Нахмурившись, я поменяла свои лютики на его тюльпаны.
– Осторожнее! Смотрите под ноги!
Похоже, он был ошарашен, обнаружив сервировочную миску рядом со своим стулом, однако поднял ее с пола вместо меня и водрузил на стол.
Мы сели ужинать все вместе, втроем. Отец благословил угощение. Я взяла ломтик сухого печенья и обмакнула его в чай.
Мистер Тримбл последовал моему примеру и осторожно надкусил краешек:
– Это кушанье чрезвычайно похоже на то, которое миссис… Как, вы сказали, зовут вашу кухарку?
– Харви.
– …Харви подавала нам давеча вечером.
– Ее стряпня не отличается разнообразием – это правда, – но я всегда полагала, что моряки не придают особого значения тому, что едят.
– Не иметь выбора и не придавать значения – далеко не одно и то же.
При некотором размышлении я вынуждена была признать его правоту. Обмакнув печенье в чай, я сообщила ему:
– Зато на Рождество она готовит нам жаркое. – Во всяком случае, так было на прошлое Рождество.
Несколько минут мы ели в молчании, которое нарушил отец:
– Ты должна передать все свои записи по Ranunculaceae[16] этому молодому человеку, Шарлотта.
– Почему?
– Чтобы он мог завершить твое исследование и написать об этом статью.
Но ведь это была моя работа и моя забота. И она была ею на протяжении почти целого года. А если он прочтет мои записи, то узнает почерк!
– А почему ее не могу закончить я?
– Потому что ты скоро выйдешь замуж. Ты вложила в это исследование столько труда, что было бы сущим несчастьем допустить, чтобы твои усилия пошли прахом.
– Если мне предлагается выбор между поиском супруга и завершением своей работы, то, должна сказать, я предпочла бы…
– Вы знакомы с Ranunculaceae, мистер Тримбл?
Ну почему никто из них не желает меня выслушать?
– Я знаю, что они собой представляют.
Он, видите ли, знает! Пожалуй, я позволила этому безумию зайти слишком далеко.
– Вы когда-либо занимались обширными исследованиями семейства Ranunculaceae, мистер Тримбл?
– Мне известно, как выглядят лютики.
– Лютики – всего лишь один представитель семейства, которое насчитывает более тысячи видов. – Я метнула негодующий взгляд на отца. – Вы умеете пользоваться составным микроскопом?
– Я пользовался тем, в котором была только одна линза. А в составном микроскопе[17] их две, если не ошибаюсь?
Я воззвала к отцу:
– Он не справится. Я должна закончить свое исследование сама.
В этом случае мне не придется отдавать ему свои записи и он никогда не узнает о том, что вел переписку со мной, а не с моим отцом.
– Мы обсудим это позже. – Лицо отца просветлело. – Я хотел спросить тебя, Шарлотта, не получала ли ты известий от Лондонского ботанического общества относительно моего письма редактору?
– Кажется, получала. Только вчера почта доставила их ответ. – Я положила его туда, куда всегда клала отцовские письма, хотя он не мог запомнить, где они лежат. Мне приходилось буквально силой вкладывать почту ему в руки, но и тогда я следила за тем, куда он положит ее, чтобы впоследствии ее можно было отыскать. – Я уверена, что мистер Тримбл с удовольствием поможет тебе найти его.
Но мистер Тримбл не смог удержаться, чтобы не запротестовать:
– Честное слово, я ведь даже не знаю…
– Потому что именно в этом и заключаются обязанности помощников. Они помогают.
Если они твердо вознамерились отстранить меня от моих же исследований, то я не менее твердо вознамерилась ни в чем не идти им навстречу. Покончив с бисквитом, я съела ровно столько солонины, сколько собиралась, после чего отодвинула тарелку и встала из-за стола.
Мистер Тримбл тоже поднялся. Уже не в первый раз я пожалела о том, что он ничуточки не похож на того мистера Тримбла, которого нарисовало мне воображение. Быть может, тогда… его присутствие не ощущалось бы столь явственно. И не было бы столь угрожающим. Напротив, он был бы вполне управляем.
– Что ж, не смею вам мешать.
Отец выставил вверх палец:
– Я надеялся, что перед тем, как уйти, Шарлотта, ты…
– Уверена, что мистер Тримбл сможет оказать тебе любое содействие.
Войдя в гостиную, я забрала со стола свои бумаги и иллюстрации, над которыми работала, после чего поднялась наверх. Толкнув дверь в свою комнату плечом, я переступила порог и стала снимать книги с полки, сложив их стопкой на полу, а на их месте разложила иллюстрации. Детские книжки матери занимали почетное место на моем комоде.
Опустошив шляпную коробку, я сунула в нее свои бумаги и запихнула ее под кровать, отчетливо сознавая, что пройдет совсем немного времени, и я вновь вернусь к работе над ними. Пара дней, которые мне придется подождать, чтобы отец осознал свою ошибку, позволят мне с удвоенным рвением и энергией вновь взяться за работу.
На следующее утро я проснулась в половине шестого утра, оделась и сошла вниз – только для того, чтобы сообразить, что заняться мне теперь решительно нечем. Я более могла не утруждать себя помощью отцу во время его прогулок. Как и экономить холодный чай или молиться о том, чтобы миссис Харви не забыла оставить нам что-нибудь на завтрак. Но, раз я уже встала, то почему бы не использовать с пользой столь неожиданно образовавшееся свободное время? И я начала делать кое-какие записи насчет тех подозрительных желтых цветов, что прислал нам мистер Тримбл, но вскоре вспомнила, что отныне и это меня не касается. Тогда я взялась за письмо нашему издателю, предлагая ему написать что-нибудь другое помимо книги об изготовлении восковых цветов, поскольку с ними у меня ничего не получалось. Но и тут перо мое замерло на середине предложения. Эта обязанность ведь тоже легла на плечи мистера Тримбла. Встав из-за стола, я направилась было в кабинет отца, но застыла на полпути, неуверенно шагнула к книжному шкафу и только потом сдалась окончательно. В конце концов я вернулась за свой стол и спросила себя, а чем же теперь я буду заниматься, если помогать отцу мне отныне возбраняется?
Других дел и забот у меня попросту никогда не было.
Взошло солнце, и его лучи осветили столы, книжные полки и полы, припорошенные пушистым налетом пыли. Пожалуй, я могла бы заняться уборкой… но пусть теперь об этом болит голова у нового помощника отца!
А вот если я решу прочесть последний номер «Журнала естественной истории»[18], то это ведь нельзя будет счесть оказанием помощи, верно? Собственно говоря, он не имел прямого отношения к тому, над чем я в последнее время работала. Но, едва я опустилась в кресло, как с верхнего этажа до меня донесся звук чьих-то шагов и вскоре на пороге появился мистер Тримбл. Он что… только сейчас проснулся?!
