– Ну почему? – стонал он. – О Господи, Джоанна, почему ты не со мной?
– Ты знаешь почему. Криспин владеет пограничным баронством. – Пирс опустился на солому рядом с ним. – Вот, я принес еще кувшин вина. Это единственное, что поможет тебе сегодня. Завтра придумаем что-нибудь еще.
– Ты настоящий друг. Лучший друг на свете, – объявил захмелевший Элан с пьяной торжественностью. Приняв в руки кувшин, он приподнял его, и вино струей полилось ему в горло.
– Тебе утром будет плохо, – заметил Пирс.
– Мне уже сейчас плохо. И я никогда не поправлюсь. Ты же знаешь это, Пирс, старина, так ведь? Никогда. Я буду любить ее, пока не умру.
– Никогда – это слишком долго. – Пирс подхватил кувшин, как раз когда Элан уронил его, и сосуд покатился по соломе. Он принес плащ Элана и еще вина, а затем укрыл спящего и притих, положив руку на плечо Элана. Разделяя страдания друга, Пирс сам отхлебнул несколько раз из кувшина и, завернувшись в плащ, тоже уснул.
В голубом сумраке брачной постели молодые скованно лежали, не касаясь друг друга. За всю свою короткую жизнь Джоанна никогда не чувствовала себя такой смущенной и испуганной.
– Ты сказала, что леди Роэз объяснила тебе, что я должен совершить? – Раздавшийся над ухом голос Криспина заставил ее вздрогнуть.
– Да, – еле слышно отозвалась Джоанна. – Я не буду сопротивляться, милорд. Делайте то, что предназначено вам природой.
– Мне хотелось бы, Джоанна, чтобы тебе тоже было приятно.
Он подвинулся к ней и провел рукой по ее груди. Она вздрогнула от неожиданности соприкосновения обнаженных тел, и Криспин убрал руку.
– Было бы лучше, если бы я мог тебя видеть, – сказал он.
– Я рада, что не можешь, – ответила она. – Мне стало бы стыдно, что ты снова видишь меня без одежды.
– Не надо стыдиться перед мужем, – откликнулся он. – У тебя прелестное тело.
Он снова положил руку ей на грудь, и на этот раз она осталась лежать тихо, позволяя ему гладить ее глянцевитую кожу. Она затаила дыхание, а потом лишь приоткрыла губы, когда его рот нашел их и ласково прижался. Это было совсем не то что поцелуй Элана. От Криспина не исходили тот огонь, та молния, которая ударила ее тогда. Желая усилить его возбуждение и тем самым угодить ему, Джоанна дотронулась кончиком языка до его губ. Он тут же отпрянул, и она почувствовала: Криспин раздражен.
– Где научилась ты подобным непристойностям? – требовательно спросил он. – Так делают только распутные женщины.
– Не знаю, – пролепетала она. – Я как-то слышала разговор служанок. Я думала, тебе это понравится.
– Джоанна, ты скорее угодишь мне, если будешь вести себя как невинная девушка, какая ты есть. Даже после этой брачной ночи будешь всегда вести себя как добродетельная жена. Есть нечто, чего порядочные женщины никогда не допустят в интимных отношениях с мужчиной. Я не выношу похоти.
– Я не знала. – У нее промелькнула мысль, что Элан находил ее порядочной женщиной и все-таки поцеловал ее именно так. Но Элан сказал, что любит ее, а Криспин не произнес ни слова любви.
– Конечно, ты этого не знала. – Криспин снова нежно поцеловал ее в губы. – По своей наивности ты позволила болтовне глупых служанок сбить себя с толку. Подражать черни не пристало жене барона. Я научу тебя всему, что тебе надо знать в интимной жизни.
– Да, милорд. – Усилием воли она изгнала из своего сознания все мысли об Элане и заставила себя думать только о Криспине.
Вскоре она поняла, что ей нечего бояться его. По натуре Криспин был человеком на редкость мягким, скорее созданным для жизни в монастыре, чем для роли воинственного и сильного барона. В обращении с ней он был щепетильно вежлив. Он неоднократно поцеловал ее. Всегда закрытым ртом. Целуя, он гладил ее груди, плечи и руки, пока она не почувствовала какое-то особое новое ощущение в глубине своего женского существа, заставившее ее приникнуть к нему и обнять. Он крепко держал ее одной рукой, а второй гладил по спине, по бедрам и ногам, пока она не начала постанывать и извиваться в его объятиях. Тогда, словно в ответ на ее вскрики, его твердая мужская плоть мгновенно прижалась к ее лону, покрытому золотыми кольцами волос.
Кто-то оставил горящими свечи на столе в брачном покое, так что они находились не в полной темноте, и глаза Джоанны привыкли к полумраку спальни. Она смогла теперь разглядеть фигуру Криспина, когда он приподнялся над ней, и увидела очертания его напрягшегося мужского естества. Она всхлипнула, но не от страха. Настойчивые и нежные его ласки достигли желаемой цели. Он положил обе ладони ей на груди и стал бережно трогать ее соски, отчего томительное, неизведанное ранее чувство, разлившееся в глубине ее тела, стало особенно острым.
Криспин медленно провел ладонями по груди, животу, соскользнул на бедра… Затем он начал разводить ей ноги. Сначала она хотела воспротивиться, но смогла лишь издать слабый беспомощный стон. Помня наставления Роэз, она сама помогла ему изменить свою позу, облегчив ему путь к самому сокровенному. Он стал на колени между ее бедрами, и спустя мгновенье она ощутила, как он проникает в ее заповедное лоно.
– Я постараюсь сделать все как можно бережнее, – обещал он.
– Понимаю. – Она глубоко вздохнула и, готовя себя к боли, положила руки ему на плечи.
Однако пугающее ее заранее ощущение было похоже скорее на растягивание, чем на настоящую боль, и лишь на миг она почувствовала неудобство. Криспин медленно проникал в нее, помедлив лишь один раз, когда она вскрикнула, а затем продолжал свое неуклонное движение. Она была уже возбуждена его длительными ласками, и теперь это ровное непрекращающееся трение стало возбуждать ее все сильнее. Как и обещал, он был с ней нежен, и тяжкая истома внизу живота стала переходить в сладостную жажду принадлежать Криспину. Она запрокинула голову в ожидании неизведанного.
– Тебе больно? – спросил он, не поняв ее смятения.
– Нет, милорд. – Голос ее звучал так, словно она испытывала боль, но это была не боль, а нечто совсем другое, чего она еще не понимала. – Это приятно, – подбадривала она его, желая, чтобы он бесконечно продолжал свое действо.
– Хорошо. – Он поцеловал ее в щеку. – Я надеялся, что так и будет. – Он сделал еще несколько энергичных движений, а затем глубоко вздохнул. После этого он вышел из нее и отодвинулся в сторону. Она все еще продолжала держаться за его плечо, будто пытаясь удержать его в сокровенной глубине своего тела.
– Пожалуйста, милорд, не останавливайся.
– Я должен прерваться на время. И зови меня Криспин. – Обняв Джоанну за плечи, он притянул ее к себе и поцеловал в лоб.
– Это было так сладко и нежно, – сказала она. – Совсем не страшно. Можем мы поскорее снова быть так же близки?
