— Духа Эспаньолы! — воскликнул Дамон.
Макандаль улыбнулся ему:
— О, я не дух, друг мой. Я — человек, такой, каким был также Иисус Христос. Ниспосланный Богом, чтобы привести вас к вашей мести. Вместе мы выгоним белую чуму с Эспаньолы! А если мы при этом заставим думать, что здесь были целые армии духов, то так, значит, и надо. Мы посеем страх среди белых. Мы хотим, чтобы они дрожали перед нами!
Макандаль огляделся по сторонам, ожидая аплодисментов, но их не последовало. Он строго переводил взгляд с одного слушателя на другого.
— Я вижу сомнения, я вижу размышление в ваших глазах? Вас понизили в должности, вас выбросили из домов белых, после того как один из моих апостолов посвирепствовал среди ваших господ? У вас появилось такое чувство, будто гнев Божий поразил скорее вас, чем хозяев? Но вы не должны так думать! Конечно, некоторые из вас сейчас трудятся на полях, вместо того чтобы выполнять в доме легкую работу. Однако вы одержали победу! Вы навели ужас на плантаторов! Вы слышите меня? Вы понимаете? Ваши хозяева, ваши надзиратели боятся вас!
Рабы зашевелились, когда он словно выплюнул последние слова. Некоторые шептались, некоторые глухо выражали свое одобрение. В глазах почти всех собравшихся начал отражаться огненный взгляд Черного мессии.
— Конечно, это нелегко, — продолжал Макандаль. — Никто не говорит, что легко завоевать свободу и что все обойдется без жертв. Найти путь к свободе, друзья мои, значит проложить дорогу в ад белым людям. Так что будет жарко, будет опасно. Некоторые из нас при этом сгорят или встретят дьявола, и, может быть, мы будем вынуждены сражаться с ним плечом к плечу. Но что такое черт по сравнению с мужчинами и женщинами, которые называют себя вашими господами, которые необоснованно считают вас своим «имуществом»? С теми, кто продает вас на рынках, кто эксплуатирует ваши тела и пытается принести ваши души на алтарь своего Мамоны! Черт по сравнению с ними — друг! Так что шагайте навстречу ему с улыбкой! Если мы вынуждены вести белых людей в пекло, даже если нам туда придется идти перед ними, прежде чем мы достигнем рая, значит, так тому и быть!
Макандаль бегал перед своими слушателями взад и вперед, время от времени глядя то на одного, то на другого из них горящими глазами, словно обращаясь к нему одному. Джеф почувствовал, что это напоминает ему последнюю речь капитана Сигалла. Пират тоже не боялся дьявола.
— Ты боишься убивать, сестра? — обратился Макандаль к маленькой изящной негритянке. Она сидела в первом ряду и чем-то напомнила Джефу Бонни.
Женщина горько улыбнулась:
— Моя дочь умерла от лихорадки, когда мец запретил вызывать врача. Мой сын умер во время рубки леса, потому что надзирателю показалось, будто деревья падают слишком медленно. Мой второй сын погиб на виселице, после того как, исполненный ярости и боли, ударил надсмотрщика. Как же я могу бояться убивать? Как я могу бояться ада? Хуже того, что я пережила, быть не может. Если ты дашь мне яд, Макандаль, я подмешаю его мецу в еду. Если ты дашь мне пистолет, я застрелю его, а если ты дашь мне мачете, я порублю его на куски. Я радуюсь предстоящему бою, Макандаль! Скажи мне лишь, когда я должна начать. — Она встала и подняла кулак.
Макандаль благодарно кивнул женщине, а затем снова обвел взглядом рабов и остановился на Джефе. Черный мессия смотрел прямо на него:
— Ты умеешь ждать, брат?
Джеф ответил на его взгляд:
— Я не люблю ждать.
Макандаль рассмеялся.
— Ни один хороший мужчина не любит ждать, — заметил он, — однако, молодой человек, месть — это такое блюдо, которым наслаждаются, когда оно холодное.
— А я доживу до этого? — прервал Дамон диалог между Макандалем и Джефом. Его голос звучал пронзительно; конечно, он был уже не молод. — Смогу ли я вдохнуть воздух свободы?
Взгляд Макандаля устремился вдаль.
— Это будет уже скоро, — сказал он негромко, — это будет скоро… Зерно уже брошено в почву. Плантаторы дрожат от страха. В ближайшем будущем мы обрушим на эту страну огонь и кровь, яд и смерть, террор и панику. До тех пор пока белые не сбегут отсюда, мой старый друг. Пока они не станут умолять нас, чтобы мы разрешили им убежать… — Слушатели пришли в восторг. Однако Макандаль еще не закончил свой разговор с Дамоном. Он подошел к пожилому человеку. — А если ты не доживешь до этого, мой друг, то тогда должен будешь вернуться сюда! — Голос Макандаля стал похож на шипение. — Ты должен вложить всю свою волю, всю свою силу и всю свою ненависть в желание вернуться. Вернись сюда змеей, которая удушит своих мучителей! Вернись сюда как волк, который разорвет их на части! Вернись сюда слоном, который затопчет их ногами! Вернись сюда как Каин, который убивает Авеля! В каком бы облике ты ни вернулся — убивай! Мы сделаем это сейчас, или же мы сделаем это позже. Мы сметем белых с Эспаньолы!
У Дамона был такой вид, словно он находился под наркозом, однако остальные слушатели хлопали в ладоши и кричали. Они восхваляли Макандаля, как священника или даже Бога. Джеф увидел, как маленькая женщина, а также рабыня из хозяйского дома Роше о Брюм целовали ему руки. Последнюю из них он привлек к себе и поцеловал в губы. Дамон позже не сказал ни слова, когда она не примкнула к его группе, а куда-то исчезла. Джеф и Пьерро увидели ее только на следующее утро на построении. Женщина сияла. Ее черная кожа словно светилась изнутри.
Джеф тоже сиял, когда встреча наконец закончилась.
— Вот это план! Мы вытравим белых с этой земли. Мы настолько запугаем их, что они исчезнут сами по себе. Это гениально, Пьерро! Для этого даже не нужно большого восстания, никакой войны. Мы просто доведем их до сумасшествия, пока… да, пока самые жирные из них не решатся больше выходить из своих домов, не решатся больше прикасаться к своей еде… до тех пор пока их маленькие женушки не станут умолять увезти их отсюда подальше… — Исполненный дикой радости, он стал прыгать рядом со своими друзьями.
Пьерро, напротив, казался скорее протрезвевшим. Он сначала молча шел рядом с Джефом, явно расстроенный тем, что Кларисса осталась с Макандалем. Теперь Пьерро скептически посмотрел на друга.
— Ты хоть раз видел страх в глазах Ублийе? И его друзей? — спросил он, фыркнув. — Он останется, и другие тоже. Нет, Цезарь, выступлений Черного Мессии недостаточно для того, чтобы белые оставили нам страну. Нам нужно настоящее восстание и много оружия. И черные, которые умеют размахивать мачете, а не подмешивать немножко яда и ждать, чтобы мец ушел сам по себе.
— Но им ведь не останется ничего другого! — ликовал Джеф. — Когда загорятся плантации, когда мы вызовем сатану, когда…
