— Погодите! Мы не должны просто так гнать его.
Оно выло и бесновалось где-то на уводящей вверх деревянной лестнице. Сверху посыпалась пыль и известка.
— Да стойте же! Нужно отрезать ему путь. Здесь лестница петляет, и нам надо пройти по этому боковому переходу, тогда оно окажется в ловушке. Проклятье! Сэр, да выслушайте…
Похоже, его трезвость словно раздражала лорда Грэнтэма. Он вырвался и, перескакивая через ступеньки, понесся вверх. Стивен выругался и толкнул узкую дверь сбоку. Почему-то догадывался, что Джулиану не под силу догнать таинственное существо. Но пока они будут носиться по переходам, сам Стивен — дай, Боже, сил! — сумеет выйти в галерею над холлом и запереть двери, ведущие к спальням. Тогда и призрак, и его преследователь окажутся на коридорной площадке, откуда останется путь только в библиотеку. Если он пойдет им навстречу, оно не успеет выскользнуть через библиотеку — и тогда они смогут поймать его.
Сейчас Стивен почти интуитивно догадывался, что для призрака путь через библиотеку оставался единственным способом бегства. Если они успеют его догнать и справиться с ним… Что-то подсказывало Стивену, что это будет не так просто.
Задыхаясь, стараясь не обращать внимания на боль и слабость, он пробежал по узкому коридорчику и выскочил в большую галерею. Стивен смутно уловил чьи-то голоса, мелькнул свет; он даже различил силуэты у противоположного конца помещения. Они были в светлых ночных одеждах, кто-то держал в руке лампу. Не останавливаясь и не обращая внимания на оклики, он выскочил в дверь, захлопнул ее и опустил щеколду. На миг он бессильно припал к ней, собирая силы, крепче сжимая эфес шпаги.
Вверху он видел освещенную отблеском луны округлую площадку, на которую выходили несколько дверей. Снизу было трудно что-либо разглядеть — мешали повороты деревянной лестницы, но промелькнувшая мимолетная тень все же не ускользнула от его глаз. Как он и предполагал, она мелькнула и исчезла в проеме ведущей в библиотеку винтовой лестницы. Затем послышались быстрые тяжелые шаги.
— Лорд Грэнтэм, стойте! Это опасно!
Но Джулиан, казалось, не услышал предостерегающего Окрика. Сейчас его холодный и рассудительней ум был помрачен азартом травли, по силе равным панике. Но это была воинственная паника; он не мог остановиться и ворвался следом за тенью в проход.
Здесь царил полный мрак, и он тут же сильно споткнулся, едва не упал. На миг Джулиан остановился, переводя дыхание. Он сообразил, что допускает оплошность, несясь очертя голову в полном мраке. Но сердце его по-прежнему гулко билось, кровь кипела. Джулиан покрепче сжал эфес и почувствовал себя вооруженным и неуязвимым; направляя острие во мрак, он начал подниматься. Где-то сзади слышался голос Стивена, а впереди притаилась зловещая тишина. Это озадачило Джулиана и заставило насторожиться. Сдерживая дыхание, он не спеша продвигался вперед. Ступени винтовой лестницы были не очень удобными: узкими на одном конце и широкими — на другом. Джулиан старался ступать там, где они были шире, и слышал, как хрустит под ногой каменная крошка. Привыкли ли его глаза ко мраку или откуда-то поступал свет, но он вскоре стал различать даже шероховатость стен и увидел высеченные у основания сводов скалящиеся маски химер.
Потом, после очередного поворота, он понял, откуда проникал свет. Вход люка вверху был открыт, и из библиотеки лились молочно-белые потоки лунного зарева. Маски на стене стали отчетливее, резче обозначились провалы их скалящихся ртов. Он почти дошел до люка. Тишина. А потом он увидел еще одну маску, с живым блеском глаз, склонившуюся сверху. Джулиана вдруг словно пронзил холодный огонь ужаса, он замер, перестав понимать что-либо. Мускулы рта химеры чуть дрогнули в жутком оскале, на Джулиана волной хлынул зловонный смрад. Химера беззвучно смеялась; он смотрел на нее, даже не слыша где-то позади торопливых шагов Стивена. В голове навязчиво и тупо вертелась строфа из Писания: «Трепет объял меня, и кости мои задрожали от страха».
Затем химера сделала резкое движение, что-то мелькнуло в ее руке. На голову Джулиана обрушился чудовищный удар.
Он стал отклоняться назад, падать. Каким-то углом сознания он успел заметить, как опустилась, грохнула крышка люка вверху. Затем — удары, звон в голове, мрак. Джулиан кубарем скатился по лестнице, и, когда его подхватили руки Стивена, лорд Грэнтэм уже ничего не осознавал.
Звуки прогремели, как глухой рокот. Рокот приближался, и Джулиан постепенно стал различать отдельные голоса. До него явственно донеслись слова:
— Боюсь, что у него сотрясение мозга. Если это так, его будет тошнить. Подайте мне лед.
Холод на голове был так приятен…
Джулиан медленно открыл глаза. Светлое пятно постепенно стало приобретать более четкие контуры, и он узнал, кто так заботливо склонился над ним. Рэйчел. Темные глаза, извилистые змейки черных волос, выбивающиеся из-под ночного чепца.
— Лорд Джулиан? Вы узнали меня?
Он узнал и сразу вспомнил, как она обошлась с ним. Джулиан попытался отвести ее руку и привстать. Тут же в его животе словно все перевернулось, тяжелый ком рванулся изнутри к горлу.
«Она ведь говорила, что мне станет дурно», — подумал он, склоняясь над тазом в мучительных спазмах.
Едва переведя дыхание, он сказал:
— Уходи. Пусть она уйдет.
Последняя фраза относилась к находившимся в его комнате людям.
Теперь он ясно различал, что это его комната: откинутый полог, резные быльца кровати, ларь в нише стены. На него Джулиан глядел долго и стал вдруг волноваться, что кто-то откроет его.
— Уходите!
Это относилось ко всем: Рэйчел, Стивену, Карлу и взволнованной Ребекке Шепстон. Но вышли лишь женщины, Стивен и Карл остались. Джулиан слышал, как Карл произнес:
— Что же все-таки это означает? Весь этот переполох… Похоже, у вас была дуэль?
Чуть приоткрыв глаза, Джулиан взглянул на Гаррисона. Тот был все еще в одной рубахе — порванной, со следами крови. Карл тоже был полуодет: поверх сорочки он накинул халат с шелковой опояской; явно только что от любовницы. И вдруг Джулиан вспомнил — он предал короля, сказал Стивену, что Карл и Ева… Он не убил Стивена, а тот все знает…
— Пусть он уйдет, — пытался указать он на полковника.
— Уйду, — кивнул Стивен. — Но не ранее, чем вы все расскажете.
Все? Что все? Мысли путались, голова кружилась. Он помнил только дуэль. И еще что-то: он гнался за кем-то. И был весел. Почему? Что могло так развеселить его? Недостойно развеселить…
Он вдруг заметил, что король и Стивен разговаривают спокойно и миролюбиво.
