— Ты познакомишь телезрителей со своей точкой зрения как человек, частенько бывающий на всевозможных светских приемах и вечеринках, — предложил Хэл. Будто Роланда требовалось говаривать. — Расскажешь о том, что знаешь. Разовьешь какую-нибудь небольшую тему. Скажем, принимают ли аристократы в свои круг нуворишей?.. Или что значит быть дебютанткой в высшем свете в 1990 году? Чем нынешняя система отличается от старой, когда молодых девушек представляли ко двору в Букингемском дворце?
Роланд живо кивал в ответ.
— Да, это будет неплохо, — непринужденно согласился он. — О, я столько всего могу рассказать! Запросто сумел бы даже делать еженедельные отчеты о жизни благородного общества. Что-то типа светской хроники, а?
Хэл задумчиво кивнул:
— Это интересно… Но посмотрим сначала, как пройдет твое первое появление на экране, хорошо? Другими гостями будут профессор Джулиан Уинтертон, социолог, леди Элизабет Гринстед, графская дочь, которая была дебютанткой в 1918 году, а также некий Дании Фокс, представляющий организацию «Классовые борцы» и, разумеется, люто ненавидящий все, что связано с нынешней нашей властью. Думаю, он оживит дискуссию.
— Да-да, конечно, — торопливо поддакнул Роланд.
Что ж, возможно, это тот самый большой шанс, которого он так долго ждал. Возможность завоевать известность. В конце концов в Лондоне есть немало таких, кто знает не больше, чем он, но называет себя экспертом в вопросах общества. Так почему бы и ему не стать одним из них?
Машина пришла вовремя. Роланд в предвкушении предстоящего, сильно волнуясь, сел в нее и бросил шоферу:
— Я сегодня выступаю в «Первым делом».
— Знаю, — буркнул тот.
Машина двинулась по все еще погруженным в полумрак пустынным лондонским улицам в сторону студий «Стар телевижн» в Гринвиче. Роланд, рассеянно выглядывая в окно, мысленно уже отвечал на вопросы, репетировал остроумные ответы, пересказывал в уме наиболее забавные истории. Своим появлением на телевидении и манерой держаться он произведет настоящий фурор. Операторы будут восхищаться тем, как естественно он смотрится. Телезрители забросают программу письмами с просьбами еще раз показать «того интересного молодого человека». Его пригласят снова, уже на постоянную работу. А если повезет сегодня, то ему сразу же предложат вести собственное ток-шоу, где он будет брать интервью у разных знаменитых людей.
И плевать на тех, кто пытается встать у него на дороге. Он им еще покажет! Он станет влиятельным человеком, с которым хочешь не хочешь придется считаться!
Неряшливого вида девушка в джинсах и большом мешковатом свитере встретила его в вестибюле. Двумя руками она прижимала к груди стопку бумаг и вообще усиленно корчила из себя занятого человека, который вот уже несколько часов на ногах и работает.
— Идите за мной, — живо предложила она. — Сначала я отведу вас в гримерную, а потом познакомлю с режиссером. Хотите кофе?
Роланд, который с каждой минутой нервничал все сильнее, пробормотал что-то насчет того, что он предпочел бы чай. Через минуту он уже сидел перед зеркалом в кресле с целлофановой накидкой, застегнутой под подбородком, а в лицо его пристально вглядывалась высокая худая девушка в белом халате.
— Вам с молоком и с сахаром? — спросила та, что была в джинсах.
— Только с молоком, если можно.
Его слепил яркий свет лампочек, навешенных по всему периметру зеркала. Гример все не отводила глаз от открытых пор на его носу. Цвет лица у Роланда был нездоровый, желтоватый. Покончив с осмотром, девушка стала ловко красить его косметическим карандашом.
К семи часам он был готов и ждал в приемной, которую сотрудники студии прозвали Зеленой комнатой, вместе с остальными приглашенными на передачу «Первым делом» гостями. К ним вышел режиссер, поздоровался со всеми, но представлять друг другу не стал. Девушка с бумагами, похоже, была приставлена специально к Роланду, потому что она то и дело подбегала к нему и справлялась, все ли нормально. Между тем Хэла нигде не было видно.
Наконец до ушей Роланда донеслись слова, которых он одновременно мучительно ждал и боялся:
— Пойдемте вон туда.
Они двинулись по коридору, поднялись на два лестничных пролета, миновали еще один коридор, где к стене были прислонены какие-то декорации, и наконец вышли в просторный зал. Освещение там было настолько ярким, что Роланд в первую минуту зажмурился. В углу зала на диване сидела девушка-ведущая в летнем розовом платье, несмотря на то, что на дворе стояло студеное зимнее утро. Вокруг нее полукругом расставили кресла. На одном из них сидел известный эстрадный певец с пластинкой в руках. По полу змеились соединительные кабели и в специальных тележках медленно двигались включенные камеры, за которыми стояли сноровистые молодые люди. Зрелище испугало Роланда. Он замер на месте, ожидая, что сейчас будет.
Ведущая поблагодарила певца за то, что тот «заглянул на огонек», потом повернулась к камере № 1 и сообщила миллионам телезрителей, что после рекламной паузы в студии состоится обсуждение вопроса «Существует ли еще классовая система?».
— Оставайтесь с нами! — очаровательно улыбнувшись в камеру, сказала она. Вслед за этим прозвучала фирменная музыкальная заставка передачи и пошла реклама.
— О'кей, — услышал Роланд, как шепнула ему на ухо все та же девушка в джинсах. Она взяла его за руку и усадила в одно из кресел напротив ведущей передачи.
Тем временем Хэл, появившийся невесть откуда, рассаживал других гостей: профессора, титулованную старуху и молодца из «Классовых борцов» с эмблемой своей организации на футболке. Ассистенты студии прицепили им на лацканы маленькие микрофоны, ведущая уверенно и приветливо улыбалась гостям, а потом по всей студии разнеслось басовитое эхо:
— Готовность: десять секунд! Роланда прошиб холодный пот.
Черт возьми, что он хотел рассказать? Остальные гости выглядели уверенными и спокойными. Как будто выступление на телевидении давно стало для них привычным делом. Интересно, кому дадут слово вначале? Интересно, знает ли ведущая и остальные, как его зовут?
— Пять секунд!
Господи… Напряжение, охватившее Роланда, стало невыносимым. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, ладони стали липкими от пота. Ведущая торопливо навесила на лицо «экранную» улыбку, рекламная пауза закончилась, и на камере № 1 зажглась красная лампочка, предупреждающая о том, что они в эфире.
Роланд даже не слышал, что ведущая сказала в первую минуту и как представила телезрителям своих гостей.
— Так все-таки как вы считаете, существует ли еще классовая система? — спросила она профессора, краснолицего здоровяка, который больше смахивал на начальника футбольной команды, чем на ученого-социолога.
