— После меня она больше ни с кем?.. — спросил Матео, стараясь держать себя в руках, но его смуглые щеки все же вспыхнули румянцем.
— Нет, что вы! Конечно, ни с кем, хозяин!
Потом Тиа Андреа что-то долго и горячо говорила на испанском. Когда она закончила, Матео глубоко вздохнул. Он тоже ответил ей по-испански, Рита поняла:
— Прости меня, Тиа Андреа. Но то, о чем ты просишь, просто немыслимо.
Мудрые, все понимающие глаза женщины сделались вдруг хитрыми. На этот раз она зашторила по-английски:
— Да, конечно, вы правы, хозяин. Ведь этот ребенок гринго. И воспитывать его должны чужеземцы. — Тяжело вздохнув, она подошла к Рите и села возле нее на пол, привлекая тем самым внимание Матео к будущей матери.
Матео почти сразу же угодил в расставленную мексиканкой ловушку. Он моментально вспомнил о своей ненависти к белым.
— Этот ребенок — Гарсиа Лорка! — в ярости произнес он. — Ребенок, который родился от меня, не может воспитываться как чужеземец!
— Так я побегу за священником! У нас очень мало времени.
С этими словами Тиа Андреа убежала. Они остались вдвоем.
Сердце у Риты билось так громко, что ей казалось, от его ударов дрожат стены. Она приподнялась на локтях и посмотрела на Матео.
— Я не выйду за тебя замуж! — в ужасе закричала она. Матео улыбнулся. Рита слишком поздно поняла, какую совершила ошибку. Она сказала то, что действительно думала, и теперь ей не отвертеться. Она забыла о характере Матео и о том, как он относился к словам белых. Раз она не хочет быть его женой, значит, это нужно сделать во что бы то ни стало. Чтобы ребенок был действительно его.
Не понимавший английского и уверенный в том, что слезы невесты вызваны болью от начавшихся схваток, священник быстро совершил свадебный обряд, не обращая внимания на плач и громкие протесты Риты. Через два часа после венчания родилась девочка, ее тут же окрестили, дав имя Андреа де Мара Гарсиа Лорка.
Матео приходилось скрываться от властей, поэтому он не мог задерживаться в поселке. После рождения дочери он тотчас же уехал, оставив деньги Тиа Андреа. Пока Рита приходила в себя после родов и привыкала к девочке, старая женщина обошла округу и сняла для матери и ребенка маленький домик, находившийся неподалеку от ее собственной хижины. В нем были гостиная, две спальни и кухня. Он идеально подходил им.
Когда маленькой Андреа исполнился месяц, они переселились в свой новый дом. Ритой к тому времени овладело странное умиротворение. Она больше ни на кого не злилась. Малышка была просто чудо: у нее были огромные карие глаза, ангельское пухленькое личико и спокойный, ласковый характер.
Они ни в чем не нуждались. Как ни странно, но Матео Лорка успел обо всем позаботиться. Материнство изменило Риту. Фигура у нее осталась прежней, только приобрела большую женственность, и местные мужчины начали бросать восхищенные взгляды в ее сторону. Но ни один из них не смел повести себя с ней непочтительно, и Риту это очень радовало. Она боялась, что, если кто-то начнет за ней ухаживать, плоть может не устоять.
Андреа исполнилось пять месяцев, когда Матео впервые навестил их в новом доме. Рита вернулась из лавки и увидела его лежащим на софе с весело лопочущей девочкой на руках. Она замерла на пороге гостиной, открыв от изумления рот. Через распахнутую дверь спальни были видны дорожные сумки и сбруя, висевшие в ногах ее кровати. Тиа Андреа в доме не было.
— Нет! Нет! — закричала она, отбрасывая сумки с продуктами и бросаясь к нему, пытаясь вырвать у него дочь.
Без видимых усилий он отвел ее руки, и Рита встретилась взглядом с его холодными черными глазами. Чувство безнадежности и бессилия сковало ее. Она поняла, что не сможет ничего сделать, и отступила назад. Андреа захныкала, но Рита не могла забрать ее у отца. Одним взглядом он показал Рите всю свою власть над ней.
Она попятилась к двери. Держа Андреа в одной руке, Матео быстро встал и оказался между Ритой и дверью, которую быстро закрыл.
— Давай сначала пообедаем.
Это был незабываемый вечер. Рита готовила обед, а Матео в это время играл со своей дочерью. После обеда Андреа уснула на руках отца. Вид спящей малышки всколыхнул в сердце Риты новую волну страха. Неужели он серьезно рассчитывает?..
Но он действительно на это рассчитывал. Он хотел ее и нисколько не скрывал этого.
Рита помыла последнюю тарелку и убрала ее в буфет. Она нервно развязала передник, уже готовая дать ему отпор, но где-то в глубине души уже знала — они оба это знали, — что сегодняшнее сопротивление бессмысленно и может привести ее к гибели. В памяти молодой женщины еще жива была та ночь, когда он жестоко избил ее, и спящая за стенкой малышка помогла ей удержаться от борьбы с Матео. Девочка была совершенно беспомощна и полностью зависела от матери. Старая Тиа Андреа не смогла бы поднять ее на ноги.
Матео прошел через комнату и, остановившись у нее за спиной, положил ей руки на плечи. Они начали медленно скользить по ее обнаженным плечам… Рита понимала, что настал момент, когда она должна оттолкнуть мужа, но тело было уже не в состоянии противиться его ласкам, оно не слушалось ее, оно ловило каждое прикосновение горячих рук Матео.
— Ты же моя жена, — прошептал он, — и мать моего ребенка. — Она чувствовала, что теряет контроль над собой, вслушиваясь в его тихие слова. — Малышка прелестна. Ты хорошо сделала, что родила ее.
Ее разум восставал, но тело, исстрадавшееся за долгие месяцы по мужской ласке, готово было броситься к нему и раствориться в его объятиях. Рита чувствовала, как от желания у нее даже дрожат ноги, и эти ласковые слова, которые он произнес…
— Но, к сожалению, она — не мальчик, — произнесла она тихо, с оттенком злорадства. Хоть в этом он потерпел поражение.
Матео тихо рассмеялся.
— Это хорошо. У нее будет счастливая судьба. Мальчикам намного тяжелее прожить в этом мире.
— Но она принадлежит мне. Ты никогда не сможешь ее у меня отобрать.
— Я вовсе не хочу ее у тебя отбирать. Что я буду делать с ребенком?
— Пообещай мне, — прошептала она, — хотя я понятия не имею, что может стоить твое слово, но все равно пообещай мне это.
— Мое слово — это все, что я могу дать своим людям. И каждый день оно спасает мне жизнь.
Рита содрогнулась. Она ненавидела Матео за то, что он сделал с ней. Но ей вдруг вспомнились солдаты, разъезжающие по окрестным деревням с листовками, в которых обещалось сказочное вознаграждение за информацию о Черном Коте. Тиа Андреа плюнула на эту листовку и кинула ее в огонь. «Нам надо тщательнее скрывать хозяина. Иначе эти свиньи могут поймать хозяина и насадить его голову на палку», — проговорила она.
