Направившись к яркому пятну, он понял, что это волосы, ярко-рыжие женские волосы. И теперь он уже отчетливо слышал всхлипывания и тихий шепот этой женщины — вероятно, она не слышала его шагов и думала, что находится в конюшне одна.
Сделав еще шаг-другой, Тристан опустился на колени возле женщины и тотчас же узнал ее. Именно эту рыжеволосую красавицу он видел в хижине, когда стоял у окна. Он вспомнил, что мужчина назвал ее по имени — Хейд. Но почему же она плакала? Почему лежала на грязном полу конюшни?
Внезапно она затихла, словно почувствовала его присутствие.
— Пожалуйста, миледи, скажите, — прошептал Тристан, — не могу ли я как-нибудь облегчить вашу печаль?
Она медленно подняла голову, и взгляды их встретились. Потом глаза ее вдруг расширились, и она, протянув к нему руки, прошептала:
— А я думала, что ты — сон.
Тристан покачал головой и прошептал в ответ:
— Нет-нет, милая, не сон.
Руки их соединились, и теперь он заметил, что она по-прежнему плачет; ее слезы, похожие на крошечные драгоценные камни, медленно стекали по щекам.
— Милая, что я должен сделать? Как утешить тебя?
— Обними меня.
Эти слова были сказаны шепотом, но в ушах Тристана они прозвучали оглушительно. В следующее мгновение он привлек к себе девушку и крепко прижал ее к груди так, что ее сердце оказалось напротив его сердца.
— Не плачь, милая, — бормотал Тристан. — Теперь все будет хорошо. Теперь я с тобой.
— Ты ведь этого не допустишь? — прошептала она, тихо всхлипывая.
— Нет-нет, конечно, нет, — ответил Тристан, не понимая, что именно он обещает и о чем речь.
Прижимая к груди девушку, он чувствовал, что сердца их бились в одном ритме. И он знал, что сделает для нее все, что только сможет, и сразит любого врага, если она его об этом попросит.
— Не плачь, красавица. Рядом со мной тебе нечего бояться.
В его объятиях тело девушки расслаблялось, и Тристан чувствовал, что она успокаивается. А потом он вдруг понял, что она погрузилась в дремоту.
Прошло еще какое-то время, и Тристан сообразил, что головная боль окончательно его покинула — теперь голова его кружилась от радости. Он не знал, кто эта девушка и как ей помочь, но в одном был абсолютно уверен: это женщина из его снов или грез, женщина, которая вторгалась в его сны долгие годы. И она не призрак, она теплая, из плоти и крови.
«А я думала, что ты — сон», — сказала она. Значит, тоже знала о его существовании, знала, что они встретятся? А что это был за мужчина, который оставил ее всего несколько минут назад? Может, муж? Или любовник?
Тристан еще крепче прижал к себе девушку. Он знал, что она должна принадлежать только ему. Он давно уже поклялся, что никому ее не уступит. Да-да, не уступит, ведь он искал ее десять лет.
— Не расстанусь с тобой, чего бы это мне ни стоило, — прошептал Тристан. — Будь между нами хоть сам король, ты навсегда останешься со мной.
Внезапно послышались шаги, и тут же раздался тревожный шепот Фаро:
— Мой господин, собирайся скорее, твои посланцы уже приближались к Гринли, когда на них напали…
— Кто, разбойники? — Тристан поднял голову и увидел своего верного друга, стоявшего в дверях конюшни.
— Нет, — ответил Фаро, входя в полосу лунного света. — Это были люди из Сикреста. Они ищут тебя, и намерения у них самые скверные.
Тристан посмотрел на Хейд, мирно дремавшую в его объятиях, потом снова взглянул на Фаро.
— Им удалось прорваться в замок?
Фаро покачал головой:
— Нет-нет, их всего горсточка. Но они расположились лагерем у стен замка. — Презрительно сплюнув, Фаро добавил: — Они думают, что ты боишься встретиться с ними лицом к лицу.
