— Все возможно, — подумала я.
И еще один вопрос пришел мне в голову. А что с теми страницами, которые были вырезаны в конце альбома? Неужели моя мать взяла их с собой? В ее личных бумагах я ничего не находила, кроме писем отца и моих детских фотографий. Хорошо бы спросить об этом миссис Мэдкрофт, если только она захочет говорить со мной.
В любом случае, ей надо сказать о пропаже альбомов.
Еще один неприятный разговор. Конечно, она начнет задавать вопросы, на которые будет нелегко отвечать. Но что поделаешь.
Миссис Мэдкрофт пила чай одна. Уставшая Чайтра ожидала ее в сторонке. Увидев меня, миссис Мэдкрофт какое-то время колебалась, затем кивнула мне головой, приглашая присоединиться к ней, и поставила для меня фарфоровую чашку.
— Я полагаю, ты не передумала? — спросила она.
— Нет, — покачала я головой.
— Н-да, но ты не выглядишь счастливой, — заметила миссис Мэдкрофт. — Если бы мистер Квомби сделал мне предложение…
Она подавилась чаем и закашлялась.
А если бы она узнала о том, что мистер Квомби делал предложение мне? Я сомневалась, чтобы он советовался с ней об этом. Ладно, от меня она об этом никогда не узнает.
— Простите, что отвлекаю вас, — произнесла я. — Но меня кое-что расстроило.
— Я не удивлюсь, — снисходительно заметила миссис Мэдкрофт.
Пришлось сделать вид, что я не заметила ее реплики.
— Кто-то украл альбомы с вырезками, — сообщила я.
— Что, мои альбомы? — недоверчиво спросила миссис Мэдкрофт, вскинув брови. — Но зачем? Стоило только попросить их у меня, и я охотно предоставила бы возможность посмотреть их.
Пришлось рассказать о предупреждении Фанни не распространяться насчет дружбы мамы с миссис Мэдкрофт и о яростной атаке Урсулы.
— Мне кажется, что Урсула пошла с альбомами прямо к Эдмонду, — высказала я свое предположение.
— Нет, этого она не сделает, — решительно возразила миссис Мэдкрофт. — Это выставит ее в невыгодном для нее свете. Ведь Эдмонд может отказаться посмотреть альбомы. Думаю, что Урсула ведет более тонкую игру. Она ждет, чтобы мы пришли за альбомами и потребовали их. Тогда она станет отрицать, что они у нее, и привлечет внимание Эдмонда. Он, естественно, захочет узнать, в чем дело. Вот тогда история твоей матери получит огласку. Урсула представит ее в качестве моей сообщницы… Что касается самих альбомов, то они в то время будут, кто знает где. Возможно, в комнате Фанни. Таким образом, Урсула убьет сразу двух зайцев. Мистер Ллевелин, естественно, поверит каждому ее слову.
Я с восхищением смотрела на миссис Мэдкрофт. Еще бы. Она так быстро оправилась от нанесенного мною удара. Это одно. И другое — как здорово она раскусила Урсулу. Я и предположить не могла, что Урсула подготовила такую хитроумную ловушку. Да, вес каждого слова миссис Мэдкрофт в моих глазах теперь значительно возрос.
— Кажется, мне придется вернуться в Лондон вопреки моему желанию, — с грустью произнесла я. — Скажите, вы простите меня?
Миссис Мэдкрофт довольно продолжительное время молчала, устремив свой взгляд поверх моей головы в никуда. Затем в ее зеленых глазах обозначилось какое-то движение, которое с каждым мгновеньем нарастало.
— Не волнуйся, — сказала она, похлопав меня по руке. — Все обойдется. Мы не пойдем к Урсуле. Сама она, может быть, забудет о своем плане. Во всяком случае, не станет обсуждать с Эдмондом эту тему. Она понимает, что нечаянно может помочь тебе. Ведь как бы ни относился Эдмонд к твоей матери, он не одобрит непорядочные действия своей сестры.
