– Хорошо, приезжайте в пять часов, – проворчал Оскар. – Я закажу комнату для переговоров и буду вас ждать.
Он самолично пересчитал деньги и проверил все выписанные номера, а потом позвонил частному детективу Коху и паре прикормленных журналистов, велев им тоже явиться в Дойче Банк.
– Проследите, чтобы рядом с комнатой для переговоров было еще одно помещение, – приказал Оскар секретарю. – Дверь оставьте чуть приоткрытой, чтобы было слышно, о чем мы будем говорить.
Зайберт прибыл точно в назначенное время.
– Вот сумма, которую вы требовали, – проговорил Оскар, выкладывая из портфеля деньги.
Пересчитав их, Зайберт вышел, чтобы положить купюры в ячейку, и через пять минут вернулся.
– Спасибо! Дело сделано – теперь мы можем обсудить план действий.
Дверь в смежную комнату открылась и оттуда вышел детектив Кох – угрюмый сорокалетний мужчина в двубортном пиджаке и мягкой шляпе.
– Я являюсь частным детективом, и меня наняли, чтобы я засвидетельствовал факт вымогательства. Номера купюр, которые вы только что получили от Рейха, переписаны. У нас есть три свидетеля, которые могут все подтвердить.
– Простите, а что именно вы собрались подтверждать? – в недоумении спросил Зайберт. – Мистер Рейх дал денег Ассоциации в помощь немцам Поволжья – чтобы мы могли зафрахтовать судно и переправить их в Канаду. Я оплатил счет транспортной компании, только и всего.
Оскар вскочил из-за стола.
– Какое Поволжье? Какой фрахт?!
– Вы же сами хотели, чтобы я помог создать вам безупречную репутацию в Германии. Вот я и создаю.
Стоящие в дверях журналисты переглянулись и достали блокноты.
– Ничего не пишите! – рявкнул Оскар и, схватив Зайберта за плечо, вывел его из комнаты.
– Я тебя похороню, ты понял? – зло прошептал он, когда они остались одни.
Зайберт деликатно отстранился от него.
– Это не в ваших интересах – меня хоронить. Если у меня будут проблемы со здоровьем, у вас начнутся проблемы с наследством барона Бремера. Нина Купина рассказала мне кое-какие подробности из вашей биографии.
– Это что – шантаж?!
– Да бог с вами! Это всего лишь напоминание о том, что деловые люди должны договариваться между собой.
Оскар хотел что-то сказать, но так и не нашел подходящих слов.
2.Зайберт сидел у себя в столовой и подсчитывал доходы и расходы:
История с немцами Поволжья получила продолжение, и на ней можно было сколотить приличный политический капитал – большой и жирный плюс.
Транспортная компания заплатила Зайберту комиссию за фрахт судна – тоже плюс.
С Рейхом удалось помириться – он понял, что старина Генрих поступил правильно, выставив его защитником немцев за рубежом. Сделка по продаже русского леса была одобрена всеми инстанциями и подписана, а развернутая статья про лагеря спрятана в сейф.
Минусов тоже хватало, и Зайберт собирался выставить за них счет господину Рогову. Полиция задержала Клима и Нину в Гамбурге, и пока там выясняли, кто они такие и с какой целью приехали в Германию, Зайберту пришлось возиться с их детьми.
Они сводили его с ума: старшая читала лекции о вреде картин и икон, а младшая рисовала картины и иконы прямо на обоях.
Зайберт составил столбик из цифр – во что ему обошлась еда, мыло, уголь и новые чулки для Таты – взамен старых, порвавшихся. Сумма набегала немаленькая.
Послышался топот, и в столовую влетели Тата и Китти.
– Дядя Генрих, нам срочно нужен злой и жадный принц-капиталист! – закричали они наперебой.
Зайберт сунул листок с подсчетами в карман.
– Отстаньте от меня! Нет у меня никаких принцев!
Девочки переглянулись.
– То, что надо! – обрадовалась Тата. – Звучит очень по-капиталистически. Мы у вас там золото нашли: вы должны на него сесть и чахнуть!
– Какое золото? – испугался Зайберт.
Он вспомнил о коллекции царских монет, спрятанных в музыкальной шкатулке, и ему стало дурно. Неужели дети их нашли?
– Ничего не трогайте! – завопил он. – Золото – это не игрушки!
– Но ведь других игрушек у вас нет, – сказала Китти.
Зазвенел электрический звонок, и Зайберт побежал открывать, всем сердцем надеясь, что это пришли Клим и Нина.
Это действительно были они – помятые, взволнованные и, кажется, счастливые.
– Мама и папа приехали! – завизжала Китти.
Зайберт не стал им мешать целоваться и обмениваться бессмысленными восклицаниями. Он вышел на балкон, закурил сигарету и достал из кармана счет за предоставленные Климу услуги – чтобы еще раз все проверить.
Внизу фрау Хаусвальд счищала с крыльца нанесенный за ночь снег. Увидев ее, Зайберт позабыл обо всем на свете и нечаянно выпустил счет из рук. Ветер подхватил его и бросил ей под ноги.
– Вы, кажется, уронили… – проговорила фрау Хаусвальд. – Это ваша бумажка?
Он замотал головой:
– Нет-нет, не моя. Если не сложно, выкиньте ее, пожалуйста.
Еще не хватало, чтобы фрау Хаусвальд прочитала, что там написано, и подумала, что он жадина и крохобор.
– Я могу узнать ваше имя? – спросил Зайберт. – А то мы уже несколько месяцев живем рядом и не знаем, как кого зовут. Я – Генрих.
– А я Гертруда.
Зайберт улыбнулся от уха до уха. Имя Гертруда в СССР расшифровывалось как «Героиня Труда».
«Вот уедут мои незваные гости, и я позову ее пить какао», – решил Зайберт.
15 октября 2009 – 12 августа 2015 гг.Я родилась в 1975 году в Нижнем Новгороде в семье, где время и деньги тратили на книги.
Моя юность пришлась на эпоху перемен: прежние ценности рассыпались в пыль, а новых никто не придумал. Я ездила верхом, упивалась мемуарами Ариадны Тырковой-Вильямс и старалась не смотреть телевизор. Самым интересным местом для меня были библиотеки с их чугунными лестницами, таинственными подвалами и несравненным запахом старых фолиантов.
Я работала адвокатом, преподавала в университете и в свободное время писала. Это был долгий и непростой путь – со взлетами, поражениями и реинкарнациями.
Моя профессия – это нечто среднее между археологией и алхимией. Я извлекаю на свет божий давно забытые материалы и, смешивая бесчисленные ингредиенты, ищу философский камень.
Наткнувшись на новую тему, я отправляюсь в путешествие – в Китай, Аргентину или Россию – и тщательно изучаю источники, хожу «по тем самым мостовым», дышу «тем самым воздухом» – а потом все переношу в книги. Каждый роман – это череда открытий, и каждый раз мне хочется поделиться находками, увлечь страстью – именно поэтому я трачу отпущенное мне время на писательство. В каком-то смысле это поход за тридевять земель за живой водой, преодоление трудностей и счастье в конце пути.
