Раздались одобрительные крики — все поддерживали Мод и соглашались с ней.
— Да! — раздался голос из толпы. — Верни дни Справедливого Льва, и мы благословим твое правление всеми нашими сердцами!
Это заявление приветствовали громкими возгласами, и толпа заволновалась — все заулыбались, начали подбрасывать вверх шапки. Какая-то женщина с маленьким мальчиком вцепилась в юбки Мод, схватила ее руку и прижала к губам. «Это же мои подданные» — у Мод подступил комок к горлу: она ощутила свою связь с ними гораздо сильнее, чем когда бы то ни было. В жилах многих из них, как и у нее самой, текла смешанная нормандско-саксонская кровь. Невзирая ни на что, эти люди охотно признают ее своей королевой. У Мод перехватило дыхание от благодарности к ним, но она лишь робко улыбнулась женщине. Не в состоянии выразить свои чувства словами, она молилась в душе, чтобы ее поведение не выглядело недостойным.
Неожиданно над головой Мод пролетел камень и упал не более чем в пяти футах от нее. Толпа отпрянула назад, а из задних рядов кто-то выкрикнул:
— Я слышал, что эта волчица заковала нашего доброго короля в подземелье Бристоля, как простого преступника!
Мод охватил ужас.
— Господь мне свидетель, это неправда! — закричала она. — Бывший король содержится в заключении со всем почетом и может свободно передвигаться по замку Бристоль!
Послышались отдельные выкрики:
— Свободу нашему настоящему монарху!
Солдаты Роберта тут же окружили толпу, и смутьяны были обнаружены и оттеснены. Мод мельком заметила темное злобное лицо человека, продолжавшего выкрикивать оскорбления, когда его тащили с рыночной площади.
Она попыталась снова обратиться к людям, но все было испорчено. Толпа молча расходилась.
Путешествие в Винчестер продолжалось, и неприятный инцидент остался позади. «Это отдельный случай, — убеждала себя Мод, — не стоит его принимать всерьез». За исключением нескольких недовольных, люди городка выказали ей свою поддержку. Ни малейшая тень сомнения не должна портить ее триумфальную поездку через весь юго-восток Англии. Но в памяти Мод все время всплывали слова Стефана: «Ты ступила на нелегкий путь, кузина».
Через два дня она с нетерпением дожидалась епископа Анри в своем ало-золотом шатре под стенами Винчестера. Когда он наконец прибыл под разбушевавшимся ураганным ливнем, Мод встретила его сердечно, не доверяя, однако, изворотливому епископу ни на йоту.
— Я так ждала этого дня, — сказала она, предлагая ему скамейку и кубок вина.
Усевшись, Анри поплотнее закутал плечи плащом, будто хотел втянуть его в себя. Мод не представляла себе, какие мысли бродили сейчас у него в голове, но чувствовала, что он внутренне напряжен, и это следовало преодолеть.
— Придвинь жаровню поближе к его светлости, — сказала она Роберту. — Похоже, что он продрог до костей.
Отчужденные манеры кузена Анри всегда заставляли Мод чувствовать себя стесненно, но сейчас она не могла позволить ему запугивать ее, слишком многое поставлено на карту.
— Я не могу сделать вас архиепископом Кентерберийским до тех пор, пока жив Теобальд из Бека, — начала она без предисловий, — но, став королевой, готова назначить вас своим главным советником и священником. Вы будете для меня тем, кем был Роджер Солсберийский для моего отца. Ни у одного прелата не было в руках большей светской власти.
Анри поднял брови, и на его бескровных губах заиграла ледяная улыбка.
— И что вы потребуете за эту особую честь?
Мод прямо встретила его взгляд.
— Ключи от казны, поддержку нормандских баронов и духовенства Англии, а также благословение Рима.
Анри невесело засмеялся.
— Господи помилуй! Да, вы немногого хотите! Но я не могу творить чудеса, Боже упаси! — Его глаза сузились. — Требовать от людей, чтобы они признали наследницей английского трона женщину, имеющую мужа-анжуйца, — то же самое, что требовать чуда. — Он посмотрел на свои руки, на изящные пальцы, унизанные кольцами, вспыхивающими искрами в отсветах жаровни. — Это всегда было трудно, с тех самых пор, как ваш отец принял рискованно смелое решение объявить вас своей наследницей.
Слова Анри звучали обидно, умышленно ранили, но еще более ужасным было то, что он фактически отказывался помочь ей. Почти подавленная паникой, Мод в отчаянии пыталась сообразить, как уговорить его. «Польсти ему, — голос Стефана прозвучал в голове так ясно, будто он стоял рядом с ней. — Будь искусной, предстань перед ним женщиной, а не королевой».
— Вот именно поэтому я так зависима от вас, кузен, — медленно произнесла она. — Под вашим мудрым руководством я надеюсь убедить всех, что решение отца не было таким уж рискованным. — Она улыбнулась епископу своей самой, как она надеялась, восхитительной улыбкой.
Анри медленно потягивал вино, и Мод почувствовала, что его напряжение несколько ослабевает.
— Вы просите меня преодолеть вековые традиции и предубеждения…
— Что еще я могу вам предложить? — перебила она его, воскрешая в памяти дни при императорском дворе, когда ей приходилось наблюдать ловкие сделки императора с честолюбивыми церковниками. — Вы только скажите, ваша светлость. Я дам вам все, что пожелаете… если только это будет в моей власти.
Мимолетное выражение удовлетворения промелькнуло на лице епископа. Мод затаила дыхание.
— Если я соглашусь — но я не даю такого обещания, имейте в виду, — то вы должны, для начала, быть готовой подчиняться моему решению при всех назначениях в епархиях и аббатствах. К тому же я должен быть абсолютно уверен, что вы не станете предпринимать попыток вмешиваться в дела Святой церкви и не будете пытаться любым способом заставить ее служить короне.
Мод предвидела это.
— Я согласна. Обещаю выполнить все то, о чем вы говорите. Клянусь моим сыном и наследником — или любой святой реликвией по вашему выбору.
Анри опять поднял брови.
— Конечно, сейчас вы соглашаетесь. Но почему я должен верить вашим словам? Мой брат также давал подобные обещания, и все мы знаем, как он их сдержал.
— Мы должны доверять друг другу, — просто сказала Мод. — Я не настолько глупа, чтобы идти против Святой церкви в то время, как я нуждаюсь в ее поддержке и когда мне так нужна ваша помощь. Мое слово — закон.
Анри выслушал это, слегка наклонив голову.
— Я ничего вам не обещаю, — сказал он после минутного раздумья. — В особенности того, что касается баронов. Тем не менее я приму вас в Винчестере и потребую, чтобы священники и бароны постарались прийти. А также приглашу архиепископа Кентерберийского посетить нас. Без него вы не можете быть коронованы. — Он встал. — Если станет очевидно, что вас признают, то тогда — и только тогда — я приму меры, чтобы вам были вручены ключи от казны, и соглашусь служить вам как своему монарху в том качестве, которое вы предложили.
