали наступлением последнего момента существования.
Его легкие почти разрывались. Чудовищная сила втянула его в узкое отверстие, и он ударился о твердые камни. Защищая голову руками, Этьен пытался преодолеть течение воды, увлекающее его, и задавался вопросом, умрет ли он от боли в легких или не выдержит и вдох нет воду.
Его последняя сознательная мысль была о Дейзи. Вот она улыбается через обеденный стол, сидя в его ночной рубашке, блестящие волосы рассыпались по плечам, губы в сахаре. Я люблю тебя, я всегда буду любить тебя, обещал он.
Боль в легких стала нестерпимой, невыносимой. Страшный удар рванул его плечо, заглушая боль в легких, голова врезалась в каменный выступ. Смерть была совсем рядом. И темнота накрыла его.
Трэй, Лунд и Тревани вывалились из клети на отметке шесть и лежали на полу, тяжело дыша. Первые двести футов их подъема проходили под водой, и они вдохнули воздух только тогда, когда поднялись выше затопленного водой туннеля.
В первый момент никто не мог говорить, легким все еще не хватало воздуха, и, когда Тревани смог вытолкнуть из себя первые сбивчивые фразы, они выражали общее мнение:
— Дьявол! Я обязан ему жизнью.
— Даже если бы мы смогли туда вернуться, — добавил Лунд, и его слова прерывались тяжелой одышкой, — он уже… мертв… сейчас.
Они все понимали: в любом случае никто не сможет туда вернуться, даже если вода, затопившая шахту, не дошла до верха.
