– Нет! – воскликнул Гренби и тут же уже спокойнее добавил: – И вы, Дьюард, ничего не сможете доказать!
Адам усмехнулся и произнес:
– А я и не собираюсь ничего доказывать. Мне лишь нужна была правда. Однако, сэр, мне очень любопытно, вы сначала направили свой пистолет на меня, а убили почему-то Тэлбота. Почему? Кого вы защищали? Говорите, Каролину? А может быть, все-таки себя?
Лицо Гренби исказило страдальческое выражение, губы задрожали, а глаза недобро блеснули. Затем он, высокомерно вскинув голову, тихим, ровным голосом произнес:
– Кто же теперь вам это скажет? И не слишком ли вы много хотите знать? Будьте осторожны, Дьюард, иначе вы можете слишком далеко зайти.
Лорд Кастлери смущенно поправил стопку бумаг, лежавших перед ним на столе, положил на них руки, откашлялся и поднял глаза на Адама.
– Хочу сообщить вам, что после получения письма от Чарльза Стюарта, в котором он защищает вас, и, учитывая последние события, с вас сняты все обвинения, Дьюард. – Он выдержал паузу. – От имени министерства приношу вам свои извинения.
Адам натянуто улыбнулся.
– Благодарю вас, сэр.
Он понимал, что Кастлери нелегко было извиняться и признавать свою неправоту, однако надо было отдать ему должное, он все же поборол себя и признал свои ошибки.
– Признаться честно, это очень неприятная история, – вздохнув, произнес министр. – Мне кажется, для всех будет лучше забыть ее поскорее. Полковник Раули мертв, и нет смысла лишний раз расстраивать его семью, объявляя всенародно о совершенных им преступлениях.
– Да, пожалуй, – с некоторой долей иронии согласился Адам.
Он полагал, что в правящих кругах имелись влиятельные персоны, которые не были заинтересованы в том, чтобы вокруг этого дела, как и вокруг семейства Раули, раздувался скандал.
Спустя два дня после смерти Тэлбота, Дьюард написал рапорт, где изложил во всех подробностях о своем расследовании, один экземпляр которого он передал Кастлери, а второй – в министерство внутренних дел. В своем рапорте он сообщил о покушениях на Каролину, о признании Лейтона, о собственных умозаключениях по поводу участия в деле Силбари и его связи с Тэлботом, а также о недавних событиях, произошедших в Шентоне. Однако Адам не стал ничего сообщать о лорде Гренби, который сыграл немаловажную роль в случившемся. Он решил, что будет лучше передоверить решение судьбы этого старика его брату и сыну.
– Я написал Веллингтону и Стюарту и попросил их не обращать внимания на мои предыдущие письма, где я излагал обвинения полковника Раули в ваш адрес, – продолжил Кастлери. – Я ваш должник, Дьюард, – произнес он с почтительностью.
Адам улыбнулся и сказал:
– Я запомню это, сэр.
Кастлери задержал на нем внимательный взгляд и тоже улыбнулся.
– Возможно, по окончании войны нам понадобятся новые дипломатические кадры. И такой талантливый человек, как вы, не должен ускользнуть от нашего внимания. Вы заслуживаете хорошей карьеры, Дьюард. Думаю, вы не очень будете возражать, если мы предложим вам более ответственную, но менее опасную работу, чем та, которой вы занимаетесь сейчас.
– Возражать? – рассмеявшись переспросил Адам. – Ну что вы! Конечно, нет.
– Мне кажется, вам просто необходимо сменить род своей деятельности. – Министр уселся на стуле более свободно. – Я слышал от Фарнвуда, что вы собираетесь жениться на миссис Раули.
Хорошее настроение Адама вмиг куда-то улетучилось. Недавнюю веселость, искрившуюся в его глазах, сменило настороженное, неуверенное выражение.
– Да, – сказал он. Но ответ его прозвучал несколько натянуто.
Он просто растерялся и не сразу нашелся, что сказать в данной ситуации, так как вопрос этот застал Дьюарда врасплох, и чувствовал он себя довольно глупо.
После возвращения из Шентона он почти ни с кем не разговаривал о Каролине, ибо избегал этой темы намеренно, опасаясь, что его мечты о будущем счастье призрачны и вот-вот могут растаять, улетучиться, испариться. Как это бывало в его жизни уже не раз. Он не только говорить, он даже думать об этом боялся. Хотя спрятаться от своих тревожных, мучительных мыслей, конечно же, не мог.
– Мне очень приятно было узнать, что вся эта неприятная история в отношении вас закончилась так благополучно, – приветливо улыбаясь, проговорил министр. – Надеюсь, миссис Раули и ее дочь уже оправились от всех треволнений, которые им довелось пережить в последнее время.
– Да, насколько я могу судить, с ними все в порядке. Миссис Раули сильная женщина, и в этом смысле ее дочь очень похожа на свою мать.
Когда Адам выходил утром из дома, Каролина, Елена и Эмили собирались навестить раненого Шеритона, которому доктора велели соблюдать постельный режим. При одной только мысли о том, что Каролина и Джордж увидятся снова, Дьюарда охватывала неуемная ревность. Он представлял себе, какой между ними состоится разговор, как Каролина склонится над раненым, как посмотрит, и каким взглядом тот ответит на ее взгляд…
– Вы собираетесь пожениться до вашего возвращения в Лиссабон? – поинтересовался Кастлери.
Адам на секунду задумался.
– Да, скорее всего. Хотя у нас еще не было возможности подробнее обсудить наши планы на будущее.
– Ну, я думаю, у вас еще все впереди. Надеюсь, Стюарт не станет возражать, если вы задержитесь здесь еще на время медового месяца. Он должен вас понять. – Кастлери тепло улыбнулся. – Медовый месяц – это так важно для новобрачных. Главное, чтобы он не имел возражений против того, что вы теперь будете женатым человеком. Адам улыбнулся ему в ответ.
– Желаю вам счастья, Дьюард, – сказал министр, смерив собеседника уже посерьезневшим взглядом.
Поблагодарив Кастлери, он с тяжестью на сердце вышел из кабинета, а очутившись на улице, вдруг ощутил страх предстоящей потери, и сердце заранее заныло, словно предчувствуя очередное разочарование.
* * *
– Мама, а Шерри еще долго не сможет ходить? – спросила Эмили, когда они в экипаже Уэлстонов возвращались домой после посещения больного.
– Думаю, еще несколько дней ему придется полежать, – ответила Каролина. – Слава Богу, он довольно быстро идет на поправку. Наверное, Энди и Джек очень хорошо ухаживают за ним.
– Никогда бы не подумала, что они на такое способны, – сказала Елена. – Трудно поверить, что эти легкомысленные молодые люди вдруг окажутся такими заботливыми и усердными сиделками.
Эмили внимательно посмотрела на Елену.
– Не надо говорить о них плохо. Мне нравятся Энди и Джек.
– Да разве я говорю о них плохо? – удивилась женщина. – Мне тоже они нравятся. Просто я хотела сказать, что никогда не можешь заранее знать, на что способны люди, пока не представится случай. Подумать только, такие ветреники и шалопаи вдруг превращаются в кротких, терпеливых и очень ответственных людей!
