всё ещё любимой и желанной женщине.
— Алёна знает что-то о Софье, — продолжал рассказывать Николай. — Не хочет говорить, что, а сама догадывается, якобы мы играем некую игру. Может стоит и с Александрой пообщаться? — взглянул он с надеждой на Антона, но тот усмехнулся, подняв бокал шампанского:
— Вспомним нашу удачу? Она с нами, друзья! С нами! Не должна покинуть и теперь. Оглянитесь на всё, ведь так?
— Ура! — воскликнул с поддержкой Николай, и Алексей присоединился, вновь чокнувшись с друзьями бокалами и сделав по глотку бодрящего напитка.
Взглянув на карманные часы, Антон резко встал из-за стола и прильнул к окну:
— Вот…. строго по часам, — усмехнулся он, и товарищи встали рядом.
Они смотрели на вышедшую из кареты Александру, которая подошла к церкви напротив, раздавая милостыню просящим беднякам. Почти растаявший снег этим декабрьским днём блестел вокруг под ласкою ставшего вдруг теплее солнца. Словно на миг пришла в гости весна, желая внести в души каждому живущему надежду на что-то лучшее…
— Ах, — понимающе кивнул Николай и с улыбкой толкнул Антона в плечо. — Так вот почему ты бился получить именно эту квартиру!
— Она же замуж вышла, — прищурился с улыбкой Алексей, и Антон сглотнул:
— Да…. но для дела ведь надо, — сразу сообразил он оправдание. — Вот и пообщаемся теперь.
— Не понимаю я вас обоих, — вздохнул Николай и засмеялся. — Чего дурите? Чего за сердечные игры? Куда деваются смелые воины, влюбившись?
— Лучше молчи, — строго взглянул Алексей.
Антон же ничего отвечать не стал. Допив своё шампанское, он скорее застегнулся в камзол, надел треуголку и выбежал из квартиры…
— Александра Фёдоровна? — с удивлением вопросил он, выйдя на двор, будто случайно увидел Александру у церкви.
Удивляясь в ответ, она повернулась, отдав последние монеты бедняку у ворот:
— Вы здесь живёте?!
— Вы наблюдательны и на этот раз, — улыбнулся Антон.
— Дорогая? — вышел из кареты супруг Александры, и она, поправив плащ на своих плечах, пояснила:
— Матвей Сергеевич, позвольте представить….
— Не стоит, я помню сего господина, — важно ответил он, кивнув Антону в приветствие. — Барон Мерижский, Антон Иванович? Думаю, увидимся нынче на балу?
— Так точно, — кивнул в ответ Антон.
— Я была рада встрече, — взглянула мельком Александра.
Видя нежность в её печальном взгляде, Антон, словно невольно, еле слышно вымолвил:
— Не смею сказать того же.
Не зная, как понимать его слова, Александра выдержала паузу и вернулась в карету к супругу. В считанные секунды экипаж умчался прочь, но Антон ещё долго смотрел вслед…
Вечер не застал себя ждать. Рождественский бал в который год вновь начался с фейерверкеров на дворе и звуками весёлых мелодий на улицах и в зале. Роскошно разодетая знать уже наслаждалась праздником, когда Александра с супругом прибыла во дворец. Они ещё на подходе к залу заметили стоящего у дверей Антона.
Он попивал вино, то поглядывая в зал, то кивая проходящим мимо. Он не сразу заметил их приход, но, как только взгляды его и Александры встретились, оба застыли на мгновение. Заметивший неудобную ситуацию Матвей Сергеевич кашлянул в кулак и поцеловал ручку супруги:
— Ступайте, Сашенька, пообщайтесь с подругами, я скоро присоединюсь к Вам.
Александра молчаливо удалилась в зал, снова бросив Антону показавшийся ему полный глубокой грусти взгляд.
— Антон Иванович? — обратил его внимание на себя Матвей Сергеевич. — Я бы хотел поговорить с Вами наедине, не возражаете?
— Не посмею, — усмехнулся тот.
Он последовал пройти с Матвеем Сергеевичем в один из свободных кабинетов.
— Вы желаете присесть? — пригласил к креслам тот, но Антон отказался:
— Надеюсь, беседа будет краткой. Хотелось бы не пропустить ничего интересного.
— Обещаю, — смотрел пронзающим взглядом Матвей Сергеевич. — То, что я сообщу Вам, будет куда более интереснее всего остального.
Предчувствие, что речь будет идти об Александре, Антона не обманывало. Матвей Сергеевич достал из-за пазухи припрятанное там письмо и протянул ему. Прочитав имя на письме, Антон снова взглянул в глаза собеседника, и тот вложил письмо ему в руки, заставляя взять:
— Спрячьте, пока не придёт время. Мои дни сочтены, но Сашенька этого не знает. Не надобно ей знать, понимаете?
— Нет, — смотрел Антон, не веря ушам.
— Буду откровенным, — вздохнул Матвей Сергеевич и отошёл к окну, уставившись на потемневшее вечернее небо. — Видите ли…. она так была растеряна, так огорчена тем, что между вами сложились столь сложные отношения, чуть ли не вечная ненависть, что я предложил пойти на одну интригу. Теперь же времени на всё это, увы, не будет. Однако Сашенька стала моей женой, вернее, пошла под венец со мною, чтобы… Мы хотели насолить Вам, — повернулся он к внимательно слушающему Антону.
Тот стоял, как вкопанный, не желая принимать всё сказанное за правду. Только Матвей Сергеевич продолжил:
— Судьба решила за нас. А посему прошу, объяснитесь с Сашенькой. Она искренне раскаивается в своих поступках. Кто не ошибается? Тем более в таких людях, как Мамонов. Вы разве никогда не ошибались?
— Ошибался, — ответил Антон.
— Поверьте, всё, что происходит, так или иначе, всё — к лучшему, — смотрел с добром его собеседник. — Прошу лишь не сообщать Сашеньке о том, что меня скоро не станет. Она слишком добра, заботлива, но уверить поспешу, что близких отношений, как Вы, может, себе представляете, у нас никогда не было. Простите её, примите, если любите искренне. Она же любит Вас чисто, верно. Не тронута никогда ни кем. Я берегу Сашеньку, как своё дитя, хотя и являюсь супругом… Вы так смотрите, — с улыбкой удивился Матвей Сергеевич на широко раскрытые глаза застывшего Антона. — Что ж…. пора бы вернуться к празднику.
Он ушёл, не дожидаясь ответа, словно сказал всё, что хотел, и верил, что Антон выполнит все просьбы. Тот же ещё некоторое время оставался стоять на месте. Он прокручивал в памяти всё, что пережил с Александрой. Чувство, что совершил такую же ошибку, как и она, заставило его поспешить покинуть кабинет.
Увидев стоящую у столика с водой Софью, он заметил, как та усердно капала из флакончика себе в бокал с напитком какие-то капли, после чего торопливо употребила содержимое бокала. Убеждаясь в том, что подозрения Николая насчёт неё являются не беспочвенными, Антон поспешил спрятаться назад в кабинете и подглядывать в щель чуть приоткрытой двери.
Явившийся вскоре Мамонов страстно поцеловал Софью в губы и игриво вопросил:
— Ты готова, моя прелесть?
— Разумеется, — вдруг одарила томной улыбкой та, но бросила взгляд на зал, откуда доносилась музыка. — А он там танцует с любовницей.
— Да какое тебе дело до этого выскочки? Тебе предстоит танцевать с
