не увядала, как и надежда Софьи добраться до истины.
Она, приглашённая остаться с супругом во дворце, пока не пройдёт рождественский бал, была впервые за последнее время рада, что не придётся возвращаться в имение. Там её ждало лишь продолжение мучительной жизни, а здесь ещё есть слабая надежда на что-то, в чём и сама себе признаться боялась.
Выйдя из спальни в ночную тишь коридора, Софья держала перед собой горящую на подсвечнике свечу. Она поставила перед собой ясную цель узнать побольше об этом прибывшем брате своего возлюбленного. Помня рассказ Алексея о своём брате, Софья сомневалась, что тот был близнецом… Помня голос его, глаза, волосы — всё будто подсказывало, что предчувствие не обманывает. Только недавний флирт его с княгиней заставлял бояться…
Вспоминая её, красивую, заслужившую его внимание, Софья не ожидала встретить её в сей час в коридоре.
— Вы что здесь делаете?! — поразилась она, видя, как княгиня подслушивала за происходящим в одной из спален.
Чуть отстранившись от двери, та уставилась в глаза удивлённой Софьи, но скоро прошептала:
— Он обещал эту ночь мне, а сам там уже с другой.
— Вы с ума сошли?! — поразилась Софья, слыша подобные речи.
— Граф Аминов, — казалось, что княгиня была в глубоком огорчении. — Там, — она приоткрыла щель двери и подозвала Софью подглядеть.
Не зная, почему согласилась на подобную интригу, та несмело подошла. С опаской взглянув на просвет в комнату, Софья застыла от ужаса увидеть бурно любящих друг друга. Стонущая от блаженства под крепкими объятиями красавица вцепилась в наслаждающегося близостью с нею любовника.
Сомнений в том, что это был граф Аминов, Алексей ли, Пётр ли — не было. В его спальне, его фигура, его волосы, пусть лица и не было видно, — Софья отпрянула от двери и облокотилась на стену, чтобы устоять на пошатнувшихся ногах…
— Это не он, — прослезилась она, не желая верить.
— Как не он? — прикрыла дверь княгиня и уставилась вновь на Софью с непониманием.
— Не Алёшенька, — пропищала та с горестью от разрушенных мечтаний.
— Я же Вам говорила, что это граф Аминов, Пётр Петрович. Какого Алексея Вы имеете в виду?
— Нет, — пошла Софья медленно прочь, так и опираясь на стену. — Забудьте… Нет…
— Софи? — заставил её вскоре оглянуться голос появившейся в коридоре Алёны. — Ты что бродишь среди ночи?!
Увидев подругу в компании Николая, Софья понимала, что те уходили к себе спать. Алёна смотрела в ответ, будто читала в глазах новую потерю смысла жизни. Заключив её сразу в объятия, она прошептала:
— Милая моя, что ты? Что случилось? Да что же это такое?
— Это не он? — смотрела Софья в глаза уставившегося с удивлением Николая. — Это не Алёшенька? Он там… с кем-то… Они вместе…
— Нет, — широко раскрыл глаза тот. — Это Пётр…. его брат с супругой. — отрывисто пояснил он. — Полагаю, с нею он сейчас и проводит время. Она должна была нынче вечером приехать вместе с его другом… Как раз к завтрашнему балу.
— Он подлец?! — подошла Софья ближе, поражённая слышать всё это. — Он сегодня флиртовал с другой, да так флиртовал, что… Разве это может быть?
— Я не настолько с ним знаком, — пожал плечами Николай. — У них свободные отношения, видать.
— Нет… Это не жизнь, — отступая, Софья медленно уходила прочь.
Молчаливая, разбитая душевно, она вспоминала любимого и вновь убеждалась, что жить смысла нет… Алёна чувствовала состояние подруги и взглянула на супруга, который опустил виноватый взгляд.
— Ты что-то не договариваешь? — еле слышно вопросила она.
— Клянусь, — вздохнул тот тяжело. — Всё хорошо и… будет ещё лучше. Подожди, и всё будет.
— Объясни? — смотрела с непониманием Алёна. — Зачем мучить Софью ещё больше?
— Молчи, — прошептал Николай, взяв её на руки и скорее укрывшись в комнате.
Положив на постель, начиная покрывать поцелуями, Николай не ожидал, что любимая столь резко оттолкнёт. Высвободившись из его объятий, Алёна поправила платье и отошла к выходу:
— Я должна быть с Софи. Если она что с собой сотворит, не прощу ни себе, ни вам всем.
— Нам? Алёна? — не успел ничего более сказать Николай.
Любимая ушла, оставив его одного со своими мыслями и негодованием. Она побежала к комнате Софьи, нагнав прямо у двери:
— Идём, милая, — прошептала она ей, обняв за плечи и уводя за собой.
Они укрылись в пустующей маленькой спаленке у кухни, и Алёна помогла Софьей лечь в постель, а свечу поставила у окна:
— Вот так… Теперь ты отдохнёшь… Здесь безопаснее.
— Зачем? — смотрела в потолок Софья.
Ей было всё равно уже, что будет завтра. Никакого смысла в будущем не видела. Хотелось просто улететь куда-то в ту незримую, неведомую даль, где пропал её любимый… Алёна прослезилась, видя её такой убитой. Она понимала, что подруга чувствует, чего хочет, а помочь не знала, как…
— Ради дочки живи, Софьюшка…. ради малютки, — молвила она, заметив покатившиеся по щеке её слёзы. — Да и наш малыш Алексей без тебя как?… Он только на твоих руках спокоен. Ведь только у тебя получается нянчиться с ним, — искала Алёна для неё смысл жить.
Только Софья молчала… Смотрела в потолок, слёзы текли по щекам, а всё вокруг будто уже давно перестало существовать… Подглядев за нею и подле сидевшей плачущей вместе Алёной, Алексей тихонько закрыл дверь. Он на миг зажмурился, переживая за всё вместе, но, резко встряхнувшись, поспешил скрыться в темноте потайного коридора…
Ранним утром Алексей уже был готов к предстоящему вечером рождественскому балу. Только волнение не мог терпеть в себе. Занятый мыслями обо всём происходящем, он прохаживался в пустом музыкальном зале дворца и размышлял, взвешивал все за и против, пытался найти решение…
Голос же появившегося в зале Мамонова заставил оглянуться:
— Не спалось?
— Увы, — смотрел в ответ Алексей. — Супруга приехала, долго беседовали, но это не помешает нам насладиться праздником.
— Интересно, — усмехнулся Мамонов. — Моя же ночь решила провести у подруги. Чего-то испугалась. Надеюсь, никто не преследует.
— Неужели?! — сделал Алексей удивлённый вид. — Я слышал, Вы хороший защитник.
— Смутило её что-то. Думаю, Ваше появление здесь пришлось не кстати, уж простите, — выговаривал с нескрываемым недовольством Мамонов.
— Понимаю, — натянул уголок губ в улыбку Алексей. — Но поймите и меня в желании добраться до истины.
— И как Вы собрались это сделать, позвольте полюбопытствовать? — усмехнулся Мамонов.
— Что ж, я могу подозревать каждого. Не скрою, подозреваю и друзей Алексея. Странное их рвение подружиться со мною давит.
— О, в этом я бы согласился, — кивнул Мамонов. — Однако и их пойму. Смотреть на Вас крайне трудно. Такого
