– О, позвольте мне. – Лиливайт сел поближе к сестрам. – Это такая драматическая история, и клянусь, что никто из вас, джентльмены, правильно не расскажет ее. – Он сделал глубокий вдох и взглянул на Лотариана, словно просил у него разрешения рассказать все самому. Только тогда, когда высокий лорд кивнул в знак согласия, Лиливайт начал свой рассказ. – Не имея сведений о том, почему исчез Ройл, лорд Аппертон, упокой Господь его душу, леди Аппертон и мы трое решили, что у нас нет другого выхода, как направиться в далекий Корнуолл самим и узнать о судьбе нашего друга.
– И что вы узнали, милорд? – В рассеянности Анна сжимала пальцами свои юбки, не замечая, что мнет их.
– Все. Однажды поздней ночью мы прибыли к нему без всякого уведомления. Ройл встретил нас в доме и предложил бренди. Он явно был расстроен нашим внезапным появлением. Помню, что понял это по его голосу и взгляду. Он каждую минуту хотел броситься к лестнице. Конечно, мы просто не могли знать, что там, наверху, были три малышки – вы, крепко спавшие в одной из спален. Он, очевидно, хотел сохранить это в секрете. С каждой минутой он нервничал все больше и в конце концов превратился в комок нервов. – Доктор снова и снова подливал себе бренди.
– Бог мой, Лиливайт. – Лотариан откинул назад голову, не удовлетворенный рассказом. – Ты слишком тянешь! – Он убрал со своей руки облаченную в перчатку руку Элизабет, положив ее ей на колени, затем поднялся, направился к камину и встал около него, опершись локтем о зеленый с белыми прожилками мрамор. – Ну, продолжай же, друг.
Лиливайт начал говорить быстро, словно боялся, что если остановится, то Лотариан подхватит эту историю и сам закончит рассказ.
– Через час бренди развязал Ройл язык, и он, тот человек, который воспитал вас, рассказал о цепочке потрясающих событий. – Лиливайт бросил настороженный взгляд на Лотариана.
– Ну, давай же, друг, рассказывай. – Лотариан поднес бокал к губам, но не пил. Мэри видела, что он напряженно наблюдает за ее реакцией.
Лиливайт глубоко вздохнул – история, безусловно, приобретала драматический оборот.
– Ройл поведал нам, что однажды вечером принц позвал его и приказал отправиться в Маргейт как можно скорее, чтобы позаботиться о его жене. Да, он так и сказал – его жене. Вашему отцу даже не намекнули, почему так спешно надо ехать в Маргейт, но он тотчас же отбыл. Приехав на место, он обнаружил, что миссис Фитцхерберт была практически без сознания – роды проходили тяжело. – Лиливайт кашлянул, поднял свой бокал и подал знак Гэллэнтайну наполнить его снова. Приятель с удовольствием выполнил его просьбу.
Старый Повеса залпом выпил содержимое. Мэри тоже хотела попросить еще бренди.
– Ройл был обескуражен, так как принц не сказал ему о беременности Марии. Но больше его потрясло не ее положение, а то, что он увидел потом.
– А что он увидел? Расскажите нам, пожалуйста, – умоляла Элизабет.
Глаза Лиливайта расширились. Напряжение, царившее в библиотеке, стало невыносимым.
– В тени комнаты стояла леди Джерси и королева Шарлотта.
– Королева? – От волнения Элизабет затопала ногами по ковру.
– Да. На самом деле, когда ваш отец спросил о том, в каком состоянии миссис Фитцхерберт, именно королева сказала, что Мария приняла большую дозу опиума, чтобы уменьшить боль, и она, королева, не смогла остановить ее. Ройл приподнял веки роженицы: зрачки у нее были черными и расширенными, но, когда он попросил бутылку опиума, которой она пользовалась, надеясь выяснить количество выпитого, ему ее не дали. Анну охватило волнение.
– Кто-то дал ей этот наркотик?
Лиливайт вздохнул и пожал плечами:
– Ройл подозревал это, но он не мог оспорить заявление королевы. Через два часа в полубессознательном состоянии миссис Фитцхерберт родила трех мертвых малышек.
– Достаточно, Лиливайт. Я закончу.
Лотариан направился обратно к дивану и медленно, сделав три попытки, сумел встать на свое тощее колено перед Элизабет.
– Дорогая, они казались мертвыми, но вашему отцу, хотя он и считался самым лучшим врачом в Лондоне, не разрешили осмотреть их. Он умолял дать ему шанс спасти девочек, но королева не желала слушать об этом. Она объявила, что дети родились мертвыми. А если бы даже родились живыми, то вскоре все равно умерли бы, так и должно было быть.
Анна прикрыла рот рукой. Глаза девушки были полны слез.
– Королева не сомневалась, что Ройл последует ее указанию, но на себя она не брала никакой ответственности, – вмешался Гэллэнтайн. – Она поручила Ройлу написать письмо принцу и сообщить, что миссис Фитцхерберт вскоре поправится и не останется следа от ее болезни.
– Ее… болезни? Она имела в виду – детей. – Изумрудные глаза Элизабет наполнились слезами.
Лотариан замолчал, задумался, вперив взгляд в рисунок на турецком ковре, и продолжил рассказ:
– Тогда, по указанию королевы, леди Джерси завернула синих младенцев в шаль и положила бездыханных детей в корзину с крышкой, которую она поспешно передала в руки вашему отцу. Он должен увезти их за город, похоронить там и никогда не говорить никому об их существовании. Никогда. Будущее принца Уэльского зависело от этого.
– Но дети не были мертвыми, – взволнованно добавил Гэллэнтайн. – Они были еще живы. Сомнений не оставалось.
– Черт тебя подери, Гэллэнтайн. Теперь нет никакой интриги в рассказе! – Лиливайт сжал пальцы в кулак и ударил им по колену.
Лотариан, стоявший на колене, вытянул назад руку и щелкнул пальцами.
– Помощь, пожалуйста.
– О, конечно. – Лиливайт помог Лотариану встать. Когда высокий джентльмен сел на стул Лиливайта, последнему лишь оставалось стоять разинув рот. Гэллэнтайн заворчал, но сделал так, как попросил его Лотариан – явный лидер среди Старых Повес.
– Ройл был очень предан короне, поэтому он уехал из Маргейта сделать то, что приказала королева. Но когда ночью экипаж катился по дороге, он услышал тонкий писк, раздававшийся из корзины.
– Это плакали дети! – Слезы просочились сквозь ресницы Анны и потекли по щекам.
– Да, – ответил Лотариан. – Ройл поднял крышку и увидел три пары глаз, смотрящих на него. Он расстегнул рубашку, прижал трех дрожащих малышек к груди, закутал своим пальто, чтобы скорее согреть их. Они были живы, но, если бы он вернулся с новорожденными в Маргейт, к королеве, он был уверен, они не пережили бы и ночи.
Гэллэнтайн крепче сжал руками хрустальный бокал, словно собирал в кулак всю свою волю.
– Ваш отец знал, что надо было сделать, поэтому он привез детей в свой дом и немедленно нанял двух кормилец. – Он улыбнулся каждой из присутствующих девушек. – И вы знаете окончание истории. Он воспитал трех очаровательных молодых леди.
