– Вот так, значит, ты это понимаешь… – медленно сказал Туманов.
– А ты – как же? – с вызовом спросила Софи, видимо вызывая наружу его гнев.
В какой-то момент буря казалась неизбежной, однако Туманов переборол себя, встал из-за стола и, ничего более не сказав, вышел из столовой.
Софи вернулась к себе. Подняла валяющуюся на полу книжку, раскрыла, уставилась в пляшущие перед глазами строки.
«Он наклонил голову, ища ее губы. В первый момент его губы едва касались ее губ, потом он прижался к ним сильнее, и Франсуаза испытала новое и невероятное сильное ощущение, сравнимое только с электрическим разрядом. Все ее существо охватил неизъяснимый чувственный восторг. Она никогда не могла себе даже представить такого. Казалось, это ощущение приходит вместе с лунными лучами и одновременно оно разливалось пламенем по всему телу. Все ее мысли и чувства слились в одном ощущении принадлежности ему. Более никого не существовало в этом мире. Они были одни под ясным небом, в царстве божественной красоты и невыразимого совершенства…»
До кофейни, расположившейся в Московской части, на углу Колокольной улицы и Поварского переулка, Софи добиралась сначала на конке, а потом – пешком. Экипажем, который Туманов предоставил в ее распоряжение, она пользоваться не стала, резонно полагая, что кучер одновременно является хозяйским осведомителем. Туманов, как ей было прекрасно известно, не доверял никому. Отчего он должен был делать исключение для Софи?
Склоненное над чашкой лицо Элен было прикрыто вуалькой, но Софи разглядела его сквозь большое окно кофейни, витрина которого была украшена кукольной сценкой домашнего чаепития. До назначенного срока оставалось еще не меньше пяти минут, но Элен всегда отличалась неженской пунктуальностью. Экипажа Головниных нигде не было видно и Софи поняла, что Элен также, как и она сама, заметает следы. «Но по другой причине!» – напомнила она себе. Напротив Элен, неловко выпрямившись и оглядываясь по сторонам, сидела невысокая, худая девушка, которую Софи не сумела сразу признать.
– Софи! Голубка! Как я рада! – бойко воскликнула Элен, встала навстречу подруге, подняла вуальку и поцелуйно клюнула Софи в щеку.
– Здравствуй, Элен! Здравствуйте, Кэти! – ровно сказала Софи.
Вот новость! Элен не решилась прийти на встречу одна! Она приволокла с собой эту Кэти с косым глазом, которая вечно вскрикивает, вздрагивает, пожимается и от снедающей ее неловкости лезет туда, куда лезть не следует. Однако, Элен предпочла иметь даже такую спутницу (Другие, по всей видимости, просто не согласились бы!)… Ей неудобно оставаться наедине с давней подругой, после того, как подруга уронила себя в глазах обожаемого Элен «приличного» общества? Ну что ж! Софи не собирается отказываться от своих планов и теперь уж непременно позаботится о том, чтобы Элен стало еще более неудобно.
Подбежавшему официанту Софи заказала кофе и эклеры со сливочным кремом и невозмутимо принялась за еду. Над столом повисло молчание, которое решительно, но как всегда максимально неуместно, нарушила Кэти.
– Софья Павловна! Софи! Я хочу, чтоб вы знали… Мне безразлично…Я ничуть… ну, я хочу сказать, разделяю… то есть, не разделяю, конечно… Простите! И – да! Разделяю совершенно…
– Вы, Кэти, тоже живете с кем-то вне брака? – спокойно уточнила Софи. – Надо же. А я и не слыхала…
– Нет! Нет! – Кэти сначала побледнела, а потом мучительно покраснела. От волнения оба ее глаза выправились и, таращась, в упор глядели на Софи. – Я хотела сказать, что я лично выше всех этих предрассудков, и вы всегда можете рассчитывать… В моем лице… Хотя вам, конечно, ни к чему…
– Благодарю вас, я поняла, – кивнула Софи. – Вы – выше. На этом и покончим, если вы позволите.
Слушать Кэти было тягостно для всех присутствующих. Элен мешала давно растворившийся сахар изящной ложечкой, и она вполне слышно позвякивала об стенки чашки, выдавая смятение молодой женщины. В нормальном состоянии души и тела Элен никогда не позволила бы себе такой распущенности. Фи! Звенеть ложкой! Софи усмехнулась.
– Элен! Я не хочу понимать, зачем ты притащила сюда Кэти. Я пригласила тебя для приватного разговора…
– Я могу уйти! Сейчас! – взвизгнула Кэти, вскакивая и проливая кофей на белую скатерть.
– Сядьте, милочка, и не привлекайте к себе внимания! – успокаивающе и вместе с тем жестко сказала Софи. – Не надо сцен! Вашей вины в сложившейся ситуации нет ни на йоту, ибо любопытство, как известно, не порок. Особенно для юной девицы. Но все это, в конце концов, ваше дело. Я намерена получить от тебя кое-какие сведения, Элен. И получу их… – Софи сделала перерыв, ожидая, пока официант сменит скатерть.
Все это время Кэти угрюмо разглядывала выложенный плиткой пол, Элен пыталась открутить кружевную розетку от шали, а сама Софи ловко доедала на весу нежный эклер, намереваясь сразу же заказать еще.
– О чем же ты хотела поговорить, Софи? – слегка дрожащим, но в общем спокойным голосом осведомилась Элен. – Я полностью к твоим услугам. От Кэти у меня секретов нет…
– Прекрасно! – с насквозь фальшивым воодушевлением воскликнула Софи и, хищно улыбнувшись обеим собеседницам, облизнула испачканный кремом палец.
Элен вздрогнула. Манеры Софи всегда были далеки от идеальных, но все же подобный жест в ее исполнении нельзя было истолковать иначе, кроме как вызов. Элен от всей души ненавидела вызовы и все, что с ними связано. Согласно ее представлениям, нормальная жизнь должна была течь плавно, не слишком отклоняясь от средней линии. Все прочее было так неприлично, неловко и… Да что там лукавить! Отклонений она просто боялась…
– Дело обстоит следующим образом, – серьезно и деловито продолжала между тем Софи. – Я, как вы обе знаете, живу сейчас с Тумановым в одной квартире. Фактически мы муж и жена, хотя ни о каких обрядах не может быть и речи…
– Но почему, Софи, почему?! – ломая руки, воскликнула Элен. Видно было, что этот вопрос давно уже висел у нее на языке. – Конечно, он очень сложный человек и не пара тебе, но раз уж так все случилось…
– Раз уж так случилось, почему бы вам не пробежаться вокруг алтаря? – язвительно переспросила Софи. – Так? Но зачем? Ты можешь объяснить?
– Разумеется, могу, – Элен отчетливо приободрилась. – Если вы поженитесь, то станете настоящей семьей, будете любить и уважать друг друга как супруги, сможете занять соответствующее место в обществе…
– Какое место, Элен?! Что ты несешь?! – Софи говорила почти шепотом, но всем троим казалось, что она кричит. – Где место Туманова в этом, так называемом, обществе?! Где – мое?! Им плевать на меня, а мне – на них! Скажи: что изменится для нас, если какой-то поп пробормочет над нами слова клятвы, в святость которой мы оба не верим?
