Катю разбудили яркие лучи солнца. Открыв глаза и оглядевшись, она заметила, что в постели одна. Видимо, Станислав поднялся совсем недавно, потому как подушка рядом еще хранила тепло его головы. Сев на постели, графиня со стоном приложила ладони к вискам. Словно молоточки застучали в ее голове так, что невыносимо больно было даже поднять глаза. Превозмогая слабость, Катя поднялась и, накинув на плечи пеньюар поверх тонкой шелковой сорочки, пошатываясь вышла из спальни.
- Дарья! - позвала она и тотчас скривилась от неприятных ощущений в области затылка.
- Звали, барыня? - явилась перед ней горничная.
- Звала. Его сиятельство где?
- Уехали барин, - опустила глаза Даша. - Письмо Вам велели передать.
Сунув руку в карман передника, Даша извлекла сложенный вчетверо лист бумаги и протянула его Катерине.
Взяв из рук горничной послание, Катя вернулась в спальню, забралась с ногам на постель, развернула его и погрузилась в чтение.
"Катрин, я не знаю, как скоро смогу увидеть Вас, потому как мне не ведомо сколь долго продлится наш поход, но умоляю Вас, чтобы не случилось за время моего отсутствия, какие бы новости Вы ни получили из Петербурга, дождитесь моего возвращения! Может ,я и не всегда был справедлив к Вам, и не всегда поступал так, как должно, но все мои поступки продиктованы исключительно любовью к Вам. Без Вас я не вижу смысла в дальнейшей жизни моей, потому как Вы ее смысл. Вы моя жизнь, Катрин! Любящий Вас супруг, А.В.Войницкий".
Катя отложила письмо. На душе после его прочтения скребли кошки. Слезы навернулись на глаза. Тревога, вызванная какими-то неясными намеками, содержащимися в его письме, поселилась в ее душе. Что он хотел сказать этим? Какие еще вести могут прийти из столицы?
Дни в ожидании возвращения Станислава потянулись удручающе медленно. Катя невыносимо страдала от скуки. Прогулки по Тифлису ее больше не привлекали. В первые дни она несколько раз осмелилась выйти пройтись, но заметила, что привлекла к себе заинтересованные мужские взгляды. Вызванный интерес был ей не приятен. Ни для кого не было секретом, что женщин в гарнизоне, а в особенности привлекательных, было немного. К тому же по большей части дамы были замужними, что приехали сюда так же, как и Катерина, последовав за своими мужьями к месту службы.
Больше заняться было совершенно нечем, к тому же тоска по Алеше и Злате сводила ее с ума, и она с нетерпением ждала хоть какой-нибудь весточки из дома.
Коротая дни в обществе Тамары, Катя и предположить не могла, пока она в полнейшем неведении находилась столь далеко от столицы, в это время в Петербурге решалась ее судьба.
Вацлав Станиславович граф Войницкий, используя все возможны способы от уговоров и лести до откровенного подкупа старался ускорить рассмотрение Синодом дела о разводе его сына с mademoiselle Забелиной. Заседание по этому вопросу состоялось в начале апреля. Вацлав явился лично и подтвердил достоверность всех изложенных в прошении фактов, на основании чего было вынесено решении о признании брака графа Войницкого Станислава Вацлавовича с Забелиной Екатериной Владимировной недействительным в виду нарушения условий заключения этого самого брака.
Зная, как сын привязан к своей дочери, Вацлав лично явился в особняк Блохиных на Большой Морской и потребовал отдать ему внучку, так как Синод постановил оставить ребенка, рожденного в этом уже несуществующем браке, с отцом.
Наталья Федоровна, услышав такие вести, слегла. Петр наотрез отказался даже показать племянницу Вацлаву, заявив, что без ведома сестры он не позволит забрать девочку.
Именно от брата Катя получила эти печальные известия. Она несколько раз перечитала его письмо, не в силах поверить, что Вацлав осмелился на такое. Шоком для нее стало известие, что Злата крещена в католической вере и понимание того, что супруг ее не мог не знать об этом. Так вот каких вестей из столицы опасался Станислав! - поняла она. Он знал, что так будет! Знал и ничего не сказал ей! Не предупредил!
Злость на супруга ударила в голову. О, если бы только он был сейчас рядом, он бы не замедлила высказать ему все! И тотчас другая мысль пришла ей в голову. Станислав ей не муж отныне. Получается, что все это время она прожила с ним во грехе?! Боже! - Катя устало опустилась в кресло. Только представив, что ее ждет по возвращению в столицу, она вздрогнула. Вновь косые взгляды, ехидные улыбки, шепотки за спиной. Закрыв лицо руками, она разрыдалась. А ведь даже уехать сейчас, чтобы спрятаться подальше от всех в деревне, в Романцево, она не может. К тому же там Мари, - скривилась Катрин отняв ладони от заплаканного лица. И Алешу она отдала Елецкому, а теперь и Злату у нее заберут. Боже, но что же делать?! Мысли лихорадочно метались в голове. Принять католичество, - шепнул внутренний голос, - обвенчаться с Войницким по законам его веры. Но как можно?! Он же предал ее! Скрыл! Если бы Станислав рассказал ей обо всем, если бы она была готова к тому, что неизбежно случиться...
Словно игла кольнула в сердце. Николай свободен, она не замужем... Да, но нужна ли она сиятельному князю с такой-то подмоченной репутацией, если наследника он уже получил? Где найти ответы на все мучающие вопросы?
Катрин решила дождаться возвращения Войницкого. Новости о том, что они более не состоят в браке, еще не дошли до гарнизона, и пока она могла не опасаться ни сплетен, ни нежелательного внимания со стороны офицеров полка, поскольку в этой ситуации ее вполне могли счесть женщиной доступной, терять которой уже нечего.
Глава 24
После визита Вацлава Войницкого Наталья Федоровна была так плоха, что Петр счел необходимым послать за врачом, хотя и знал, что бабушка врачей не любит. Врач, осмотрев больную, выписал какую-то микстуру и рекомендовал прежде всего полный покой, что в ее ситуации было едва ли не издевательством. Два дня она не поднималась с постели. На третий день ей наконец-то стало лучше, ужасная головная боль отпустила, и, проснувшись поутру, графиня вызвала к себе горничную и велела ей привести себя в порядок. Не время сейчас бока отлеживать, пора уж и честь знать. Пока горничная осторожно укладывала в прическу поседевшие пряди, Наталья Федоровна пыталась придумать выход из сложившейся ситуации, ведь кроме нее и Петра отстаивать интересы ее внучки некому.
Покидая дом Блохиных, Вацлав пообещал вернуться, но уже с постановлением обер-прокурора Синода о передаче ему опеки над дочерью Станислава. Пожилая дама вполне осознавала законность требований Войницкого, и теперь перебирала в памяти всех, кто имел хоть какое-то влияние при дворе, сожалея о том, что почти все, с кем был дружен ее муж, уже отошли от дел. Решение пришло внезапно. Кто, как не Павел Гурьев, вхожий в святая святых, может помочь ей? Ведь и ему Катя не чужая! Разумеется, с решением Синода не поспоришь, но она надеялась с помощью Поля хотя бы потянуть время до возвращения Станислава или Кати.
