Мачехина дочка - Оксана Зиентек

— Построить приют. — Я задумалась, мысленно представляя себе замок, где будет много-много детей. — Эрик, это, наверное, очень дорого?

— Не знаю. — Эрику явно надоело обсуждать чужие беды. — Познакомишься с Рихардом, попроси, чтобы сделал подсчеты. Он у нас будущий министр финансов, если уговоришь, он тебе что хочешь посчитает. Тогда и будешь знать.

Я рассеяно кивнула, пытаясь уложить в голове свалившиеся на меня знания. Теперь я понимала, почему плакала Кати. И что она имела в виду, говоря про «мелкие грешки без последствий». Но теперь я решительно не понимала, зачем ей все это было нужно? Именно это я и спросила.

— Эрик, скажи, если все так сложно, ну… ребенок без отца, и женщине так плохо… зачем тогда это все? Зачем тогда женщины это делают?

Эрик, который, пока я раздумывала, решил отдать должное позднему ужину, чуть не поперхнулся бутербродом. Он посмотрел на меня как-то странно, словно я спросила несусветную чушь, но все равно решил ответить.

— По разным причинам. Иногда просто потому, что мужчина нравится. Иногда еще зачем-то. Понимаешь, Синичка, я как-то никогда не думал, зачем это женщинам. Вот когда поженимся, тогда ты и сама поймешь и мне расскажешь, если захочешь.

Я кивнула, соглашаясь. Эрик и так до сих пор отвечал на все мои вопросы или честно говорил, что отвечать не будет. Не может же он, в самом деле, знать все на свете. Мы еще какое-то время доедали ужин, пока я не вспомнила, сколько всего предстоит переделать завтра. Однако, Эрика, казалось, мои планы только раздосадовали. Во всяком случае, мне так казалось, хотя говорил он подчеркнуто спокойно.

— Агата, скажи, а что случится с замком послезавтра. Когда тебя здесь уже не будет?

— Да ничего. — Не особо задумываясь ответила я. — Может быть, экономка будет чуть чаще забегать к маме. А, может, и нет. Но, раз гости тоже уедут, то все пойдет своим чередом. Папа-барон не особо прихотлив, поэтому обычно у нас дома все по-простому.

— То есть, — дотошно допытывался Эрик, — даже если ты уедешь завтра, в замке ничего не изменится?

— Получается, так. — Пожала плечами я. А ведь правда, пока Лили не сбежала, меня в замке никто за взрослую не считал. И как-то все справлялись. Осознание этого немного задело, но спорить с очевидным было глупо.

— И что же теперь?

— А ничего. — Эрик ласково улыбнулся. — Ничего, Синичка. Просто помни об этом, когда тебя снова начнут тянуть во все стороны. Постарайся завтра отдохнуть, перед нами еще долгая дорога.

Потом мы шли по ночному парку. Слушали, как в темноте шумит ручей, как ночная птица отзывается в кронах деревьев, как шуршит под ногами листва. Мне, стыдно признаться, очень хотелось, чтобы Эрик снова меня поцеловал. Но признаться ему в этом я не решилась. Сам же Эрик сегодня выглядел настоящим принцем: ироничным и немного отстраненным. Эта отстраненность чувствовалась даже сквозь его ставшую уже привычной заботливость. Я не знала, в чем причина: то ли обиделся, что у меня получалось уделять ему так мало времени, то ли история с Кати заставила его что-то для себя решить. Мне не хотелось ни о чем спрашивать, чтобы не разрушить очарование ночи. Разошлись мы уже в холле замка. Тут Эрик сумел меня удивить, обняв и нежно поцеловав, хотя прекрасно знал, что делать это в холле — это то же самое, что у всех на виду. Мне было жаль расходиться, тем более, что короткий сон немного снял усталость. Однако, я понимала, что Эрику завтра предстоит охота. Будет обидно, если во время этой традиционной для мужчин забавы мой жених будет плестись в хвосте, засыпая на ходу. Поэтому, решившись, быстро поцеловала его в щеку и убежала. Пока мы не придумали ещё какую нибудь тему для срочного разговора.

Вопреки сложившейся привычке, Кати сегодня не ворчала, что я совсем себя не берегу и что завтра опять буду выглядеть сонной растрепой. Она терпеливо ждала меня в комнате, чтобы помочь приготовиться ко сну.

— Кати, не надо было. — Постаралась урезонить я ее. — Тебе, наверное, надо больше отдыхать. Тем более, у тебя завтра свадьба, будешь потом стоять в храме сонная.

— Ничего, постою. — Проворчала Кати, растерявшая свою привычную болтливость. — Как ни крути, а я — все еще ваша горничная, госпожа Гота. Я, а не эта проныра — кухаркина внучка.

— Сегодня — да. А завтра ты станешь почтенной замужней фру, а жене рыцаря не пристало прислуживать кому бы то ни было. — Строго отозвалась я. И, уже смягчившись, добавила. — Кати, ты же знаешь, что все эти годы была мне самой близкой подругой. Я очень рада, что у тебя теперь будет свой дом и семья. Хотя, конечно, в столице мне будет тебя не хватать.

Кати расчувствовалась, и дальше помогала мне, совсем не по-дворянски шмыгая носом. Мне не хотелось тревожить ее еще больше, поэтому я не стала ее ни о чем спрашивать, хотя очень хотелось. Когда Кати ушла, я решила, что непременно поищу что-то в своей шкатулке в качестве подарка на свадьбу. Пусть у Кати останется обо мне добрая память.