Да, со стороны миссис Мэдкрофт это был, конечно, царский жест. Проявить ко мне такое великодушие после того, как я отказалась остаться с ней вопреки ее горячему желанию и горячим просьбам… Это заставило меня одновременно проникнуться к ней чувством благодарности и почувствовать угрызения совести. Конечно, я была перед ней виновата. И я чистосердечно признала свою вину.
Миссис Мэдкрофт но-детски искренне обрадовалась и моему признанию, моему раскаянию.
— Что бы ни случилось, ты всегда будешь желанной в моем доме, — заверила она меня. — А главное, ты не беспокойся. Мистер Ллевелин, может быть, никогда и не узнает о нашем маленьком обмане.
Эдмонд заранее предупредил своих сестер о том, что намерен в этот вечер объявить в гостиной о нашей помолвке. И вот этот момент наступил. Эдмонд взял меня под руку так, что наши пальцы переплетались, и степенно повел к огромному камину. Мы подошли, остановились и повернулись лицом к собравшимся. Теперь Эдмонду предстояло сказать то, ради чего он всех пригласил. Он на одно мгновенье посмотрел мне в глаза и улыбнулся. От этой улыбки у меня радостно замерло сердце, а глаза наполнились слезами.
Эдмонд обвел взглядом собравшихся, мысленно прося тишины и внимания. Но гостиная монотонно гудела, напоминая в эти минуты горное ущелье, по которому с непрестанным гулом катит свои волны горная река. Каждый болтал о чем-то своем, мелком и повседневном и, казалось, никого не интересовало то, что сейчас должно было произойти. Будто каждый день в Эбби Хаус происходили помолвки с участием хозяина имения.
Этот гул в гостиной, это подчеркнутое равнодушие к нам с Эдмондом для меня не являлись неожиданными. Я уже знала о некоторых приготовлениях наших недоброжелателей, ведь у господ не может быть тайн от слуг. Так вот, Фанни отдала нечто вроде указания всем участникам торжественного собрания не обращать внимания на нас с Эдмондом. Судя по всему, ее замысел получил поддержку. Нас с Эдмондом в упор не видели, нас никто не хотел слушать. Как поступить Эдмонду? Это не тот случаи, когда мистер Ллевелин может воспользоваться своими правами хозяина имения. Оставалось лишь стоять и ждать, стоять и ждать.
Первой не выдержала миссис Салли Причард. Не думаю, что она нарушила запрет Фанни ради того, чтобы выручить Эдмонда. Просто она решила использовать прекрасную возможность еще раз во всеуслышание сказать мне колкость.
— Я надеюсь, что мы сегодня не услышим вновь рассказ о том, как мисс Кевери чуть было не лишилась жизни, — сказала Салли с откровенной издевкой, перекрывая гул голосов. — Эта история и так всем надоела.
— Господи, конечно же, — подала голос Фанни. — Садись, Эдмонд, ты сегодня выглядишь смешным.
Я почувствовала, как напряглись пальцы, вся рука, все тело Эдмонда. Каким-то особым чувством я ощутила, что в нем закипало раздражение. Но внешне это никак не проявлялось. Что касается меня, то я заранее простила Фанни и Салли все их вероломные выходки, помня о том, что именно их вероломный поступок сыграл решающую роль в нашем сближении с Эдмондом. А сейчас? Ну что ж, нужно немного подождать. Пусть сейчас Салли и Фанни потешат себя, мое торжество впереди. Он наступит, мой звездный час. Колкости, которые звучат сейчас, это все мелочи. Главное, чтобы не стряслась большая беда, вызванная разгулом зла в Эбби Хаус. Чтобы до нее дело не дошло, миссис Мэдкрофт должна уехать отсюда. Если бы только Урсула каким-либо образом выпроводила миссис Мэдкрофт…