Несколько мгновений Тристан раздумывал, потом встал, держа Хейд на руках.
— В таком случае я вернусь и приветствую их должным образом. Сейчас я, подожди немного…
Не обращая внимания на насмешливый взгляд Фаро, Тристан двинулся по проходу между денниками. Опустившись на чистое сено вместе с девушкой, он пригладил ее волосы и прошептал:
— Миледи, если ты слышишь меня во сне, подумай о моих словах. Я ничего о тебе не знаю, не знаю даже, где твой очаг. И все же я взял бы тебя с собой сейчас же, чтобы не оставлять здесь, в столь прискорбных обстоятельствах. — Он вспомнил о человеке, вызвавшем ее слезы, и, помрачнев, добавил: — Возможно, мне действительно не следовало бы покидать тебя сейчас, но все-таки я должен тебя оставить ненадолго. Скройся от своего мучителя, если это необходимо, но умоляю, не убегай далеко. Я обязательно вернусь за тобой.
Хейд шевельнулась и застонала во сне. Тристан склонился к ней и вдохнул аромат ее волос.
— Клянусь, что вернусь. — Он нежно поцеловал ее в губы и, поднявшись на ноги, вышел из конюшни.
Отправившись на поиски Тристана, Фаро оставил коней совсем недалеко от стен Сикреста. Однако они без труда миновали пьяных стражников и вскоре уже мчались на север в сторону Гринли.
— Кто их предводитель? — спросил Тристан, оборачиваясь. — Может быть, сэр Найджел?
— Нет-нет. — Фаро покачал головой. — Это всего лишь толпа простолюдинов-вилланов, и они сами по себе. — Фаро пришпорил коня и, догнав своего господина, продолжал: — У посланца, все же сумевшего пробиться сквозь их ряды, не было времени понять, чего они хотят. Тристан нахмурился и проворчал себе под нос:
— Кажется, я знаю, почему они меня ищут. Но сейчас это не имеет значения. Что ж, если они меня ищут, то непременно найдут.
Преодолев последнюю часть пути, всадники, наконец, увидели внушительные башни замка Гринли, поднимавшиеся из ночного тумана. Осадив коней, они какое-то время осматривались. У западной стены замка виднелись догоравшие походные костры, и там же находились захваченные смутьянами посланцы.
Увидев своих воинов — все они были связаны, — Тристан еще больше помрачнел. Он твердо решил: месть за незаконное вторжение в его владения должна свершиться этой же ночью.
Повернувшись к Фаро, он спросил:
— Фар, сможешь ли ты проникнуть в замок, минуя подъемный мост?
Фаро ненадолго задумался, потом кивнул:
— Да, смогу.
— В таком случае действуй. Как только окажешься в замке, прикажи Баррету опустить подъемный мост. И пусть эти люди войдут. А вот потом…
Какое-то время Тристан излагал план дальнейших действий, а Фаро молча кивал. Затем он спешился и направился к замку. Тристан же мысленно вернулся к рыжеволосой девушке, которую оставил в конюшне Сикреста. Он задавал себе множество вопросов, но ни на один из них не мог ответить. И чем дольше он размышлял, тем больше запутывался. Неужели его судьба — обвенчаться с простолюдинкой? Неужели именно к этому он придет после многолетней борьбы за свое нынешнее положение? С раннего возраста он страдал, зная, что является бастардом, произведенным на свет родителями благородного происхождения. И каждая завоеванная им награда доставалась ему тяжкими усилиями. И неужто теперь он ослушается Вильгельма, своего друга и короля, и откажется от предложенной ему невесты? Каковы будут для него последствия такого поступка? Возможно, его лишат дома, в котором он, по сути, еще и не жил. И лишат титула, тоже доставшегося ему дорогой ценой. И, конечно же, ему придется отправиться в изгнание вместе с его рыжеволосой избранницей.
