— С какой целью? — прямо спросил Крейг.
— Я уверен, — отозвался Рэндал, — что русские устанавливают тесные связи с ханствами Центральной Азии, чтобы в будущем иметь возможность контролировать северную границу Индии.
— Разве такое возможно?
— Они уже ведут строительство железной дороги через всю Сибирь к Дальнему Востоку, — ответил Cap, — и еще у меня есть сведения, что они планируют также строительство железной дороги в Туркестане, чтобы…
Он замолчал на мгновение, а потом продолжил:
— Чтобы захватить Тибет.
— Но я думал, эта страна недоступна никому, — заметил Крейг.
— Полагаю, если русские действительно чего-то захотят, их будет трудно остановить. Ну, а если они что-то запланируют, то доведут дело до конца. Это точно!
— Как можно им помешать?
Рэндал Cap улыбнулся, от чего все его лицо озарилось внутренним, глубоким светом, и просто ответил:
— Именно это я и хочу разузнать.
Они попрощались, и у Крейга возникло чувство, что он не скоро увидит своего друга, если вообще когда-либо увидит.
Теперь же, как Крейг узнал от маркиза, Cap прибыл из Азии в Монте-Карло, а дальше следы его терялись.
Крейгу сразу показался странным тот факт, что Cap покинул Индию, не поставив в известность департамент иностранных дел, да к тому же остановился в столь странном месте, как Монте-Карло. Во всей Европе это место считалось одним из самых экстравагантных, фривольных и даже безнравственных.
Священнослужители всех конфессий протестовали против легкомысленной раскованности, царившей в «городе азартных игр».
Однако казино Монте-Карло покровительствовали коронованные особы, и потому страх «навлечь гнев Божий» не слишком довлел над городом.
Тот факт, что Cap нашел для себя убежище в Монте-Карло, мог иметь только одно объяснение: что-то помешало ему добраться до Англии, и, не имея другой альтернативы, он предпочел остановиться в Монте-Карло.
«Я просто обязан найти его!» — подумал Крейг.
Собственные размышления так захватили Крейга, что за обедом, он никак не мог выйти из состояния задумчивости.
Дамы, сидевшие по обе стороны от него, несколько раз укорили его в пренебрежении к их персонам.
Крейг извинился, сославшись на легкую головную боль и принялся выполнять роль радушного, веселого и непревзойденного собеседника, полностью очаровав обеих дам.
Затем он получил приглашение сыграть партию в теннис, однако в это утро он уже успел поиграть с профессионалами, когда решил прогнать физическими упражнениями утреннюю бессонницу.
— Я бы рекомендовал вам, сэр, принять участие в чемпионате по теннису на траве, — сказал один из его партнеров, когда Крейг сравнительно легко выиграл у него в трех сетах.
Крейг подумывал о том, чтобы принять участие в мужском одиночном турнире, зная, что третий чемпионат будет проходить под патронажем принца Монако. Однако позже он решил, что у него будет более важное занятие, чем борьба за призы, и потому предпочел упражняться уединенно, без присутствия зрителей.
Ему очень нравился теннис, игра которую он полюбил еще в Америке. Однако, сегодня он решил отложить спорт, чтобы повидаться с отцом Августином.
Как и накануне, он спустился по улице вниз, к собору св.
Девоты и вошел внутрь храма, в котором пахло свечами и фимиамом. Как и вчера здесь в тишине молились несколько человек.
Полумрак и прохлада церковного помещения, окутали Крейга и пролились в его душу словно целебным бальзамом.
После великолепия, блеска и сутолоки отеля, особенно остро чувствовались умиротворение и почти благоговейная тишина.
Крейг убедился, что среди посетителей нет никого, кто мог бы его узнать, и прошел в исповедальню. Отец Августин уже ждал его.
Крейг преклонил колена и священник машинально произнес несколько фраз по-латыни, с которых начиналась любая исповедь.
— У вас есть для меня новости, святой отец? — спросил Крейг, когда прелюдия завершилась.
— Весьма скудные, ты дал мне слишком мало времени, сын мой.
— И все же, что-то есть?
— Я узнал, что человек, которого ты разыскиваешь, — начал священник, предусмотрительно не упомянув имени Сара, — две недели назад скрывался в одном из уединенных мест города.
— С ним все в порядке? Он не ранен?
— Это мне не известно, — ответил священник, — знаю только, что он скрывается. Он выбрал одно из мест, которое не доступно полиции, или другим властям.
— Он все еще там? — несколько волнуясь, спросил Крейг, чувствуя заранее, что ответ будет не утешительным.
— Мой источник сообщил, — продолжал священник, — что он покинул то место.
— Вы знаете, куда он направился?
— Именно это я и пытаюсь выяснить, — ответил отец Августин. — Но ты ведь понимаешь, что в таком месте, где каждый старается остаться не узнанным, довольно сложно почерпнуть какую-либо полезную информацию.
— л понимаю, — кивнул Крейг, — но, прошу вас, святой — сделайте все возможное, чтобы узнать как можно больше.
— Я постараюсь, сын мой. Уверяло тебя, я сделаю все возможное, — ответил священник. — Но не торопи меня.
Если я стану чересчур настойчив, никто не будет со мной откровенен, и я могу вообще потерять этот источник.
Крейг понимал, что священник прав, и что придется выждать какое-то время.
— Я благодарен вам за все, святой отец. Человек, которого я ищу, сделал для мира очень многое. Именно поэтому, я так спешу спасти его с вашей помощью.
— Все в Божьей власти, — отозвался отец Августин. — Я помолюсь за благоприятный исход.
Они помолчали некоторое время, а затем Крейг спросил:
— У меня есть кое-что, что делает людей словоохотливыми. Где можно это оставить?
— В венке перед изображением святой Девоты, — ответил священник.
Прежде чем удалиться, Крейг спросил:
— Когда мне придти?
— Завтра, в течение дня, мне нужно будет выслушать несколько исповедей, так что приходи ближе к вечеру.
— Так будет даже лучше.
Крейг принял от отца Августина благословение, которое тот произнес по-латыни, поднялся с колен и вышел из исповедальни.
Народу в храме стало больше. Крейг окинул взглядом молящихся, среди которых, к собственной радости, он заметил и графиню Алою.
Она стояла на коленях перед распятием и» чуть склонив голову, что-то беззвучно шептала.
Целиком погрузившись в молитву, графиня не замечала присутствия Крейга.
Крейг же решил, что эта случайная встреча — большая удача, и потому не спешил покидать церковь.
Он сел на одно из свободных мест, сложил руки в молитвенном жесте, и стал размышлять, каким образом завязать разговор с графиней Алоей, как вдруг услышал ее тихий шепот.
