сказала. Но я только устало махнула рукой, давая понять, что не обиделась. Еще пару недель тому назад подобные слова больно задели бы меня, но сейчас были дела поважнее.
— Так, может, мужа попросить, чтобы с Витом поговорил? Отцу, конечно, виднее, — я покачала головой, показывая несогласие со своими ж словами, — но не дело это, что справные мужики до сих пор без своего хозяйства.
— Так я ему тоже говорила… — Старостина махнула рукой, и горестно вздохнула. — Разве ж мужика переупрямишь?!
— Ну, вы подумайте, поговорите… — Я встала, собираясь прощаться. — Когда господский дом готов будет, наш теперешний освободится. Жаль будет в него кого попало вселять, хороший дом.
— Да-а, дом добротный…
Распрощавшись со старостиной и оставив ее в размышлениях, пошла домой. Кому-то могло показаться, что в дом Вита я заходила просто посплетничать о мужчинах. На деле же, мне и правда жаль было оставлять уже почти обжитый дом. Да и, чтобы там Вит не говорил, не нужно, чтобы местные мужики начали коситься на наших солдат. А это непременно случится, если наши начнут один за другим жениться на самых выгодных невестах. Понятно же, что любой отец скорее отдаст свою дочь за парня, который с первых же дней уведет ее на свое хозяйство. Тогда как сельчане до седых волос вынуждены во всем соглашаться с отцом. Тот же Вит, даром что годами не молод, на стариковскую [27] половину явно пока не собирается.
Дни шли. Жизнь в Пехове кипела и, наверное, впервые за последние тридцать-сорок лет никто не заикался о проклятии старого князя. Это и понятно, ведь, вопреки всем нашим страхам, зимовали мы довольно сытно. Запасы мяса, правда, опять подходили к концу и я с тоской думала, что не попросила Арвида привезти из города пару окороков. Теперь, если он сам не додумается, придется месяц, а то и полтора [28], перебиваться на озерной рыбе и небольших подношениях от крестьян, по случаю.
Кипела работа и в доме. Шерсть, те несколько мешков, что мы прикупили осенью, мы с Асей благополучно спряли. Скатерть из добротного вендского льна обновилась полоской роскошного кружева и стала совсем праздничной. Еще один моток кружев лежал в сундуке и ждал подходящей оказии. Я решила отправить его в подарок Хельге, помня, что моей племяннице надо заботиться о приданом сразу для двоих. Не понравится — продаст, деньги лишними не бывают.
— Госпожа Трауте, госпожа Трауте! — Крик мальчишки вырвал меня из мира грез, куда я привычно окунулась, едва успев занять руки работой. — К вам гонец!
О, Творец, как бы отучить этих сорванцов орать благим матом? Стоило произойти какому-нибудь мало-мальски интересному событию, как вездесущие мальчишки тут же выступали в роли посланцев, неся не только весть, но и свежую сплетню по всему селу.
— Ну чего ты так орешь?! — Ворчание Хедвиг, встречавшей неугомонного прямо на пороге, за эту зиму тоже уже стало привычным. — Можно подумать, из дикой пущи, никогда гонца почтового не видел! — и, уже боле приветливым тоном, — Пожалуйте, господин гонец! Госпожа Трауте сейчас выйдет, а я пока взвару травяного вынесу. Горяченький, только запарили.
В который раз отметив про себя, как повзрослела девочка за этот год, я поспешила в хозяйственную комнату, где в сундуке лежал заготовленный пакет. Как хорошо! И в город никого посылать не надо, можно с гонцом до почты передать.
— Здравствуйте! — Поприветствовала я гонца, выйдя на порог. Гонец, им оказался коренастый рыжий парень, вернул Хедвиг кружку и вежливо поприветствовал меня.
— Здравствуйте, почтенная госпожа! У меня срочное письмо для господина фон Роггенкамп-Пехова.
— Муж отлучился по делам, — стараясь скрыть тревогу под маской степенности ответила я. — Можете оставить письмо мне. И у меня тоже есть пакет для отправки.
— Королевской магопочтой или обычным? — деловито спросил парень, суя руку в большую кожаную суму.
— Обычным. — Я рассудила, что на моток кружев и обычное письмо вряд ли найдутся охотники. Да и не жаловал Его величество воров на своей почтовой службе.
Забирая пакет и вручая гонцу свой, я тут же, на месте отсчитала оплату, добавив полмедяка «на выпивку».
— Спасибо, почтенная госпожа! — расплылся в улыбке парень. — Сегодня же отправлю.
И тебе спасибо, красавица! — Подмигнул он Хедвиг и собирался уже уезжать.
— Господин гонец! Господин гонец! — Радогаст выскочил из дома, махая рукой с зажатым в нем пакетом. — Подождите, господин гонец!
Еще раз поклонившись мне, парень чуть тронул коня, чтобы не заставлять немолодого уже мужика бежать через всю площадь.
— Вот ведь, кто-то из ваших доплатил за срочность, — недовольно проворчала Хедвиг, — а дядька Радогаст оказией пользуется.
— Да пусть пользуется, жалко, что ли. — Я не разделяла ее недовольства. По всему выходило, что Радогаст как раз написал кому-то из своих (скорее всего, письмо в город родственнику), а тут вовремя случился гонец. И не надо из села выбираться, рискуя застрять в грязи или попасть в припознившуяся метель.
Вернувшись в комнату под бормотание Хедвиг, что слишком я добрая и этим пользуются все, кому не лень, я покрутила в руках письмо. Обычный пакет, не сильно дорогая бумага, важные письма Арвид обычно получает на бумаге получше. Наверное, надо отложить его до приезда мужа. С другой стороны, письмо-то срочное, а вдруг Арвид задержится еще на неделю?
Вчитавшись в корявые строки, я поняла, что письмо писал некий Детлеф, а Детлефа я знала только одного. «Если совсем туго будет, перебирайся ко мне…», — звал Арвид своего бывшего солдата и знахаря. Неужели, тревогой кольнула мысль, Эльстергофы не успокоились? А ведь, казалось, все давным-давно забылось.
Решившись, разрезала ножом грубые нитки, сшивавшие конверт. Если там и правда что-то срочное, вышлю Арвиду «птичку», Ян поможет. А если нет, извинюсь потом перед мужем за излишнее любопытство.
Как я и ожидала, Детлеф писал о том, что житья от благородного соседа совсем не стало. Не зря предупреждал Арвида господин наместник, что самого Зёрена взять не за что, что бы там ни было, творил это не он, а его отец, спрашивать с которого может уже
